— Я в тебе не сомневался, Сэм! — Привстав он хлопнул меня по плечу. — Получишь от меня пакет. Выдам перед твоим отлётом. Там — инструкции для экипажа вола. Соберёшь всех в кают-компании и при всех вскроешь. Понял?
Я молча кивнул, ощущая неприятный холодок, начавший множеством ледяных струек обволакивать мой живот.
— Не дрейфь! Задача и правда плёвая! Будь внимателен и всё получится! Пошли! — Он встал из-за стола.
— Куда? — Я встал вслед за ним. — Погоди, а посуду помыть?
— Сбрось в мойку, вернёшься — вымоешь. А куда? — Весельчак привычно усмехнулся. — На нижний ярус. Там и скафандр наденешь и инструктаж по управлению курьером получишь. Пошли.
И, подавая пример, он покинул камбуз.
— Как тебе моя пташка? — Весельчак любовно погладил борт крохотного кораблика, расположившегося посреди отсека. Этот сектор Жнеца был закрыт от экипажа, точнее не закрыт, сюда просто не ходили. Официально тут, на нижних кормовых ярусах, располагались фекальные баки, посетить которые стремились только сотрудники ассенизаторской службы, навещавшие их во время стоянок корабля в порту. Так что, как вы понимаете, я был несколько удивлён, когда капитан повёл меня именно к ним.
— Ну? Хороша, да?
— Ухххх… — Только и смог произнести я, разглядывая невиданный космолёт. Он бы стремителен, красив и крохотен. Я уже привык к гигантизму местной техники и увидеть здесь подобную кроху было сродни лёгкому шоку. Сигарообразный корпус имел не более трёх метров в диаметре и тянулся, сужаясь к обоим концам метров на десять. Две пары коротких и сильно скошенных назад крыльев, размещались метрах в двух от носа и кормы кораблика. Они отходили от корпуса метра на полтора и резкими, рубленными линиями, изгибаясь под углом девяносто градусов, заключали его цилиндрическое тело в подобие рамок. В добавок ко всему весь космолёт был раскрашен в пронзительно яркий оранжевый цвет.
— Это…что?
— Курьер, — Вильсон снова любовно погладил апельсиновую поверхность корабля. — Старая модель, лет тридцать, как с производства сняли. Модель Вжух!
— Вжух?
— Не Вжух? А Вжу-ух! С обязательным восторженным придыханием на конце.
— Зачем? Ну это — придыхание?
— От восторга, чего непонятного то? Их в контейнерах поставляли — оттого и габариты такие. Что бы влез. Открыл конт, а в нём… Вжууу-ух! Какая игрушка! Понял?
— Ага. — Я осторожно обошёл Вжуха, благо размеры ангара, составленного из двух контейнеров это позволяли. — А ты где взял-то его, а, Виль?
— Долгая история, — отмахнулся он и подойдя к корпусу откинул какой-то лючок. — Считай, — засунув внутрь руку он принялся что-то вращать. — За долг отдали.
На борту кораблика прорезалась и начала расширяться тонкая щель. Она быстро росла, формируя прямоугольный проём — металл корпуса просто исчезал, открывая взору внутренности корабля.
— Живой металл, ну, не живой, просто с памятью, — Весельчак вынул из ниши руку и смахнул ей пот со лба. — Всё просто. Тут, — он кивнул на лючок. — Генератор. Крутишь ручку — сигнал идёт на люк, через схему, конечно, она сигнал нужный формирует. Ну металл и расползается. Когда внутрь залезешь, запустишь генератор, от него питалово пойдёт. Кнопку ткнёшь — зарастёт. Видишь, как всё просто?
— А в полёте? — Я подошёл к образовавшемуся проёму и засунул голову внутрь, пытаясь разглядеть обстановку — увы, там царила кромешная тьма.
— А что в полёте?
— Закоротит, наводка от звезды? Статикой в атмосфере шарахнет. Он же атмосферник? — Отчаявшись что-либо рассмотреть я отошёл от проёма и кивнул на короб передних крыльев, на чьей задней части были видны элероны и сложенные закрылки.
— Ага, атмосферник. Это же — универсал! — Он снова погладил оранжевый корпус. — Я ж говорю — схема. Сигнал кодированный, сложный. Шансы на совпадение отсутствуют. Надёжно, короче.
— Надёжно? — С недоверием переспросил я. — А что сняли тогда? С производства?
— Знаешь сколько он стоит?
— Не.
— Вот лучше и не знать. И учти, — подойдя ко мне он поднёс к моему носу кулак. — Поцарапаешь, хоть одну царапину найду — лучше сам за борт прыгни. Без скафандра конечно. Скафандр он, знаешь ли тоже ого-го сколько стоит!
— Ну и летел бы сам, — буркнул я, отодвигаясь от его кулака.
— Я бы и полетел, но…. Ладно. Пошли внутрь.
Подойдя к люку, он снова запустил в его черноту руку и начал там что-то искать, чертыхаясь. — Чёрт! Вот стартёр они неудачно запихнули, да… Ой! Дебилы! Чёрт, ушибся… Да где же он… Ага… Вот.
Он дёрнул рукой, будто запускал бензопилу — раз, другой, третий и каждый его рывок сопровождался до боли знакомым звуком не желающего запускаться мотора. Стандартного — двухтактного. Наконец, попытки так с пятой — схватило и изнутри послышалось негромкое кудахтанье работающего двигателя.
— Теперь считаем — и…раз! И…Два! Ииии… Три! И…
— Четыре? — Делая невинное лицо предположил я, но тут корпус кораблика ощутимо вздрогнул, по его поверхности пробежала небольшая, но хорошо заметная глазу волна, а в следующий момент в передней части, прямо в металле сигары проявились прозрачные иллюминаторы, и внутренняя часть осветилась приятным мягким, слегка желтоватым светом.
— Во! Видал? Тридцать лет машинке, а как новенькая. А ты — четыре, четыре! Вот! Работает как часы! Эх… Умели же раньше делать, не то что сейчас.
Продолжая ворчать, он забрался внутрь и поманил меня за собой. — Чего завис? Пошли.
Внутри было… Тесно.
По крайней мере — нам двоим.
— Давай местами поменяемся, — произнёс Вильсон, пятясь назад и выпихивая меня из кораблика. Поменявшись с ним местами, я залез внутрь. Там, менее чем в полуметре от борта располагалось обычное пилотское кресло с поднятым вверх левым подлокотником, из которого торчала широкая рукоять.
— Залезай в кресло и опускай подлокотник, — скомандовал он и я последовал его указанию. Кресло неожиданно для меня оказалось мягким и каким-то излишне просторным.
— Оно под скафандр рассчитано, — видя, как я ёрзаю в нём пояснил капитан. — Так. Смотри. Левая рука — ручка тяги. Правая — стандартный джой. Для маневрирования. Это тебе всё знакомо — компоновка стандартная.
— Угу.
— Теперь по приборам. Прямо перед тобой — главная панель. Левый циферблат — спидометр. Правые шкалы — топливо, кислород и всё такое. Посреди верньер видишь?
То, что он назвал громким словом Главная панель представляло из себя небольшое овальное окошко, заглублённое в матово серую, переднюю панель обшивки кабины. На ней, в точности с его словами, присутствовали всего три элемента — круглый, сильно похожий на автомобильный спидометр циферблат, круглая ручка — в точности как на тостере или микроволновке, уж простите, но мне — в силу специфики работы последних лет, именно эти сравнения пришли в голову.
