Книга Японские тяжелые крейсера.Том 1: История создания, описание конструкции, предвоенные модернизации., страница 11. Автор книги Сергей Сулига

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Японские тяжелые крейсера.Том 1: История создания, описание конструкции, предвоенные модернизации.»

Cтраница 11

2.4.3. Система управления артиллерийским огнем (СУАО).

Для управления стрельбой 20-см орудий сохранили систему наведения “слежение за указателем”. Главный директор типа 14 стоял на верхушке носовой надстройки, а резервный такого же типа - на крыше самолетного ангара. Оба директора можно было использовать также и при стрельбе по воздушным целям, поскольку их 6,4-см телескопы модели “L” слежения за целью с мощностью увеличения 6-7 раз (с 23 июля 19127 года переименованы в “6-см полузенитные телескопы”) имели угол возвышения 90°.

Главный директор (Хойбан) размещался в посту управления огнем почти в 22 м над ВЛ, как того требовал внутренний приказ по морской артиллерии №18 от 24 апреля 1923 года, устанавливавший структуру “устройств управления артиллерийским боем” для линкоров, крейсеров и эсминцев. Сразу под ним в визирном посту находилось устройство слежения за целью (Сокутекибан) типа 13, которое подсчитывало скорость цели и дистанцию до неё. Из-за большой высоты расположения этих устройств пришлось принять специальные меры для уменьшения их вибрации, возникавшей при стрельбе орудий. Уже на линкорах типа “Нагато” классическую треногую фок-мачту, несущую все устройства УАО, заменили семиугольной. Но и это не дало полностью удовлетворительных результатов. При проектировании крейсеров типа “Миоко” в 1923 году помощник Хираги Фудзимото предложил принять мачты типа “пагода”, которые явились как бы развитием американских “решетчатых” мачт, но были полностью зарытыми по наружной поверхности. После исследований на виброустойчивость “пагоды” приняли для проектов “Миоко” и “Аоба”, а также для уже строившихся “фурутака” и “Како”, чей проект соответственно модифицировали.

Для определения дистанции на крейсерах имелось по четыре дальномера “бинокулярной совмещающей системы” с базой 3,5 м, установленных по два на борт на уровне компасного мостика и кормового поста УАО (резервного). Для ночных боев предусматривалось три 90-см прожектора типа “SU”: один по ДП над компасным мостиком и два между трубами (левый ближе к носу, оба на одном уровне). Эти прожекторы, впервые появившиеся в 1918 году на линейном крейсере “Конго” и легком “Тацута”, устанавливались на всех последующих кораблях, заменив прожекторы типа “Сименс”. Последние оказались недостаточно мощными и излучали изохроматический свет, а новые типа “SU” - голубовато-белый с интенсивностью 9000 свечей на 1 м2 при токе 150А и напряжении 75 В, что позволяло вести стрельбу на дистанции 3500-4000 м. Вертикальная наводка прожекторов производилась в пределах от -30° до +100°. Управлялись они из специального поста, размещенного в нижней части носовой надстройки, или из постов управления огнем ГК (носового и кормового резервного).

2.4.4. Торпедное вооружение.

По проекту торпедное вооружение не предусматривалось, поскольку для разведчика оно было бы только лишним и опасным грузом. Но оба крейсера вошли в строй, имея по 12 неподвижных ТА. Установка на крейсерах “класса А” тяжелого торпедного вооружения произошла под давлением МГШ, который после подписания Вашингтонского договора стал придавать большое значение ночному бою и торпедным атакам, чтобы компенсировать ограничения, наложенные на линейные силы. Эта же концепция привела к созданию эсминцев “специального” типа (головной “Фубуки”), и к перевооружению в 1941 году двух 5500-тонных крейсеров в “торпедные” с десятью(!) четырехтрубными 61 -см ТА каждый.

Сначала предполагалось установить на эти крейсера поворотные аппараты на верхней палубе: по ДП, как на “Юбари”, или по бортам, как на 5500-тонных крейсерах. Но большая высота борта (по проекту 5,5 м против 4 м на 5500-тонных) подняла проблему относительно угла входа торпед в воду. Пришлось перенести ТА на палубу ниже, а также сделать их спаренными неподвижными, чтобы дать им лучшую защиту (плиты стали НТ 19-25,4 мм).

