Знаменитый волшебник Мерлин, создавая Круглый стол, использовал все свои таланты и мастерство. Стол окружали тринадцать сидений в память о тринадцати апостолах. Только двенадцать сидений могли быть заняты, и только самыми достойными рыцарями. Тринадцатое считалось местом предателя Иуды, и всегда оставалось пустым. Его называли опасным (гибельным) местом с тех самых пор, как безрассудный и заносчивый сарацинский рыцарь осмелился занять его, и земля разверзлась и поглотила этого рыцаря.
Некая магическая сила вывела на спинке каждого сиденья имя рыцаря, который имел право сидеть на этом месте. Освободившееся место мог занять только тот рыцарь, кто превосходил по доблести и славным победам рыцаря, занимавшего это место прежде; в противном случае невидимая сила изгоняла посягнувшего на освободившееся место. То, что рыцарь оставался за Круглым столом, служило доказательством того, что он по праву занимает освободившееся место.
Одно из главных мест, принадлежавшее ирландцу Моронту, было свободно уже десять лет, с тех пор как этот рыцарь пал от меча сэра Тристрама, но его имя все эти годы горело на спинке сиденья. Король Артур взял сэра Тристрама за руку и подвел его к этому месту. Сразу же раздались мелодичные звуки, воздух наполнился нежным ароматом, имя Моронт исчезло, а вместо него появилось имя Тристрам. Теперь исключительная скромность Тристрама должна была подвергнуться серьезному испытанию, поскольку по законам рыцарского ордена он должен был рассказать, за какие подвиги удостоился столь высокой чести, чтобы писцы занесли его рассказ в хроники Круглого стола. После окончания церемонии Тристрама поздравили все члены рыцарского ордена. Сэр Ланселот и королева Гиневра воспользовались случаем, чтобы поговорить с ним о прекрасной Изольде, и высказали желание увидеть ее в королевстве Лоэгрия.
Пока Тристрам удостаивался почестей при дворе короля Артура, душу Марка терзала наичернейшая ревность. Стоило ему взглянуть на Изольду, как он вспоминал, что она любит Тристрама, и редкая удачливость племянника зародила в нем мысли о мести. Наконец он решил инкогнито отправиться в Лоэгрию, внезапно напасть на Тристрама и убить его. Он взял с собой двух рыцарей, воспитанных при его дворе, которые, как он думал, были преданы ему. Не желая оставлять Изольду дома, он потребовал, чтобы она сопровождала его вместе с верной Брангвейн и еще двумя служанками.
Достигнув окрестностей Камелота, Марк поделился своим планом с рыцарями, но они пришли от него в ужас. Более того, они заявили, что отказываются оставаться у него на службе, и тут же уехали. Марк предположил, что они вполне могут поехать ко двору короля Артура и все рассказать ему. Марку было необходимо опровергнуть обвинения рыцарей, и, оставив Изольду в аббатстве, он отправился в Камелот.
Довольно скоро он заметил на дороге группу рыцарей, служивших при дворе короля Артура, и постарался избежать встречи, поскольку знал их привычку вызывать на поединок любого незнакомого рыцаря. Но было слишком поздно. Они разглядели его доспехи, узнали в нем корнуолльского рыцаря и решили немного развлечься. Среди рыцарей был Дагонет, шут короля Артура, которому, несмотря на уродство и слабосилие, было не отказать в отваге. Пока Марк приближался, рыцари договорились, что Дагонет представится сэром Ланселотом Озерным и бросит вызов корнуолльскому рыцарю. Они обрядили Дагонета в доспехи одного из рыцарей, который был ранен и не мог вынести тяжести щита и доспехов, и отправили к перекрестку дорог. Внешний вид противника не внушил Марку опасений, и он решил принять вызов, но, когда карлик подъехал и представился сэром Ланселотом Озерным, Марк почувствовал, как в его сердце закрадывается страх, пришпорил коня и поскакал во весь опор, преследуемый криками и смехом рыцарей.
Тем временем Изольда, оставшись в аббатстве с верной Брангвейн, нашла единственное развлечение в прогулках по лесу, примыкающему к аббатству. Здесь, у источника, спрятавшегося в тени деревьев, Изольда думала о своем любимом и иногда под звуки арфы пела баллады, вспоминая о самых грустных и самых радостных минутах жизни. Как-то ее пение услышал подлый рыцарь Брюс Безжалостный и стал крадучись подбираться к ней. А Изольда пела:
О, тишина, тенист зеленый грот,
Сулящий отдых для души мятежной,
Пока воспоминание живет
И будит горе в сердце моем нежном.
Самой природой созданный приют —
Журчит родник, поля цветов питая
И заглушая мои стоны тут,
Где глаз печаль слезами истекает.
Где рыцарь мой и как его дела?
С ним и любовь, и доблесть, и удача.
Великий рыцарь Круглого стола!
Тристрам! Я тут! Твоя Изольда плачет…
Брюс Безжалостный, который, как и большинство других негодяев, уже испытал на себе силу оружия Тристрама и, естественно, ненавидел его, услышав его имя из уст прекрасной певицы, с удвоенной энергией выскочил из укрытия и набросился на несчастную жертву. Изольда лишилась чувств, а Брангвейн огласила воздух отчаянными криками. Брюс понес Изольду туда, где привязал коня, но животное отвязалось и паслось на некотором расстоянии. Брюсу пришлось положить на траву свою прекрасную ношу и идти за конем. В это время мимо проезжал рыцарь, который услышал крики и подъехал к Брангвейн, чтобы выяснить, что случилось. Женщина охрипла от криков и только молча указала на госпожу, лежавшую без чувств на земле.
Тут вернулся Брюс, и Брангвейн снова стала кричать. Этого было достаточно, чтобы незнакомец принял решение. Он пришпорил коня и ринулся к Брюсу, который изготовился вступить в поединок, но от первого удара вылетел из седла и притворился мертвым. Однако когда незнакомец, оставив его лежать на земле, подошел к несчастным женщинам, вскочил на коня и ускакал.
Рыцарь приблизился к Изольде, нежно приподнял ее голову, отвел в сторону упавшие на лицо золотистые локоны, пристально вгляделся в ее лицо и, издав крик, упал без чувств. К ним подошла Брангвейн, быстро привела в чувство свою госпожу, и уже вместе они сосредоточили все внимание на лежащем без чувств рыцаре. Они подняли забрало и поняли, что перед ними сэр Тристрам. Изольда упала на грудь любимого, и ее слезы полились на его лицо. Открыв глаза, Тристрам понял, что держит в объятиях свою возлюбленную.
По закону Круглого стола каждый вновь принятый в его братство рыцарь должен был отправиться на поиски приключений и в течение десяти дней его соратники, переодетые в чужие доспехи, должны были встречаться у него на пути, чтобы иметь возможность испытать на себе его силу. Тристрам странствовал уже семь дней и за это время успел сразиться со многими славными рыцарями Круглого стола, с честью выходя из всех поединков. Оставшиеся три дня Изольда провела в аббатстве под защитой Тристрама, а затем в сопровождении служанок и сэра Тристрама отправилась в Камелот, чтобы присоединиться к королю Марку.
Это чудесное приключение стало одним из самых ярких моментов в жизни Тристрама и Изольды. Тристрам воспел свои чувства в стихах, исполняемых под звуки арфы, и французы позже назвали эту стихотворную форму триолетом.
[37]
