Книга Пятьдесят лет в Российском императорском флоте, страница 73. Автор книги Генрих Цывинский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Пятьдесят лет в Российском императорском флоте»

Cтраница 73

На итальянской эскадре плавал изобретатель радиотелеграфа Маркони в качестве инструктора при установленных на судах его приборах. Я с ним познакомился на одном из приемов у главного командира.

В августе крейсер был готов к плаванию, и я вышел на рейд. Затем, получив от Главного Морского Штаба программу и маршрут плавания, я 27 августа ушел за границу. Маршрут был почти тот же, что и в прошлом году. Пройдя под парами Балтийское море и Датские проливы, простояв 5 дней в Христианзанде, 12 сентября вышел в Плимут. В Немецком море было пасмурно и тихо, но по временам для практики учеников ставил и убирал паруса. На 6-й день стал на якорь на обширном Плимутском рейде.

После обычного салюта и визита старшему на рейде командиру броненосца «Минотавр», я проехал к главному командиру, почтенному адмиралу Scott’y и по обыкновению был приглашен им в тот же вечер к обеду. Высокий седой старик с фигурой сановного лорда и худощавая старая леди — его жена были изысканно любезны. Чувствовались простота и непринужденность, точно в семье своего дедушки. После обеда до позднего вечера мужчины сидели на веранде с ногами на лонгчерах, курили сигары и потягивали соду-виски. Адмирал вспоминал эпизоды из своих давнишних плаваний и индийской службы. Вернувшись на крейсер, я крепко заснул, утомленный, неспавший последние две ночи в туманном канале.

ПЛИМУТ — БРЕСТ — ВИГО

На южном берегу Англии, почти у выхода в океан, в широкой части канала в глубоком заливе, огражденном с юга молом, расположен Плимутский порт. Океанская волна в осеннюю бурную погоду, прорываясь на обширный рейд, делает стоянку на нем весьма беспокойной. Но в северо-западной части рейда залив глубоко вдается в берег, и там в спокойном месте устроен Плимутский военный порт с адмиралтейством, эллингами и доками. Для коммерческих судов тут нет особой пристани. Как Шербург во Франции, так и Плимут в Англии имеет характер чисто военный; сам городок обычного типа английских городов: с широкими улицами, трамваями, магазинами и парками, с зелеными площадками для игр и спорта. Есть музей, несколько театров, военный и морской клубы, балаганного характера «music-hall» для солдат и матросов.

Русский консул англичанин Belami предложил свои услуги быть гидом и затем сделал визит кают-компании, быстро со всеми познакомился и радушно предложил нам поехать пикником на следующий день за город в обществе собранных им дам и барышень. Между ними была одна русская дама, жена англичанина, морского инженера; обладая веселым характером, она оживляла этот пикник и быстро познакомила англичанок с нашими офицерами. Пикник сделал привал на горе, возле трех бассейнов (фильтров) водопровода, снабжающего город. В своем загородном коттедже-даче радушный консул предложил нам завтрак «a la fourchette» в английском вкусе. На десерт были поданы бананы и ананасы, доставляемые с островов Мадеры и Азорских. Мы пригласили любезного консула и дам к нам на крейсер в ближайшее воскресенье. Офицеры на крейсере были в большинстве прошлогодние, музыка та же самая; поэтому первый прием наш был вполне удачен.

В Лондон я не ездил, так как для покупок английских материй и различных подарков плимутские магазины удовлетворяли самым изысканным вкусам. На Плимутском беспокойном рейде невозможно производить учения с той систематическою правильностью, каковая требуется при начальном прохождении курса морской практики. Поэтому я решил уходить в Брест.

Перед уходом был несчастный случай. Вечером после спуска брам-рей один из лучших учеников, сбегая по вантам вниз, оступился и, перевернувшись в воздухе, ударился головой о запасный якорь и упал в воду. Его моментально подняли на шлюпку. Когда он пришел в сознание, наш доктор наложил ему швы на рассеченную на темени рану. К счастью, его натура была столь крепкая, что осложнений не последовало, и через две-три недели он выписался из лазарета. Впоследствии (в 1905 г.) я встретил его уже в чине боцмана на «Александре II»; на нем я держал свой флаг, командуя Балтийским отрядом.

