Ткань у нее уже была, Митя даже покрасил ее в розовый с сероватым оттенком цвет. Пепел розы. Как символично. Но не успела она раскроить материал, как в дверь постучали.
– Войдите, – чуть дрогнувшим голосом произнесла Таша.
Надо взять себя в руки, иначе она выдаст Марка. Тот полностью завладел всеми ее мыслями, лишил возможности свободно дышать. Прошлое нахлынуло на нее волной и грозило смыть так тщательно выстроенные песчаные замки.
Дверь распахнулась, и в дом зашла маленькая девочка лет девяти, которая раньше к ней никогда не заглядывала. Наверное, внучка Светланы Фоминичны, догадалась Таша. Всех остальных девочек поселка она хорошо знала.
– Здравствуйте, а Митя дома? – робко спросила она. – Мне нужно передать ему домашнее задание.
– Да, поищи в саду, – кивнула Таша. Девочка испарилась, а Таша снова погрузилась в свои мысли.
Приход девочки привел ее в чувство. Нужно думать о выпечке к чаю, а не о Марке. Отложив так и не раскроенную ткань в сторону, Таша встала и пошла на кухню обмять поднявшееся тесто. Руки ловко совершали привычные движения, но мысли были далеко. Разложив тесто в формы, она поставила его в печь, внимательно прислушалась к происходящему в саду: издалека раздавались голоса детей, в дом они вряд ли сейчас придут, все свободное время предпочитая проводить на улице.
Она решительно подняла крышку подпола и спустилась. Марк сидел на скамейке и дочитывал книгу, одну из тех, что она принесла ему сегодня утром.
– Почему ты пришел именно в мой дом?
Марк отложил книгу и несколько мгновений сидел не поднимая головы. Пальцы впились в край грубой деревянной лавки, которую Таша смастерила сама. Отчетливо выступили вены, и руки стали напоминать канатные плети. Тонкие, но из тех, что могут удержать корабль в шторм. Он поднял голову и посмотрел на Ташу:
– Потому что знал, что ты меня не выдашь.
– Почему ты так решил? – Она попыталась спросить твердо, без лишних сантиментов, но не получилось. Голос предательски дрогнул.
– Просто знал, и все. Я следил за тобой все это время.
– Каким образом? – У Таши перехватило дыхание. Он? Человек, вокруг которого вращается весь мир, за кем-то следил? И если да, то за кем именно? За Наташей или же…
– Натали, интернет никто не отменял, даже на зоне можно договориться. Точнее, я следил, пока ты была в социальных сетях, а потом что-то случилось и ты ушла. Почему?
– Надоело, – соврала Таша, сосредоточенно разглядывая полку, на которой громоздились банки с вареньем. Марк расставил их по размеру, все банки аккуратно повернуты этикетками к ней. Все-таки Наташа. Все-таки он ее любил.
– Что случилось? – Она скорее ощутила, чем увидела или услышала, как он встал со скамейки и очутился так близко, что она почувствовала запах его тела.
– Ничего, я что, не могу уйти из социальных сетей? – Не выдержав, Таша сделала шаг назад и вцепилась рукой в лестницу. – Мне пора, я вечером зайду.
– Я ведь все равно узнаю. – Марк прижал ее к лестнице, не давая двинуться с места.
– Узнавай, если тебе нечем заняться. – Таша наконец отважилась поднять на него глаза и чуть не задохнулась. Повзрослел, осмелел еще больше и…
Никаких «и».
– Не возражаешь? Гости скоро придут, – максимально холодно взглянула она на его руку, преграждавшую ей путь, а затем снова посмотрела на самого Марка.
– У тебя что, проходной двор дома? Вот уж никогда бы не подумал. – Помедлив, он все-таки подвинулся, освобождая проход.
– Ты ничего обо мне не знаешь. – Таша взлетела по лестнице, захлопнула крышку подпола и чуть не вскрикнула: на кухне стояли Катя и Маша и с удивлением смотрели на нее.
– С кем ты разговаривала? – удивилась Маша.
– Сама с собой, милая, ну что, накрывайте на стол! – через силу улыбнулась она. – Гости вот-вот придут.
Девочки привычно захлопотали на кухне, доставая домотканые скатерти, подставки под горячее, чашки и блюдца, а она подошла к окну и, вцепившись руками в подоконник, прислонилась лбом к холодному стеклу. Ей нужно продержаться всего пару дней. Она не имеет права. Он уйдет – и станет легче, время все лечит.
Не прошло и получаса, как сад наполнился гомоном людских голосов. На чай спешили соседи, обитатели «Особняка», окрестные дети. Анна Ивановна после небольшого раздумья все же приняла приглашение Генриха Карловича сопроводить его на чаепитие к Таше. Уж больно любопытно было взглянуть на местную легенду, да и следовало поблагодарить за букет – негоже уходить на тот свет невоспитанной хамкой.
Вчера вечером они вернулись в «Особняк» той же дорогой, через катакомбы, только в этот раз Генрих прихватил свечи и путь назад показался намного легче. Она так вымоталась за день от всего происходящего, собственных чувств и эмоций, неожиданно проснувшихся в душе, что уснула, едва голова коснулась подушки. Завтра. Все завтра. А чаепитие – это лучше, чем целый день наедине с собственными мыслями.
Анна Ивановна даже уделила внимание внешнему виду. Надела строгое темное платье ниже колен и, немного подумав, нитку жемчуга – в каком-таком припадке она взяла с собой все украшения? Зачем? Чтобы разворовали медсестры? Надо было оставить цацки в банковской ячейке, а подробные указания, как ее открыть, дать в письме. Займется этим завтра.
Наложив неброский макияж (без него она на улицу не выходила), Анна вымыла и с небольшими сложностями уложила волосы, за что заработала заслуженный комплимент от Генриха Ивановича. Вместе они смотрелись пожилой четой, собравшейся на концерт симфонического оркестра. Генрих был в костюме, а она на каблуках. Наряд казался удачным вплоть до того момента, как они переступили порог Ташиного сада.
Анна мгновенно почувствовала себя не в своей тарелке: куда она так вырядилась? Немедленно захотелось сорвать дурацкий жемчуг и переодеться в безопасные брюки и неброскую блузку. Но навстречу им уже торопилась сама хозяйка, успевшая разлить чай и поставить на стол свежую выпечку.
– Вот, Ташенька, встречай гостью. Это Анна Ивановна, она позавчера к нам приехала, – с гордостью представил Генрих Карлович свою спутницу. – А это та самая Таша, о которой я вам рассказывал.
– Очень приятно, – кивнула Анна Ивановна, с интересом разглядывая молодую женщину, одетую в длинное, наглухо закрытое платье, которое ей удивительным образом шло.
– Спасибо вам! – радостно воскликнула хозяйка дома и протянула руку Анне Ивановне.
– За что? – озадачилась та.
– За то, что так красиво выглядите. Знаете, здесь это редкость.
Умна, чувствительна: сразу догадалась, что гостья не в своей тарелке на фоне сельских дам. Талантлива: умудрилась разбить в своей дыре настоящий сад – в кажущемся буйстве растений есть четкие линии, строгая последовательность высадки. Управляемый хаос дорогого стоит. Занятная особа.
