— Славка совсем совесть потерял, — пожаловалась Аня своей подруге. — Когда мы с ним договаривались о моей практике, предполагалось, что помощником Ларисы Дмитриевны будет он, а я буду у него на подхвате. А на деле он свалил на меня всю работу, сам целыми днями баклуши бьет и с девчонками лясы точит, а я вкалываю за нас двоих. Порядочно это, как по-твоему?
— Нет.
— И ты все еще хочешь за него замуж?
— Уже не так сильно, — призналась Лидуся. — Но понимаешь, тут дело принципа. Я должна выйти за него замуж. Должна, и все! Должна утереть нос этой Ане!
— Да ведь ты ей и так его утерла. Славка был с тобой, будучи связан обязательствами с ней. Это не тебе с ней он изменил, а ей с тобой. И это не ты должна быть на нее зла, а она на тебя.
Лидуся в ответ заявила, что не думала об этом в таком ключе. Но если взглянуть на дело под этим углом, то Аня в общем-то права.
Обрадованная, что дело сдвинулось с мертвой точки, Аня продолжила натиск на подругу.
— И вообще, зачем тебе выходить замуж за такого ненадежного персонажа? — сказала она. — То Славка с этой своей невестой Аней крутит, потом с тобой, затем снова с Аней. Кто знает, сколько раз он еще будет так перепрыгивать? А вдруг он еще третью найдет, а потом и четвертую? Нет, лучше от такого повесы держаться подальше.
Аня обрабатывала подругу всю дорогу, и в итоге у самой Малаховки утомленная Лидуся пообещала, что подумает насчет замужества и торопиться с ним точно не будет.
Оказавшись перед поселком, подруги огляделись. Сколько раз они тут были и всякий раз удивлялись как в первый раз. Какие причудливые здесь дома! Один в виде дворца. Другой в виде крепости. Третий словно розовый замок Барби. Четвертый — это пряничная избушка. И так далее, и без счета. Встречаются избы в русском стиле, богато украшенные деревянным кружевом, спускающимся и с коньков, и вдоль ставень, бегущим по фронтону и поднимающимся по перилам и балюстрадам высокого крыльца.
Поселок был большой. Домов было много.
— И куда именно бегал Роман?
— Надо обойти поселок по периметру.
— Зачем?
— Лужа, — загадочно произнесла Аня.
Лидуся не поняла, и Ане пришлось объяснять:
— Кроссовки Романа были испачканы густой грязью. По дороге сюда я подходящей лужи не видела. В самой Малаховке на всех дорогах асфальт. Значит, остается поискать лужу в окрестностях поселка.
Но Лидусе доводы подруги не показались важными.
— Ты иди, ищи свою лужу, — фыркнула она. — А я поищу свидетелей в самом поселке.
— Как хочешь.
И подруги двинулись в разных направлениях. Аня пошла вдоль ограды, и долго искать свою лужу ей не пришлось. Уже через пятьдесят метров она увидела обширное озерцо, которое никак нельзя было обойти. С одной стороны рос густой кустарник, с другой тянулся высокий забор. И как преодолеть препятствие? Разве что перепрыгнуть его, что Аня и попыталась сделать.
Она разбежалась, оттолкнулась и неуклюже приземлилась на противоположный край лужи, обрызгалась, увязла в грязи чуть не по щиколотку, но с удовлетворением увидела, что в полуметре впереди виднеется четкий и совсем свежий отпечаток. Внимательно его оглядев, Аня пришла к выводу, что Роман и впрямь тут побывал. Размер отпечатка был подходящий. И рисунок на подошве тоже вроде как совпадал. Да и грязь, в которую вляпалась девушка, как две капли воды походила на ту, что заметила глазастая сыщица на подошве кроссовки мертвого Романа.
Дальше искать было легче. Почва тут была влажная. Следы Романа глубоко отпечатывались на земле. И Аня без труда нашла место, где они обрывались. Прямо удивительное дело, только что были следы, и вот их уже нет. Забор представлял собой плотно подогнанные одна к другой доски, оторвать которые у Ани не получалось. И все-таки ей удалось расшатать одну из них настолько, чтобы немножко отодвинуть ее в сторону. Заглянув в образовавшуюся щель, Аня увидела перед собой ухоженный участок, на газоне стоял симпатичный молодой человек и мирно поливал из шланга красивую цветочную клумбу.
Опустив глаза, Аня увидела на газонной траве следы грязи, которая должна была отвалиться с кроссовок Романа. Кем бы ни был этот занимающийся поливкой симпатичный юноша, он должен был видеть Романа.
— Как бы мне туда протиснуться… Так, что ли…
И Аня затрясла доску, отчего весь забор завибрировал. Но все-таки дерево — это вам не металл, с деревом справиться куда легче. И Ане казалось, что доска уже поддается ее усилиям. Девушка снова заглянула в щель и увидела, как с другой стороны к молодому человеку приближается Лидуся. Этого Аня никак не ожидала. Она-то была уверена, что первой найдет свидетеля. А тут что получается? Ее обходят! Караул! Девушка затрясла забор с удвоенной силой. Нельзя позволить Лидусе одной беседовать со свидетелем! Это против правил.
На этот раз забор поддался, и Аня протиснулась в щель. Второпях она порвала блузку и вырвала клок волос, зацепившихся за какой-то сучок, но девушку это не смутило. Ее охватила какая-то непонятная горячка. Бодрой рысью она бросилась через весь участок, чтобы не дать Лидусе первой подойти к молодому человеку.
— Я буду первая! — шептал ей азарт. — Я ее обойду!
Лидуся, в свою очередь, тоже увидела Аню. И похоже, ее охватило точно такое же чувство, потому что она прибавила ходу, а потом и вовсе побежала. Аня тоже поднажала.
— Ходу! Ходу! — командовала она самой себе.
И Аня мчалась, взрывая ногами землю. С двух сторон они зажимали молодого человека в клещи. А тот, не чуя ничего дурного, все так же поливал свою клумбу. Лицо его хранило задумчивое мягкое выражение. Но лицо юноши было безмятежным и счастливым ровно до того момента, пока он не поднял голову и не увидел, как сразу с двух сторон к нему на полной скорости несутся тяжело дышащие и явно полоумные девицы с развевающимися волосами и дико вытаращенными глазами.
Надо отдать ему должное, реакция у паренька была отменная. Мигом сориентировавшись, он бросил шланг и, пронзительно взвизгнув, сначала подпрыгнул высоко вверх, а потом, еще в воздухе совершив изящный разворот, побежал прочь от девушек.
— Стой!
— Стой, кому говорят!
Но паренек и не думал останавливаться. Девушкам не оставалось ничего другого, кроме как пуститься за ним в погоню. Двигался юноша шустро и петлял по участку, словно заяц. Девушки, которые и так притомились в дороге, чувствовали, что парень может ускользнуть от них.
— Спасите! — верещал он тоненьким голоском.
— Остановись, мы тебя не тронем.
— Помогите!
— Нам надо с тобой поговорить!
— Убивают!
Это была уже и вовсе наглая ложь! От такого чудовищного оговора сил у подруг вмиг прибавилось. Они зашли с двух сторон и прижали наконец наглого юнца к забору.