Хирага был ярым противником установки на больших кораблях торпедного вооружения, особенно внутри корпуса над МО или рядом с погребами, т.к. опасался, что в случае попадания снаряда или в результате пожара боеголовки торпед сдетонируют и вызовут ужасные повреждения. Взгляды Хираги подтвердились результатами испытаний, проведенных с корпусом недостроенного линкора “Тоса” 24 июня 1924 года. Тогда в носовом торпедном отделении, расположенном под верхней палубой, сдетонировали несколько боеголовок торпед типа 8 (300 - 346 кг “шимозы”) и корпус над ВЛ получил огромные разрушения. Прогнозы Хираги подтвердились и в ходе войны на Тихом океане, когда добрая половина из 18 вошедших в строй тяжелых японских крейсеров погибла именно после детонации собственных торпед, имевших кроме мощнейшего заряда еще и взрывоопасные кислородные двигатели. И это несмотря на то, что после неоднократных модернизаций на всех крейсерах, казалось бы, приняли все возможные меры предосторожности: ставшие поворотными ТА располагали на спонсонах, чтобы при развороте их по траверзу боеголовки торпед оказывались как можно дальше от борта, а запасные торпеды помещали в специальные бронированные ящики.

Несмотря на протесты Хираги, победили тактические соображения МГШ и ТА установили внутри корпуса: четыре пары труб типа 12 года (1923 г.) над машинными отделениями и две пары между установкой ГК №3 и носовой надстройкой. Из-за недостаточной ширины корпуса ТА правого и левого бортов несколько смещались относительно друг друга по длине корабля. Нормальный запас торпед - 12, но в военное время предполагалось нести ещё 12 резервных типа 8 года №2. Торпеды имели длину 8,415 м, калибр 61 см, вес 2362, кг, боеголовку с 346 кг “шимозы”. Пневматический 4-цилиндровый радиальный двигатель позволял им пройти на скорости 27 узлов 20000 м, на 32 узлах 15000 м или 10000 м на 38 узлах.

2.4.5. Авиационное оборудование.

Так как 7500-тонные крейсера в первую очередь предназначались для разведки и защиты линейного флота от легких сил, с самого начала понималась необходимость в обеспечении их хотя бы одним самолетом, который бы мог обнаружить противника на большом расстоянии.

Во время проектирования крейсеров в 1921-22 годах катапульты за рубежом только-только начали разрабатывать. Поэтому решили до появления подходящей катапульты, что потребовало бы некоторой переделки проекта, временно установить рельсовую взлетную платформу модифицированного типа Хейнкель. При общей длине 27 м она состояла из двух частей: 10-метровая кормовая часть монтировалась на башне №4 и вращалась вместе с ней, а 17-метровая носовая стояла перед башней на полукруглых палубных рельсах. Наклон платформы в нос к горизонту составлял 5°, а угол поворота - по 45° от ДП на каждый борт. Для взлета корабль разворачивался против ветра и развивал высокую скорость, а самолет с работающим на полной мощности мотором скатывался по рельсам на небольшой тележке. Эта платформа оказалась неудобной и даже опасной, поэтому использовалась крайне редко, да и то в экспериментальных целях. В 1930 году её сняли.

Оба крейсера укомплектовали без носовой части взлетной платформы, которую установили только в конце 1926 года. В 1927 году “Фурутака” для испытаний получил первый гидросамолет (ГСМ) HD-25 фирмы Хейнкель, а позже - улучшенный HD-26. В 1928 году “Како”, а в 1929 году “Фурутака” получили 2-местные ГСМ типа 2 (HD-26) производства уже японской фирмы Аичи. Эти двухпоплавковые бипланы, имевшие скорость 200 км/ч и дальность 495 миль (около 4,5 часов полета), поднимались с воды и в большинстве случаев спускались на воду с помощью грузовой стрелы, установленной на платформе грот-мачты. Хранился самолет или на взлетной платформе или в ангаре за дымовой трубой.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация