Элиза никогда не переступала порог кабинета Чейза без
приглашения.
— Пожалуйста.
Агент поднялся со стула и жестом предложил ей пройти. Он
жадно следил, как Элиза проскользнула внутрь и встала, прислонившись спиной к
стене.
— Друзья Джонаса сказали, что в клубе он купил какой-то
наркотик и просто обезумел, — негромко произнесла Элиза. — Набросился на
кого-то. Ребята испугались и убежали. В панике они не видели, что случилось
потом. Прошел целый день, а Джонас никак не давал о себе знать.
Чейз молчал. Элиза вряд ли захочет узнать правду, а он
никогда по собственной воле не расскажет ей об ужасной смерти парня, свидетелем
которой стал.
— Ты же знаешь, Джонас лучший друг Кэмдена.
— Да, я знаю, — тихо подтвердил Чейз.
Элиза нахмурилась и отвела взгляд, нервно теребя кончик
красного пояса.
— Как ты думаешь, может быть, они потом встретились? Может
быть, Кэм и Джонас спрятались где-то вместе. Они, наверное, ужасно испугались,
им надо было где-то укрыться от солнца. Через несколько часов стемнеет.
Возможно, вечером они вернутся или позвонят.
Чейз обогнул стол и остановился в нескольких шагах от Элизы.
— Я найду Кэмдена. Обещаю. Я не успокоюсь, пока он не
окажется дома.
Элиза неуверенно кивнула:
— Я знаю, ты делаешь все возможное. Совсем не жалеешь себя.
Тебе всегда нравилось работать в Агентстве. А сейчас ты еще начал сотрудничать
с этими опасными головорезами из Ордена...
— Тебе не надо об этом беспокоиться, — мягко произнес Чейз.
— Я отдаю себе отчет в том, что делаю.
Элиза посмотрела на него и улыбнулась — редкий для Чейза
подарок.
— Стерлинг, я знаю, у тебя и моего мужа были некоторые
разногласия. Квентин временами бывал излишне жестким. В Агентстве он загружал
тебя работой, не давал продохнуть, но он уважал тебя, как никого другого. Он
неизменно повторял, что ты лучший сотрудник и можешь многого добиться. Он очень
хорошо к тебе относился, хотя и не умел этого выразить.— Элиза тяжело
вздохнула. — Стерлинг, он был бы тебе очень благодарен за то, что ты для нас
делаешь. Так же, как и я.
Глядя в лавандовые глаза Элизы, Чейз мечтал вернуть ей сына,
чтобы сделать ее счастливой. И наградой ему станут слезы радости и порывистые
объятия. Он почти ощущал на себе ее нежные руки, видел ее влажные глаза,
наполненные благодарностью. Элиза будет смотреть на него как на своего
спасителя, своего героя.
И теперь он готов был жить ради этого.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — сказал Чейз,
осмелившись еще на шаг приблизиться к ней.
Он позволил себе увлечься, представив, что Элиза принадлежит
ему, и ее вдовий наряд исчез вместе с воспоминаниями о сильном и благородном
мужчине, которого она так сильно любила и потеряла. В мечтах Чейза миниатюрная
фигура Элизы изменилась и в округлившемся животе она носила его ребенка. Он
подарит ей сына. Он подарит ей целый мир.
— Элиза, ты заслуживаешь счастья.
Она выдохнула так, словно он сжал ее в своих объятиях.
— Спасибо тебе за заботу. Я не знаю, что бы я делала без
тебя, особенно сейчас.
Элиза подошла и положила руки ему на плечи, и от этого
прикосновения, легкого, почти невесомого, Чейза бросило в жар. Он собрал всю
волю в кулак, когда Элиза приподнялась на цыпочки и прижалась губами к уголку
его рта. От этого короткого целомудренного поцелуя у Чейза перехватило дыхание.
— Спасибо, Стерлинг, о таком девере можно только мечтать.
В кофейне Норт-Энда Тесс изучала витрину с булочками и
пирожными и наконец остановила свой выбор на семислойном брауни, политом
карамельным сиропом. Тесс не привыкла баловать себя сладостями, а сейчас, в ее
стесненном финансовом положении, у нее вообще не было на это права. Но после
бессонной ночи и последовавшего за ней длинного рабочего дня Тесс все же
решилась доставить себе маленькую радость: съесть брауни и выпить капучино, не
испытывая чувства вины за недопустимое расточительство. Ну, разве что в самом
начале, до того, как ароматное пирожное коснется языка.
— Я заплачу, — раздался у нее за спиной низкий мужской
голос.
Тесс резко повернула голову. Она узнала этот голос с
приятным иностранным акцентом, хотя слышала его лишь однажды.
— Данте? — удивилась она. — Привет.
— Привет, — улыбаясь, ответил Данте, и сердце Тесс
взволнованно забилось. — Я хочу заплатить за твой э-э-э... только не говори,
что это твой ужин.
Тесс засмеялась и покачала головой:
— Я довольно поздно обедала на работе. И тебе вовсе не нужно
за меня платить...
— Я настаиваю. — Он подал двадцать долларов и не взял сдачи,
даже не заметив кокетливую улыбку хорошенькой продавщицы. Все его внимание сосредоточилось
на Тесс. От его пристального взгляда девушке стало душно.
— Спасибо,— поблагодарила она и взяла со стойки пакетик с
брауни и бумажный стаканчик с кофе.— А ты ничего не хочешь?
— Держусь подальше от сахара и кофеина. Не люблю.
— Не любишь? А я наоборот. Сахар и кофеин — мои маленькие
слабости.
Данте издал звук, похожий на кошачье урчание.
— А еще какие слабости у тебя есть?
— Работаю с утра до вечера, — поспешно ответила Тесс,
чувствуя, что краснеет, и отвернулась, чтобы взять салфетки.
Какой-то особый жар опалил ее шею, вызывая странное
покалывание, похожее на слабые электрические разряды. Тесс остро ощущала
присутствие Данте за спиной, пока они шли к дверям кофейни.
— Не ожидала встретить тебя здесь, Данте. Ты живешь где-то
поблизости?
— Да, тут недалеко. А ты?
— В двух кварталах отсюда, — ответила Тесс, выходя на улицу
и окунаясь в вечернюю прохладу.
Она снова стояла рядом с Данте и не могла отделаться от
воспоминаний об их странном знакомстве в музее. Тесс постоянно думала об этой
встрече, гадая, не был ли Данте всего лишь плодом ее воображения, потаенной
фантазией, столь неожиданно проявившейся. Но нет, вот он — человек из плоти и
крови, настолько реальный, что она могла к нему прикоснуться. Тесс стало
страшно от того, насколько сильно ей хотелось это сделать.
Желание смущало и тревожило Тесс, ей хотелось сбежать, пока
оно не сделалось непреодолимым.
— Что ж, — заговорила она, собираясь попрощаться, — еще раз
спасибо за угощение. Всего хорошего.
Она уже развернулась, чтобы пойти прочь, но Данте тронул ее
за плечо, его губы чуть заметно изогнулись не то в лукавой, не то в
недоверчивой улыбке.
— Ты всегда от меня убегаешь, Тесс.
Неужели? А почему бы и нет? Они едва знакомы, и к тому же в
его присутствии все ее чувства непонятным образом обостряются.