На рейдах, где несколько судов производят одновременно один и тот же маневр (парусный или рангоутный), людей невозможно удержать от состязаний между судами; в этом их гордость. В 1880-х и 1890-х годах такие состязания поощрялись даже морским начальством на наших судах Тихоокеанских отрядов в японских водах; эти суда, вернувшись в Кронштадт, удивляли скромных балтийцев молниеносной быстротой своих маневров. Балтийские суда внутреннего плавания старались не отставать от заграничных, и этот обычай гонки на скорость распространился в те годы на весь рангоутный наш флот. Но бывавшие частые несчастные случаи мало-помалу образумили наконец наших морских «волков», и к началу 1900 годов этот обычай вышел из моды.

3 октября я перешел в Брест. На рейде, как и в прошлом году, за молом стоял старичок «Borda», принадлежавший морскому училищу и часть Северной эскадры; вне мола на рейде — учебный парусный фрегат с учениками. После обычных салютов я сделал визиты старшим командирам, оказались все знакомые лица. Приехал наш консул m-r de Keross, с ним мы встретились, как старые родственники, и поехали сделать визиты береговым властям. После визитов консул оставил у себя обедать. Madame de Keross за год еще потолстела и приняла меня как кума. Дочка уехала с маленьким Gui в Константинополь, где ее муж-лейтенант командовал миноносцем-стационером при французском посольстве.

В Бресте я начал правильные занятия и простоял там три недели. Вскоре зашел сюда по пути в Тихий океан крейсер «Новик», куда в тот год сосредоточивались наши суда в ожидании войны с Японией. Старшим офицером на «Новике» был капитан 2 ранга Федор Николаевич Иванов. Впоследствии, в 1904 году во время войны с Японией, командуя заградителем «Амур», он получил Георгия 4-й ст. за удачную постановку мин возле Порт-Артура, на каковом заграждении были взорваны два сильнейших японских броненосца.

В это время в Бресте был получен подарок Государя Северной эскадре — серебряная братина для жженки (весом в 2 пуда) художественной ювелирной работы Сазикова, украшенная крупными драгоценными камнями. Братина изображала трехглавого дракона, а на палубе встречал его булавою наотмашь русский богатырь в кольчуге и шлеме. Французам очень нравилась эта братина, аллегорически изображающая поражение Тройственного союза. Для обновления этой братины адмирал Рустан устроил у себя в морской префектуре торжественный раут, пригласив нас и офицеров Северной эскадры, и местное морское начальство с женами. Жженку варили по нашему указанию французские дамы и разносили ее гостям; говорились соответственные торжеству речи, а на хорах играл оркестр. Потом танцевали, но довольно вяло. В ответ французам мы на крейсере устроили бал. Пригласили всех бывших на рауте, но для большего оживления и танцев просили привезти не только степенных матрон, но и барышень. Вина были в изобилии; в котильоне раздавали цветы и судовые ленточки. Но той беззаботной веселости и увлечения в танцах, какое наблюдалось в английском обществе и в особенности в Испании, здесь не ощущалось: французское общество казалось нам довольно сдержанным.

1 ноября (нового стиля) празднуется день «Touts Saints». В этот день по всей Франции общество «Societe de Souvenir Francais» устраивает патриотические процессии к памятникам, воздвигнутым в честь героев, погибших за отечество в войну 1870–1871 гг. Президиум общества пригласил меня и офицеров принять участие в этих процессиях. Весь день 1 ноября мы фигурировали в этом «Pelerinage’e», обходя памятники в самом городе и закончили за городом — на военном кладбище. Возлагались венки и говорились речи; я пожертвовал обществу 200 франков и вскоре получил из Парижа серебряную медаль и диплом на звание «вечного члена» общества — «Membre donateur a Perpetuitee».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация