— Вы видите перед собой две рукояти. Слева — управление мощностью поля, справа — управление вектором поля.
— Похоже на ручку тяги и стандартный джой, — Жерг не торопился усаживаться, предпочитая стоять рядом с креслом.
— Да, именно так, садитесь же.
— Зачем? Мне и отсюда хорошо видно.
— Ну, как хотите! — учёный сам уселся в кресло. — Итак. Вот это, как вы её назвали — ручка тяги, управляет высотой нашего подъёма. Видите? — он протянул палец к цветной шкале, нарисованной цветными маркерами прямо на поверхности пульта. — Серая часть — это наше родное гиперпространство. За ним идёт красная часть — это переходный слой. И последняя, желтая, это уже непосредственно, новый слой. Перемещая ручку мы, как вы можете догадаться, — Ярусев положил руку на рычаг. — Мы осуществляем наш подъё….
— Руку уберите, профессор, — Жерг твёрдо, но деликатно — профессор ему был ещё нужен, убрал его руку с рычага.
— Не беспокойтесь, мой друг. — учёный, выдернув руку из захвата капитана, снова положил её на рычаг. — Пульт я лично обесточил. Да сами смотрите! — он рывком двинул рычаг через серую часть шкалы в самый верх желтой части. — Вот! Убедились? Ничего не происхо…
Договорить он не успел — вокруг их рубки заплескался серый туман, быстро, впрочем, сменившийся красным свечением, которое так же быстро поблёкло и исчезло, уступив место непроглядной темноте.
— Твою же мать! Убью! — Жерг рванулся к рукояти тяги. — Ты что, сдурел?
— Я его не подключал! Честно! Нет, не трогай! — заметив, что капитан собирается дёрнуть рычаг назад, заорал Ярусев. — Нельзя!
— Чего нельзя? — сбив коротким ударом его руку с рукояти, он положил свою ладонь на неё, намереваясь вернуть её в исходное положение, но профессор тотчас вцепился в неё обеими руками, не давая сдвинуть её ни на миллиметр назад. — Нельзя! Нас разорвёт! Погружаться, то есть возвращаться нужно плавно, — торопливо прокричал он, продолжая давить на ручку. — Иначе, по моим расчётам, — продолжил он уже спокойнее. — Возникшая кавитация поля просто вывернет нас наизнанку.
— Уверен? — озадаченный и даже, немного шокированный таким натиском учёного, Жерг отступил назад. — Ну так давай, обратно рули!
— Сейчас, сейчас, погодите, поле должно выровняться — такой быстрый подъём вызвал его волнение, вот, видите? — он указал на прямоугольную шкалу, похожую на спидометр старого авто, по которой, из конца в конец, моталась стрелка. — Как только поле приобретёт стабильность, только тогда — мы сможем вернуться.
Несколько минут они оба молча следили за метанием стрелки, пока её броски не прекратились, и она не замерла примерно по центру шкалы, нервно вздрагивая и слегка колеблясь из стороны в сторону.
— Готово. — Ярусев положил руку на рычаг. — Возвращаемся или…?
— Что или?
— Раз уж мы здесь, — он убрал руку с рычага и вылез из кресла. — Почему бы нам, заодно, и не проверить мою теорию движения? Садитесь.
— Я?!
— Ну вы же — пилот? Вот и попробуйте, раз уж мы здесь оказались.
— Убью! Вот вернёмся — убью нахрен, — мрачно пообещал Жерг, залезая в освободившееся место. — Ну и как тут рулить? И — куда рулить?
— Кладите руки на рычаги и — плавненько…
— Разберусь… Плавненько, — капитан поёрзал в кресле. — Ладно, а куда рулить?
— Хороший вопрос, носейчас это не важно — мы проверяем сам принцип. Давайте опишем круг.
— Звезды не видно? — Жерг чуть отклонил джой вправо и покрутил головой, надеясь найти в черноте пространства хоть какой-то ориентир. — Чёрт, профессор, мать вашу! В этой дыре темно как у негра в заднице ночью! У вас тут радар есть?
— Радара нет, то есть — стандартный, ваш корабельный, конечно есть, но толку от него — ноль.
— И как вы мне предлагаете тут ориентироваться?
— Голубчик, мы же первые, понимаете? Пер-вы-е! Сейчас проверим работу моих систем — и назад. Уверен — лет через десять мы будем перемещаться тут так же уверенно, как сейчас в гиперпространстве, мы с вами — пионеры, разве вас это не воодушевляет? Разве вы не ощущаете душевный подъё…
— О! Звёзды! — прервал его словесный поток Жерг. — Это ж мы в тени планеты были!
Чернота, до этого момента, окутывавшая рубку, отступала, откатываясь влево, и на освободившемся от её власти месте, начали появляться яркие, колючие огоньки звёзд. Их становилось всё больше и больше — постепенно вся передняя полусфера заполнилась их сиянием.
— Как их много, — первый не выдержал открывшегося зрелища Ярусев. — Вы видите?
— Ну, звёзды, что такого?
— Я об их плотности. Согласитесь — когда мы… Эээ… Были в нашем пространстве — их было меньше.
— Верно, — согласился с ним капитан. — Я не припоминаю, чтобы у Фиты их было так много.
Всё это время он так и продолжал совершать разворот, удерживая джой отклонённым вправо — только появление крупного, ослепительно белого диска светила, занявшего сейчас почти две трети обзора, заставило его инстинктивно дать рукоять от себя, уводя корабль в сторону.
— Чуть не влетели, — убедившись, что звезда скатилась к корме, Жерг отпустил рукоять. — Однако, профессор, тут что-то не так. Мы, у себя, были в трёх минутах от звезды, а тут? Ещё б немного и всё — влетели бы в неё.
— Я же вам говорил — мы на другом уровне и расстояния здесь меньше. Забыли?
— Ну а прошлый раз?
— А в прошлый раз мы остановились едва перешли грань. Сейчас же — мы с вами поднялись гораздо выше, я даже и не знаю — насколько выше! Допускаю, что сейчас мы находимся не в соседнем слое реальности, а выше — через один, может — через два. Не знаю.
Всё это время Жерг продолжал разворачивать катер, слушая спутника в пол уха и, поэтому, в отличии от того, не удивился, когда в поле зрения снова начал вползать диск планеты. На сей раз перед ними появилась её освещённая часть — рыжая поверхность, кое-где украшенная ржавыми проплешинами кратеров. Следов подобных космических атак было немного, на взгляд Жерга, а уж он повидал не один десяток подобных мёртвых шариков, не более десятка — но в них было то, что непроизвольно заставило его дать ручку джоя от себя, направляя нос корабля к поверхности. Внутренняя часть некоторых кратеров была затянута мутной бело серой массой, которая, и это было видно даже с их высоты, находилась в постоянном движении, будто она, эта непонятная субстанция, стремилась вырваться из кольца стен каменного цирка.
— Увеличь второй справа, — он прищурился, пытаясь рассмотреть поверхность белой массы, но остроты его зрения не хватало — вроде, на её поверхности что-то мелькало, проскальзывало, но вот что именно — разобрать он не мог.
