К 1 сентября 1900 г. после установки 28 из 34 доставленных плит брони по ватерлинии работы пришлось остановить, так как остальные 16 плит еще переделывались на заводе. Их повторное испытание стрельбой назначалось на 8 сентября, но даже и в случае благополучного результата задержки готовности корабля продолжались из-за неполучения плит казематов и башенных подачных труб. Скандальным было положение со сборкой машин в Марселе, где завод фирмы срывал все сроки готовности не только для русских кораблей, даже и для своих — броненосца “Йена” и крейсера “Монткальм”.
![Броненосный крейсер "Баян"(1897-1904)](img/photo_books/77691/pic_18.jpg "Броненосный крейсер "Баян"(1897-1904)")
![Броненосный крейсер "Баян"(1897-1904)](img/photo_books/77691/pic_19.jpg "Броненосный крейсер "Баян"(1897-1904)")
30 мая 1899 г. “Баян” во время спуска на воду
Свою долю в дезорганизации задержки работ на кораблях сумели внести Его высочество генерал- адмирал и даже находившаяся в Канне великая княгиня Анастасия Михайловна (1860–1922). Первый, не утруждая себя посещением строившихся кораблей, для доклада о ходе дел в октябре 1902 г. вытребовал к себе в Париж И.К. Григоровича и нового командира “Баяна” Р.Н. Вирена. (Такая же аудиенция в Париже для одного И.К. Григоровича состоялась в июле 1903 г. уже после ухода “Баяна” в Россию). Что же до великой княгини (она же герцогиня Макленбург-Шверинская), то она, приглашая всех русских офицеров с супругами (“кому это доставит удовольствие” — говорилось в ее телеграмме 7/20 апреля 1902 г.) разговляться на Пасху, побудила И.К. Григоровича и командира “Баяна” к экстраординарной церковно-административной инициативе. Дабы не обременять ее императорское высочество избытком соотечественников, решено было в церковь допустить по два офицера и по три унтер- офицера. Прочим же, дабы “не отсвечивали”, было предписано на служении у Светлой заутрени рассредоточиться по окрестным храмам в Ницце, Сан- Ремо, Ментоне и других местах с предоставлением отпуска с четверга Страстной недели до понедельника Святой.
Сам же И.К. Григорович, оставаясь, несмотря на разъяснение МТК и самого его превосходительства Павла Петровича, по-видимому, при прежней убежденности в праве “полного распоряжения” над наблюдающими инженерами, не переставал пытаться их “построить”. “Выдавив” из комиссии К.П. Боклевского (он, по счастью, получил в России достойную должность), И.К. Григорович взялся за продолжавшего его дело корабельного инженера Гаврилова. Возникший конфликт стал предметом разбирательства в ГМШ.
О более чем удручающих темпах работ завода и убежденности французов в кем-то, когда-то оговоренном праве не спешить, как и об отсутствии предварительно разработанного комплекта рабочих чертежей, свидетельствовало, в частности, адресованное Управляющему Морским министерством донесение командира от 12 октября 1900 г. Написанное еще от руки (пишущей машинки у наблюдающих еще не было), оно гласило, что в продолжение сентября были разработаны чертежи: 1) деталей мачт и марсов, 2) дверей в бомбовые погреба 8-дм орудий, 3) металлических рундуков для командных чемоданов, 4) задвижных водонепроницаемых дверей, 5) деталей установки 8-дм орудий. “По работам на крейсере” продолжались установка выгородок и каютных щитов в батарейной и жилой палубах (готовность 90 %), сборка коффердамов (90 %), машинных и котельных кожухов, выгородок на верхней палубе и коечных сеток (80 %), внутренней бортовой обшивки в каютах (50 %) и иллюминаторных коробок.
