— Накрытие! Одним подонком меньше! Отличная работа! Имперские канониры не зря едят свой хлеб! — Он просто фонтанировал восторгом. — Сейчас, уважаемые зрители, я передам слово моему коллеге, Самуэлю. Он находится на артиллерийской палубе Сотрясателя и старший артиллерист согласился сказать нам пару слов.
Картинка сменилась и моему взору предстал длинный ангар. Около терминалов управления огнём суетились люди, вращая различные маховики, а между терминалами и бортом тянулась бесконечная лента транспортёра, заполненная огромными — в рост человека, унитарными снарядами. Я только покачал головой — управление огнём линкора в корне отличалось от виденного мной на эсминце.
— Что вы можете сказать о бое? — Подскочивший к сидевшему за отдельным пультом офицеру журналист, торопливо сунул ему под нос микрофон. — Мы в эфире, пару слов, просим!
— Упреждение ноль точка полста семь. Рассеивание три. Беглым! — Офицер повернул к камере красивое и какое-то породистое лицо. — Мы сделаем из них пыль! Такие подонки не должны жить! Мы, все офицеры и матросы нашего корабля, единогласно решили — будем биться до последнего, но не допустим, чтобы хоть кто-то из этих мразей дожил до конца дня! Извините, работа. — Он отвёл рукой микрофон в сторону и вновь склонился над экраном.
— Как вы видите — весь экипаж линкора, в едином порыве, все требуют смерти для этих отступников!
Картинка снова сменилась — теперь камера демонстрировала лицо пилота москитного истребителя. Он повернул голову, камера была размещена справа снизу от него, и произнёс. — Мы, пилоты истребителей, третьей эскадрильи, сегодня, отправляясь в бой, поклялись, что ни один из этих сволочей, торгующих нашим будущим, живым из этого боя не выйдет! Мы взяли на борт торпеды и будем истреблять их как крыс! До последнего! Всех!
Картинка сморгнула и передо мной снова появилась уже знакомая студия.
— Вы видите — с каким настроем наши пилоты идут в бой! Только смерть! Только полное уничтожение отступников — вот их слова! И они не расходятся с делом! Судите сами.
На экране появилась уже знакомая мне схема построения кораблей Братства. Правда теперь все три цепочки были сильно прорежены.
— Крысы ещё не успели подойти на дистанцию ведения огня, а уже понесли потери! Так держать, Флот! Метким огнём уничтожены оба бандитских носителя, все канонерки и половина эсминцев. Но это, к сожалению, мало! Сейчас остатки пиратской армады выходят на дальность огня своих орудий и, несомненно, они постараются пробить брешь в нашем построении, чтобы вырваться из окружения! Смотрите! Всё происходит именно так, как и предполагал Штаб! Их рейдеры начали ускорение, оставляя за собой транспорта! Они хотят пробить коридор для эвакуации своих подельников! Видите! Это стая! Им важно сохранить транспорта, чтобы продолжать свои кровавые вылазки!
Но они зря на это надеются! Наши асы, ведомые уже известным вам старшим лейтенантом, ээээ… Имя я называть не в праве, скажу его позывной — Вихрь. — На экране, всего на пару секунд, появилось лицо того самого пилота, призывавшего уничтожать противников как крыс. — Так вот. Вихрь — отличник боевой и идеологической подготовки не зря взял на борт своего истребителя торпеды. Сейчас он, вместе со своими товарищами осуществляет манёвр, который выведет их на цель, для нанесения смертельного удара по мечущимся в панике бандитам!
Картинка снова сморгнула и теперь я видел происходящее через камеру, установленную на носу одного из истребителей. Справа пробежала цепочка оранжевых вспышек — это явно был один из линкоров, ведший беглый огонь по невидимым нам целям. Вздрогнули и поползли вверх звёзды — истребитель опускал нос, нацеливаясь на невидимую пока цель.
— Как вам видно, — в эфире снова возник голос журналиста. — Наши орлы начали боевой заход на пытающуюся прорваться группу рейдеров. Сейчас, именно в эти секунды, в прямом эфире, решается судьба всего сражения! Смогут ли наши асы остановить их или все усилия будут напрасны? Оставайтесь с нами! Подписывайтесь на наш канал в сети, чтобы всегда быть в курсе последних событий! Первый Имперский — первый во всём!
На экране, меж тем, начали появляться первые признаки присутствия целей прямо по курсу. Возможно, обывателю картина была не понятна, но я читал её как открытую книгу. Яркие вытянутые хвосты выхлопов основных двигателей, короткие выстрелы маневровых — рейдеры Братства шли плотной группой, прикрывая друг друга своими телами. Было ясно, что первыми погибнут, приняв на себя торпедный залп именно те, что прикрывали идущих в центре, но своей смертью они покупали самое дорогое — время! Пока их корпуса будут взрываться, разбрасывая огненные протуберанцы, остальные проскочат эту засаду и нанесут удар по закрывавшим выход на свободу кораблям. Свяжут их боем, пока медлительные грузовозы проскочат в дырку.
А будут живы транспорта — будет живо Братство! Законы экономики ещё никто не отменял.
— Начинаем боевой заход! — Всё тот же пилот, которого я окрестил крысой за нелестное сравнение, прозвучавшее в эфире несколько минут назад, подал сигнал к атаке. В кадре, трансляция шла с камеры, расположенной на носу одного из истребителей, было видно, как из темноты начали медленно проступать корпуса рейдеров. Я впился глазами в экран выискивая хорошо знакомые мне обводы Жнеца, но ничего похожего на него я не увидел.
Сбит? — Неприятная догадка больно кольнула грудь и тут же, будто того и ждал, зашипел мерзким шёпотом мой искуситель. — Да-ссс… Сбили-ссс… И тебя собьют-ссс… Беги-ссс… Скройся… Растворись… Своя шкура-ссс… Жить, жить… Тебе надо выжить-ссс… Уйди с курса… Они могли отследить пуск буя и уже ждут. Смерт-ссс… Его вкрадчивый шёпоток дурманил, парализовывал волю и медленно вворачивал в моё сознание одну подленькую мыслишку — бежать, спасаться, зарыться в грязь на периферийной планете и жить, жить и жить — дыша через раз и постоянно ждать и вздрагивать от любого шума — а не за мной ли пришли? Опасливо проходить мимо полицейских — а не следят ли они за мной?
— Да, да, да! — Продолжал гнуть свою линию демон. — Всё так! Но — жить! Понимаешь? Жить, а не сгореть в пламени взрыва боеголовки торпеды, проломившей борт и выплеснувшей свою ярость в рубку. Жить, а не хрипеть, задыхаясь в агонии, пытаясь втолкнуть в лёгкие последний глоток воздуха из истощённых в ноль баллонов скафандра. Жить! Дышать! Есть! Любить! Ты же молод, а жизнь — это главное! Беги!
— Дистанция пуска! — Торжествующий голос пилота перекрыл вкрадчивый шёпоток. — Убьём их парни! Всем, разом! Торпедами — пли!
Камера дёрнулась, а через секунду, из-под нижней части экрана, выскочила, и резво побежала по направлению к рейдерам, небольшая, но пронзительно яркая звёздочка.
Картинка сморгнула — режиссёр переключился на более выгодный ракурс, и я согласился с его решением — зрелище того стоило.
Новая камера вела трансляцию откуда-то со стороны, держа в кадре всю эскадрилью, всю дюжину кораблей и одновременный пуск двенадцати торпед производил впечатление.
От практически не видимых на фоне черноты пространства, в сторону наших кораблей, обозначенных выхлопами движков, потянулись светлые стрелы.
