Увидев девушку, синьор в мгновение ока спрыгнул с коня и подхватил дочь герцога. С радостным криком дворянин закрутил мадемуазель де Фрейз в вихре. Ощутив на своей тонкой талии, его сильные руки, Арабелла засмеялась.
Синьор Мучениго, поставив молодую женщину на землю, запыхавшись, впился ей в губы жарким и пылким поцелуем: – Моя дорогая, Вы живы! Когда я прочитал Ваше письмо, мое сердце словно ожило! Вы рядом со мной, живы и здоровы! Чего мне еще хотеть? – руки советника короля еще сильней сжали красавицу в пылких объятиях, но девушка отстранилась. Она понимала, что эта близость переходит уже все узы дружбы. Синьора Мучениго она не любила, но доверяла и уважала.
– Что с Вами? – спросил итальянец, видя, как лицо Арабеллы становится бледным, а ее тело бьет дрожь: – С момента моего приезда Вы не сказали ни слова. Что с Вами произошло? Эти варвары-мусульмане причинили Вам, какой-то вред? Вы только скажите, и я порву их на куски!
– Со мной все в порядке. Как Вы? – сухость и официальность речей девушки поразила Мучениго.
– Арабелла, очевидное Вы от меня не скроете, не сможете. Что произошло?
Но дочь герцога оставалась непринужденной. Проследовав к дверям, она вскинула голову: – Проходите.
Дворянин зашел в гостиницу, шурша плащом. Поднявшись в комнату молодой женщины, он тихо выругался и повернулся к девушке: – И это здесь Вы жили?! Что за непочтение со стороны этого грубияна-управляющего?! Как он посмел Вас, богатую и знатную даму, поселить в этот грязный сарай?!
– Не забывайте, что отныне я не богатая и знатная дама. Вам хорошо известно, что я лишь беглянка из Туниса, не имевшая здесь ни пени.
Мучениго сделал насколько шагов навстречу Арабелле. Прильнув губами к ее шее, он томно пролепетал: – Не волнуйтесь, моя дорогая. Я обещаю, что верну Вам все те богатства, которые Вы потеряли. Вы вновь станете счастливой, – молодая женщина едва удержалась от слов: «Вы не подарите мне того счастья, о котором я мечтаю уже несколько лет». Но, сдержавшись, укротив внезапный порыв, синьор отступил назад и вежливым, но сухим голосом сказал: – Собирайте вещи, мадемуазель. Я заберу Вас.
Дочь герцога почувствовала, как кровь отлила от лица. При раннем свете Мучениго не разглядел той бледности, что покрыла лицо французской красавицы. Взяв себя в руки, Арабелла ответила: – Куда Вы меня отвезете?
– Разумеется, в Париж. Вы не волнуйтесь, король об этом ничего не знает, – при упоминании Людовика девушка сделалось совсем дурно. Схватившись рукой за спинку кресла, она отвернулась от дворянина, тихо всхлипывая:
– Они поженились? Да? Свадьбу не отменили?
Итальянец печально подошел к молодой женщине: – Я понимаю, Вам больно. И мне, поверьте, нелегко это говорить, но Анна, пусть ее покарает Всевышний и пошлет в вечный ад, несколько месяцев назад стала законной супругой-королевой династии Бурбонов. Но, к счастью, Людовик к ней даже не прикоснулся. В первую же ночь испанка вышла из брачной спальни нетронутой. Она возлегла на брачное ложе девственницей, и встала с него девственницей. Весь Париж бунтует. Народ требует наследника и доказательства того, что принцесса была невинна. Король отказывается признавать Анну Австрийскую своей законной женой. Они оба еще очень молоды и не способны выполнять свой супружеский долг. Если так пойдет и дальше, Людовик разведется со своей девственной женой и отправит ее обратно в Испании, к отцу.
При этих словах девушка невольно улыбнулась. Она вспомнила первую ночь с сиром, как она была прекрасна и горяча…. Да, Людовик был молод, но в любви он являлся опытным и пылким любовником. Возможно, это Анна его не удовлетворила.
– А… Джесси? Наша славная, добрая Джесси, что с ней? Она жива? Здорова?
Повисла мертвая тишина, которую первым нарушил синьор Мучениго: – Я… я женился на ней. Отныне Джесси – моя официальная жена, которая уже пять месяцев носит под сердцем нашего малыша.
При этих словах Арабелла де Фрейз замерла на месте. Удивление, счастье, некая зависть сразили ее.
– Е… если я Вас правильно поняла, то…то Джесси, служанка при дворе, теперь синьора Мучениго?
– Да, мадам, теперь та, которая служила французским вельможам, теперь моя женщина. Джесси оказалась очень упрямой и предложение руки и сердца приняла не сразу.
Арабелла улыбнулась. Она отлично знала, что Джесси уже давно была влюблена в синьора Мучениго, но тогда почему же она ему отказывала? Из-за гордости, или из-за равнодушия?
ГЛАВА 21
Дворец дворянина оказался очень большим и роскошным. Он вмещал в себя три центральных сада, маленькое озеро, несколько скрытых беседок в глубине Зеленого Бриллианта, и парадный, огромный фонтан. На первом этаже находилась гостиная, где обычно собирались уважаемые гости и иностранные послы из разных государств. Там царила великолепная, уютная, роскошная обстановка: в центре располагались три камин, два дивана, застеленных дорогими, персидскими покрывалами, турецкий ковер с золотой вышивкой, стол с шелковыми скатертями и разными угощениями. В левом углу гостиной находилась длинная ниша возле окна, выходившая на сад левого крыла. По обе стороны поместья раскидывались вместительные террасы, и пять галерей, три из которых были закрыты.
Джесси, потерявшая всю свою девичью красоту и свежесть, очень тепло и радостно встретила бывшую госпожу. Теперь та, которая несколько месяцев назад прислуживала, стала истинной миледи. Гордость сделала характер англичанки более сложным. Теперь Арабелла не могла откровенничать со своей недавней горничной, да и сама камеристка уже не покорно выслуживала. Синьора Мучениго знала одно: теперь она равна мадемуазель де Фрейз. Находясь на пятом месяце беременности, девушка почти не выходила из своих покоев, целый день лежала в постели и читала. То событие, которое намечал Мучениго, разумеется, его жена не одобрила. Давний друг синьора, некий князь Джеронимо фон Формине, самый богатый и знаменитый в Риме, решил навестить своего товарища. К приезду князя все должно было быть безупречно готово. Уже несколько дней в поместье бушевала суматоха. Супруга синьора, чтобы не видеть и не слышать подготовок, запиралась у себя в комнате и рыдала. Арабелла не понимала такого поведения Джесси. Да, из-за беременности почти все женщины становятся раздражительными, но они ведь не плачут днями напролет без видимой причины.
Однажды вечером, когда молодая женщина заявила о том, что уедет в монастырь, лишь бы не встречаться с Джеронимо, дочь герцога решила откровенно поговорить со своей подругой.
Девушка сидела на кровати, унылая и бледная, как стена. Увидев Арабеллу, она жестом попросила ее присесть.
– Добрый вечер, Арабелла.
– Здравствуй, Джесси. Ты целый день не выходила из своих покоев. Что с тобой? Я же вижу, что ты не в порядке. Скажи, из-за чего ты такая грустная?
Глаза англичанки налились слезами: – Поверь, я не могу тебе этого сказать. Если хоть одна живая душа в этом доме узнает о тайне, которую я скрываю долгое время, синьор Мучениго выгонит меня с позором.