По “установке брони” к 1 октября были установлены все 34 плиты толстой поясной брони, доставленной в Ла Сейн. В броневом поясе крейсера недоставало еще 16 плит, по 8 с борта. Эти плиты исправлялись на заводе Сен Шамон. С их ожидаемой в январе доставкой работы по броневому поясу предполагалось закончить. Сборка подбашенных отделений продолжала задерживаться неполучением с того же завода брони подачных труб.
Только еще готовились к установке полученные с завода Marrel frees 62 плиты тонкой бортовой брони. “По артиллерии” завершили установку всех восьми штыровых оснований для станков 6-дм орудий. В мастерских завода продолжали сборку механизмов для вращения башен и подачи снарядов и зарядов. По установке котлов работы были завешены в трех котельных отделениях, в четвертом — кормовом работы продолжали. Приступили к установке котельных площадок. По главным машинам в Марселе у правой машины “пригоняли на место все движущиеся части”.
Из донесения от 9 ноября 1900 г. командира А.Р. Родионова следовало, что по установке брони было закончено крепление болтами 34 плит пояса по ГВЛ, недостающие 16 плит еще ожидали с завода Сен Шамон.
Приступили к установке тонкой брони. По артиллерии был погружен и укреплен “кожух” носовой 8-дм башни с нижним поясом 60-мм брони, началась сборка элеваторов подачи боеприпасов. По минной части приступили к установке минных аппаратов.
На заводе в Марселе, завершив сборку правой машины, приступили к ее разборке для отправки на крейсер в Ла Сейн. Степень его готовности, по мнению А.Р. Родионова, была далеко от той законченности, в какой на этой стадии были машины на русских заводах. Машина, писал он, "не была опробована при вращении посредством пара и даже не была провернута вручную. Левая машина собиралась с такой же медлительностью, как и правая". На завод в Марселе были доставлены оба гребных винта, началась их отделка. "Это массивная стальная отливка, имеющая муфту и лопасти в одном целом. При повреждении лопасти во время плавания такой винт представит много затруднений" — добавлял командир “Баяна”.
Таковы были условия заказа, но их критику командир, конечно, позволить себе не мог. Из записки минного офицера лейтенанта Е.А. Пастухова (1863-?) следовало, что на корабле только что (4 ноября 1900 г.) были прорублены порты для загрузки мин Уайтхеда, а на верхней палубе — порт для носового 60-см прожектора. На заводе фирмы Отер и Харл в Париже три комплекта динамо-машин в 650/900 ампер с паровыми приводами предлагалось закончить к началу декабря. Из одиннадцати двигателей трюмных турбинных помп завод Бреге в Париже успел изготовить только восемь. Шесть из них прошли испытания — еще две собирались подвергнуть испытаниям 8 и 11 ноября. Полным ходом продолжались испытания водонепроницаемости переборок.
(Врезка)
Спускъ русскаго крейсера: «Баянъ» въ Тулонѣ.
(Рис. на стр. 661.)
30-го мая, въ мѣстечкѣ Лассянъ, около Тулона, состоялось новое франко-русское торжество: спускъ на воду русскаго крейсера І-го ранга «Баянъ», построеннаго на заводѣ Forges et Ckaniicts de la Medîtemmée. Торжество это почтила своямъ присутствіемъ прибывшая изъ Парижа Ея Императорское Высочество великая княгиня Анастасія Михаиловна, великая герцогиня Мекленбургъ — Шверинская. Присутствовать при спускѣ приглашены были военныя и городскія власти Тулона.
Послѣ молебствія, совершеннаго іеромонахомъ от-помъ Иннокентіемъ, священникомъ Императорской яхты «Штандартъ», состоялся самый спускъ. При громкихъ крикахъ и аплодисментахъ многотысячной толпы народа, при громовомъ «ура», несшимся съ стоявшихъ на рейдѣ Императорской, яхты «Штандартъ» и мореходной канонерской лодки «Храбрый», новый крейсеръ-гигантъ плавно опустился въ морскія воды.
