Он кивнул. — Угу. Только гаже.
— Тебе отдохнуть надо. — Самарин хотел что-то ещё сказать, но капитан предостерегающе поднял руку и вытащил другой из кармана вибрирующий коммуникатор.
— Тихо. Абсолют вызывает.
— Пошли, — старпом кивнул на дверь. — Пусть один поговорит.
Стоять в коридоре нам пришлось недолго — приватная беседа продолжалась минут пять, не больше.
— Заходите, — Вильсон распахнул дверь и вернулся на своё место.
— Что мы можем знать? — поинтересовался Самарин, внимательно изучая какое-то разом осунувшееся лицо капитана.
— Война, — выдохнул, обмякая в кресле Вильсон.
— С кем?
— С Империей.
— Это Абсолют сказал? — недоверчиво глядя на него уточнил старпом.
— Не сказал! Чёрт возьми! — Он стукнул кулаком по столу, от чего наши с Самариным стопки подпрыгнули у упали набок. — Приказал! Он сбор объявил! Общий!
— Чего? — Вот теперь и Самарин перешёл в режим крайнего удивления — это было видно по его округлившимся глазам. Для полноты картины не хватало только звонкого щелчка отвалившейся до пола челюсти.
— Того! — Весельчак смахнул выступивший на лбу пот и потянулся за бутылкой. — Абсолют объявил общий сбор всех сил Братства. Координаты, — он кивнул на свой комм. — Тут. Я тебе перекину.
— Когда?
— Через четыре дня. Приказ однозначный — быть всем боевым кораблям.
Он смолк, наполняя наши стопки. Получалось не очень — его рука заметно подрагивала, и янтарная струя элитного коньяка временами шла мимо цели, оставляя на поверхности стола небольшие лужицы.
— Мы подчинимся? — Нейтральным тоном, глядя в сторону, осведомился Самарин.
— Предлагаешь свалить? Братья не простят.
— Да… — Старпом замолчал и вытащив носовой платок начал вытирать залитую поверхность. Делал он это с чрезмерной тщательностью, будто от того, насколько хорошо он выполнит эту работу зависело наше будущее. Мы молча смотрели за его рукой, описывающей замысловатые кривые по столешнице. Наконец, завершив эту работу, он поднял глаза на нас.
— Что ж. Братьев предавать нельзя. Я — за участие.
— Нельзя, — эхом повторил Весельчак. — Я — тоже.
Они вдвоём посмотрели на меня, ожидая моей реакции.
— А я-то тут при чём? Я вообще — кок, рядовой. Вы чего, мужики?! Не офицер я.
— Ты оказался с нами в этот момент — тебе принимать решение. Таков закон Братства. — качнул головой Самарин и взял свою стопку.
— Да. Таков закон, — подтвердил Вильсон, беря свою. — Ты в этой каше не меньше нас увяз. Твоё слово, Поп.
— А куда мне деваться? — взяв свою я отсалютовал им. — Куда вы, туда и я. Плюсую!
После посадки Вильсон, неожиданно для меня, отпустил весь экипаж отдыхать.
— Пусть погуляют, — ответил он на мой вопрос. — Напоследок. Да и ты иди.
— Куда?
— Да куда хочешь! — вспышка злости была внезапной, но я понимал его — слишком много навалилось за последние несколько дней — и капсулы с женщинами и мои переговоры с маркизом и война эта… Поэтому я не стал корчить из себя обиженного — коротко кивнул, прощаясь и покинул борт Жнеца.
Бар, который я выбрал для расслабления, находился в отдалении от основной улицы базы Кило, что исключало его из списка наиболее популярных среди летунов, гарантированно снижая мои шансы встретить тут какое-либо знакомое лицо. Собственно, именно ради этого я и выбрал его — хотелось посидеть в одиночестве, спокойно попивая пиво и размышляя о текущей ситуации.
Приглушённый свет, негромкая музыка, которую едва-едва перекрывало бормотанье диктора с новостного экрана развёрнутого над барной стойкой. Посетителей было мало — два или три столика были заняты одиночными фигурами, да и у стойки потягивал пиво какой-то работяга.
— Мммммм? — промычал свой стандартный вопрос бармен, мужчина где-то за сорок, не прерывая излюбленного занятия всех барменов во всех вселенных — протирания концом переброшенного через плечо полотенцем пивной кружки.
— Пива, жаренной картошки и мяса. Жаренного, — я так же не стал нарушать разнообразия.
— Сосиски пойдут?
— Вполне, — кивнул я, наблюдая как он неторопливо наполняет янтарным напитком ту самую кружку, что до этого так старательно полировал.
Получив свою порцию, я пригубил, пиво было свежее, с насыщенным хлебным привкусом, и, облокотясь на стойку, уставился на экран.
Диктор — симпатичный молодой парень, рассказывал с экрана о каких-то невиданных достижениях на ниве непонятной и труднопроизносимой отрасли науки, благодаря которым жизнь в Империи должна была вот-вот стать просто райской.
Рекламная пауза точно совпала с моментом появления передо мной тарелки, до краёв наполненной картошкой фри и окружённой по периметру тремя разрезанными напополам сосисками. Кивком поблагодарив бармена я принялся за еду, поглядывая на экран.
Там, молодая, симпатичная и необременённая одеждой девушка, призывно тёрлась о небритую щёку какого-то мужика, не обращавшего не неё никакого внимания. Девка распалялась всё больше и больше, и когда уже, судя по её виду уже была близка к финалу, вдруг пропала, сменившись изображением флакона мужских духов с феромонами.
— Угу. Как же, — сидевший рядом работяга недовольно покачал головой. — Будут они на тебя прыгать. Жди больше.
Я молча кивнул, продолжая коситься на экран. Там теперь другой мужик, всё с той же небритостью, лихо управлял небольшим корабликом, закладывая крутые петли среди мешанины астероидного поля. Теперь уже покачал головой я.
— Я столько не выпью, — ткнув вилкой в сторону экрана, где пилот оставлял за собой сталкивающиеся за своей кормой обломки, покачал головой я. — Он псих просто! В такую кашу лезть!
— Верфи Крауза! Ваш надёжный курс в любых условиях! — Промурлыкала очередная полуголая дива обнимая и целуя в угол губ, очередного героя.
— Забей, — поддержал меня работяга. — Это не для нас.
— А для кого же ещё?
— Для них, — он мотнул головой вверх. — Нам и в жисть не скопить даже на дюзу от этого катера.
— Зачем же тогда рекламу крутят?
— Да что б ты завидовал. Ну и пахал соответственно.
— Бред! Что бы я горбатился на… — Машинально я поднял глаза на экран, где очередная блондинка с пышными формами подавала кружку пива сидящим на скамье мужикам, облачённым в клетчатые рубашки с короткими рукавами и короткие кожаные шорты.
— Это что? — Я снова, непочтительным жестом, ткнул вилкой в изображение.
— Ты так смотришь рекламу, будто никогда её и не видел.
— Давно, да. Мы только из похода вернулись.
