Кормовая часть изувеченного линкора, медленно погружаясь, некоторое время продолжала двигаться вперед – видимо, по инерции, пока не остановилась окончательно. Она оказалась довольно далеко от дрейфующего носа “Fuso”, что усилило путаницу в докладах и последующих описаниях боя. На кормовой части находилась большая часть уцелевших из экипажа линкора, однако попытка их снять в обстановке неразберихи скоротечного ночного боя была обречена на провал. К утру оба “обрубка” линкора затонули (по- видимому, сначала носовая часть). Однако, несмотря на потерю одного линкора, адмирал Нисимура продолжал двигаться вперед – прямо на поджидавшие в глубине пролива американские линкоры.
Сначала японцев обстреляли крейсера, составлявшие “ближнюю” к японцам линию американского соединения, – всем американским кораблям вытянуться в одну колонну в узком проливе было негде. В 3 ч. 51 мин. “West Virginia” открыл огонь главным калибром по “Yamashiro”. Тут же к нему присоединились остальные линкоры, открывавшие огонь “по способности” как только удавалось выделить цель на забитых помехами и разнообразными отметками (в узком проливе) экранах радаров. Результат боя был абсолютно предсказуем и закономерен – под ураганным огнем уже в 4 ч. 19 мин. перевернулся и затонул “Yamashiro”, получивший и торпедное попадание. Вырваться из смертельной ловушки удалось только крейсеру “Mogami” и эсминцу “Shigure”. Впрочем, крейсер на следующий день был потоплен палубной авиацией.
Победа была полной, однако вклад в нее разных американских кораблей оказался весьма различен и, увы, именно у экипажа “Pennsylvania” имелись самые серьезные причины для горького разочарования. Дело в том, что “Pennsylvania”, единственный из всех линейных кораблей, так и не сумел открыть огонь по японским кораблям! Боевую тревогу пробили еще в 01 ч. 30 мин., и артиллерия была в полной исправности. В течение более двух часов артиллерийские расчеты томились в ожидании приказа открыть огонь, но устаревшие артиллерийские радары ни разу не позволили уверенно выделить и захватить цель. Необходимость скорейшего ремонта и модернизации оборудования корабля, верно несшего службу “на износ” в течение многих уже месяцев, была совершенно очевидна.
Утром следующего дня соединение Олдендорфа получило ошеломляющую новость. Как оказалось, мнение о разгроме Центрального соединения японского флота в результате вчерашних атак палубной авиации (269 налетов за один день!) оказалось сильно преувеличено. В результате адмирал Хэлси счел, что эскортным авианосцам 7 флота, прикрывавшим район высадки, особо ничто уже не угрожает, и без особых опасений увел свои быстроходные линейные корабли на север, преследуя отходящие авианосцы Северного соединения адмирала Одзавы. А тем временем за ночь японское центральное соединение повернуло назад, на 22- 24 узловой скорости форсировало пролив Сан-Бернардино, и теперь японские линкоры и тяжелые крейсера быстро приближались к американским эскортным авианосцам, находившимся к востоку от острова Самар.
Казалось, что эскортным авианосцам вынесен приговор и его исполнение займет не более нескольких минут. С мостиков американских кораблей в бинокль уже были четко видны вырастающие из-за горизонта мачты японских линейных кораблей. Вскоре японцы открыли огонь; их корабли быстро приближались, повышая точность стрельбы. В отчаянной попытке выиграть время командующий 7 флотом адмирал Кинкейд бросил в классическую, и практически самоубийственую, торпедную атаку на японские корабли свои эсминцы и эскортные миноносцы. С палуб авианосцев было поднято все что можно, вооруженное всем, что было под рукой, включая мелкие фугасные бомбы, бесполезные против тяжелых кораблей. Одновременно Кинкейд призвал на помошь соединение Олдендорфа. приказав ему выделить дивизион линкоров (3 корабля, включая “Pennsylvania”), дивизион крейсеров и половину эсминцев своего соединения и полным ходом идти на выручку.
Этот приказ застал корабли Олдендорфа врасплох. Многие офицеры считали, что после ночного боя у многих (особенно легких) кораблей было недостаточно топлива и боеприпасов, чтобы вступать в дневной бой с японским соединением.
Однако все эти сомнения оказались напрасны. Командующий центральным японским соединением адмирал Курита, несмотря на полную внезапность своей атаки, сам не имел четкого представления об обстановке и находился в постоянном гнетущем ожидании появления превосходящих сил американских линкоров и мощных ударов палубной авиации. В результате энергичных, хотя и не слишком результативных действий и маневров американских кораблей между кораблями Куриты нарушилась связь и взаимодействие, а яростные, почти самоубийственные атаки эсминцев и самолетов с эскортных авианосцев лишили его последней решимости продолжать атаку, и вскоре, к изумлению американцев, корабли центрального соединения повернули обратно, потеряв реальную возможность нанести силам вторжения гораздо более серьезный урон. Вмешательства линкоров Олдендорфа, таким образом, не понадобилось.
Однако битва за Филиппины еще только начиналась, и как оказалось, самые тяжелые испытания были еще впереди. Именно в эти дни японцы впервые в массовом масштабе организованно применили тактику камикадзе – по их собственным словам, “мрачную, но в высшей степени действенную при сложившихся обстоятельствах”. Обстоятельства были действительно неутешительными. Полное господство американской авиации в воздухе и низкий уровень подготовки “зеленых” пилотов японской авиации просто не оставляли надежды на нанесение противнику урона каким-либо иным способом, кроме самоубийственного тарана. И бой у Лейте стал первой операцией, в которой “Pennsylvania” стал объектом по-настоящему яростных и упорных атак японской авиации. Атаки начались еще с утра 18 октября – первого дня операции, когда корабли вошли в залив Лейте, и продолжались буквально день и ночь.
Вначале атаки были по преимуществу одиночными. Японские самолеты старались подобраться к небольшим одиночным кораблям и транспортам на малой высоте или внезапно спикировать из облаков, чему способствовала погода. Особой координации в их действиях не просматривалось, попаданий тоже было немного, хотя внезапность иногда бывала полной. Во многих случаях самолеты появлялись “ниоткуда”, и огонь по ним открывался перед самым сбросом бомбы или вообще “вдогон” уже после выхода из атаки. Однако с 25 октября, после ночного боя в проливе Суригао ситуация изменилась. После разгрома японского флота авиаудары остались последней отчаянной надеждой японцев, и количество атакующих самолетов резко возросло. День за днем “Зеро”, “Вэлы” и “Бетти” большими группами наносили удары по флоту в основном по небольшим кораблям эскорта, с каждым разом увеличивая интенсивность и решительность атак.
Так, уже утром 25 октября десять пикирующих бомбардировщиков “Вэл” предприняли скоординированную совместную атаку на эсминец, маневрировавший вблизи “Pennsylvania”. Зенитные батареи линкора открыли интенсивный огонь и быстро сбили 4 самолета и отогнали остальные. Ночью 28 октября был обнаружен “Бетти”, приближающийся к кораблю на малой высоте с явной целью произвести торпедную атаку. Самолет сбили огнем восьми 127-мм орудий, управляемых по радару, через 90 сек. с момента обнаружения. При этом линкор израсходовал 68 снарядов (другие корабли огонь не открывали). На следующее утро подбитый бомбардировщик с экипажем был обнаружен все еще плавающим на воде. 2 японских пилота были убиты, оставшиеся же трое после недолгих сомнений сдались в плен.
