— Не скажи, — он аккуратно наполнил стаканы. — Тебя Вильсон назначил, значит не просто так ты рулить тут поставлен. Да и из той переделки, на станции Абсолюта — ты всех нас вытащил.
— Спасибо. Да, Вильсон… Мужик он был.
Мы выпили не чокаясь.
— Что думаешь? — поинтересовался я, наблюдая за процессом наполнения наших ёмкостей коньяком.
— О чём? Новички, вроде как нормальные. Освоятся, оботрутся — тут я особых проблем не вижу. По тому, что нас через четыре дня ждёт? — Шнек пожал плечами. — Тут, уж извини, тебе работать и наши задницы спасать.
— Неужто мне поверил? Или тебе мой негативный настрой передался? — намекнул я на наш разговор в моей каюте.
— Поверил — да, настрой — нет.
— Ну, поверил — уже хорошо.
Мы опрокинули свои рюмки и, выдохнув, я задал ему свой вопрос. — У нас с абордажной секцией — что?
— Ничего, — покачал он головой. — Абордаж, это не по Уставу, понимаешь?
— То есть, — понял его я. — Из новичков никого, кто бы мог, — я покрутил пальца в воздухе, пытаясь правильно сформулировать вопрос, но он понял меня и так.
— Нет. А ты что? Решил снова, ну — новое Братство сделать?
На миг у меня в памяти всплыл тот горящий город и крики людей, оказавшихся во власти моей удалой команды.
— Не знаю, — я поиграл пустой рюмкой. — Давай мы эту мысль отложим. Нам бы сначала из этого дурдома выкрутиться.
От мысли рассказать ему про логин и пароль для тактического канала, я, немного подумав, решил отказаться. Шнеку сейчас и так предстояло решать кучу вопросов — к чему человека ещё нервировать?
— Выкрутимся, — он в третий раз наполнил наши рюмки. — Мы, я про всех нас, Сэм, в тебе не сомневаемся. Придумаешь что ни будь. Давай, — он приподнял свою. — За Удачу и, — он подмигнул мне. — За капитана!
А на следующий день начался ад.
Первую половину дня мы грузили торпеды, проклиная того инженера, который, чтобы не снижать прочности лобовой брони, додумался пополнять боекомплект прямо через пусковые трубы.
А что? Удобно же.
Засунул её, родимую, хвостом вперёд, уложил на элеватор, включил, она — хоп и в погребе. Невесомость же — ручкой ткнул её и всё, пошла, родимая.
Но увы, всё это выглядело так просто только в теории.
На практике всё было сложнее.
Загерметизировать торпедный отсек.
Стравить атмосферу.
Выматериться, и заново наполнить отсек, так как один из канониров долго надевал скафандр, отчего не успел в него попасть, прежде чем торпедный был изолирован.
Пустить канонира. Стравить.
Открыть внешние люки. Открыть внутренние.
Завести первую торпеду в трубу, зацепить лебёдкой её транспортное ушко и втащить многометровую тушу внутрь. Матерясь осторожно опустить сигару на элеватор и закрепить её там магнитными держателями.
Запустить элеватор и тут же его остановить, так как лейтенант перепутал направление, и торпеда уехала в трубу.
Заново запустить элеватор и облегчённо выдохнуть, когда за ней сомкнутся створки погреба.
И так — почти тридцать раз.
Самое поганое, что я, как капитан этого борделя с двигателями, был обязан присутствовать при этом до самого конца. И только когда за последней, двадцать седьмой торпедой, захлопнулся внешний люк её пускового аппарата, только тогда представитель службы тыла позволил мне уйти.
Следующим пунктом, обеспечившим мне чуть меньше веселья, был приём снарядов. К моему облегчению их грузили нормально, не через стволы, иначе бы я точно застрелился бы.
— Распишитесь, — молодой капитан-лейтенант протянул мне планшет.
— А что? — поинтересовался я, ставя свою закорючку в указанном им окошке. — Штаб не боится? Боевые всё же, — я кивнул в сторону снарядных погребов. — Ща вот как поругаюсь с соседом, да и вмажу ему из всех стволов.
— Не вмажете, — удостоверившись, что формальности соблюдены, он убрал планшет в сумку. — Блокираторы.
— На снарядах?
— Да. До получения разрешающего сигнала это просто болванки. Для вашей же безопасности, — козырнув он усмехнулся и направился к своему катеру.
Блокираторы? Ну-ну. И это предусмотрели. Молодцы, что тут скажешь.
В принципе, на что-то подобное я и рассчитывал. Было бы слишком опрометчиво дать такому отребью как мы боевые — кто знает, что этим свободными пилотам в голову придёт? Вот не понравится им морда дежурного по штабу и всё, поминай как звали. Понятно, что перехватят, но одно дело — расстрелять безоружного и совсем другое обмениваться залпами с ветераном, для которого это явно будет не первым боем.
Вишенкой на торте этого дня стал счёт на продукты. Не спорю — Запл превзошёл себя, и сейчас кладовая просто ломилась от различных вкусностей.
— Транспортники несколько контов при разгрузке повредили, — пояснил он, когда я соляным столбом замер на пороге продуктового склада. — С адмиральскими пайками. Разгерметизация, не выкидывать же, — он, будто лично его назначили ответственным за эту поставку, виновато развёл руками.
— Разгерметизация? — покачав головой я снял с полки консервную банку, в которой, если верить красочной этикетки, были некие экзотические фрукты в естественном соку. — И не лопнули? От перепада давления?
— Не успели, да и дырочка маленькая была, — отобрав у меня жестянку, но поставил её на место. — Вот, оплатить бы надо.
— Ого! — присвистнул я, осознав сумму, а мое земноводное забилось в истерике, распластавшись на горке банкнот, с которыми нам предстояло расстаться.
— Зато — две недели нормального питания. С витаминами. Вита — это жизнь!
— А твой счёт — смерть. — подписывая бумажку проворчал я, просто физически ощущая, как тает мой финансовый резерв.
Спокойно добраться до своей каюты, где я планировал предаться грусти по утерянным кредитам, мне не удалось. Стоило мне подойти к двери и взяться за ручку, как сзади послышалось вежливое покашливание. — Кхе-кхе. Капитан, сэр, тут к вам.
Обернувшись, я обнаружил нашего помощника дежурного по кораблю, это был кто-то из наших новых парковщиков, и офицера Имперской фельдъегерской службы.
— Капитан-лейтенант Светозаров?
— Ну я. Чего еще?
— Распишитесь, — он протянул мне свой планшет.
— За что? — Я поднёс стилус к окошку и вопросительно посмотрел на курьера.
— Пакет из штаба.
Получив, так необходимую ему, закорючку, фельдъегерь протянул мне коричневый конверт и, козырнув, пошёл к лифту, ведущему на ангарную палубу.
— Проводи, — мотнул я головой помощнику и, наконец, попал в свою каюту.
