Переселение рас со всей очевидностью можно проследить по их суевериям. Древнейшие, судя по всему, пришли из Персии и Египта; в то же время искаженные, хотя все еще подлинные части ритуалов Древнего мира можно найти по всему Средиземноморью – они отмечают путь первобытных народов на Запад, пока последняя волна их не нашла себе прибежище на наших собственных дальних берегах, омываемых водами Атлантики.
Ассирия всегда была учительницей Египта, Египет – Греции, а Греция – Европы; и, видимо, мало что было утрачено в ходе шестидесяти веков. Древние мифы все еще лежат в основе всех мыслей и всех верований; разрозненные фрагменты первоначальной веры, туманные предания о какой-то великой человеческой жизни, которая некогда была реальной и действительной, или о каком-то великом событии, которое изменило судьбы народов и эхо которого все еще звучит в легендах, песнях, в поэзии и обычаях всех народов на лике Земли.
Персия, Египет, Индия, тевтоны, кельты – у всех в мифологии заложены одни и те же первоначальные представления, одни и те же инстинктивные суеверия; и знаки, которым былые эпохи придавали мистическое значение, все еще доходят до нас, исполненные рокового значения, даже в нашу передовую эпоху культуры и торжества разума.
Мы все еще не можем не поверить в то, что ночью приходят пророчества, ибо мистическая и пророческая натура снов подтверждается личным опытом практически любого человеческого существа; и мало можно найти таких, кто достаточно смел – даже среди образованных классов, – чтобы легкомысленно расстаться с какой-нибудь древней традицией, которую опыт всех веков связывал с удачей или неудачей.
Суеверия, или вера в невидимое, таинственное, во влияние духов – это инстинкт человеческой природы. Конечно, все это туманные, призрачные, бесформенные поверья, однако истребить их невозможно. Мы чувствуем, что наша двойная человеческая природа – как материальная, так и духовная – имеет какую-то странную и таинственную связь с невидимым духовным миром, хотя мы не можем определить его границы или подчинить его каким-то законам.
До того как появилось писаное слово, люди пытались выразить свою веру и историю в символах. Божественные народы, такие как греки, делали эти символы прекрасными, и эти символы народы некультурные могли позднее исказить, превратив их в гротескные и грубые подражания; однако во всех формах, в которых человечество пыталось изобразить историю, природу и Бога, можно проследить одну и ту же мысль.
И старые языческие обычаи Древнего мира, видимо, обладают прочной жизненной силой, и они закрепились даже в обычаях просвещенного XIX века. Персидские маги и жрецы-друиды требовали дань из первинок скота в качестве всесожжения богу Солнца в день его праздника; точно так же и в наше время мы приносим в жертву ягненка на Пасху и вола – на Рождество, сохраняя языческий обычай, в то время как мы чтим христианское предание. Мы все еще зажигаем рождественскую елку, чтобы снова вернуть к жизни бога Солнца; и пестрый кекс, что издревле изготовлялся в его честь из пшеницы и плодов, все еще находит себе место на нашем столе в виде цивилизованного плум-пудинга, точно так же, как его первобытный предок возлежал на священных алтарях персов как приношение в благодарность Господину Света и Жизни.
Целый ряд одних и тех же широко распространенных традиционных обычаев и суеверий среди всех народов и во все века – это весьма интересная тема для исследования, ибо она показывает первобытное единство рода человеческого и последующее разделение народов так, как оно засвидетельствовано в библейском повествовании; но мы бы никогда не закончили, если бы взялись проследить те связующие нити, что проходят через все веры, легенды, обычаи и суеверия мира. Так, индейцы-алгонкины, если верить Лиланду
[57], почитают ясень и вяз, считая их священными и таинственными, поскольку из этих деревьев были сделаны люди. Из ясеня сделали мужчину, а из вяза – женщину.
Точно так же и в Эдде мы читаем о могучем ясене, вершина которого достигает небес, а корни спускаются вниз, в ад. Два источника бьют из-под него, один – источник знаний обо всем сущем, другой – обо всем, чему суждено быть. И из этого дерева и был создан человек.
Ирландцы также считают, что ясень – всемогущее средство от колдовства, поэтому ветви его обвивали вокруг рогов скота и вокруг колыбельки ребенка, чтобы уберечься от дурного влияния; а во всех этих странных преданиях о волшебных танцах с умершими смертные, которых завлекли в их компанию, неизменно оказываются в безопасности, если они заполучат себе ветку ясеня и будут держать его в надежном месте, пока не окажутся вне пределов досягаемости злых чар.
Ольха – еще одно из таинственных деревьев Ирландии, которое, как и в Персии, считалось священным, ибо оно обладало странными мистическими свойствами и силой отвращать зло; также считался священным и боярышник, посвященный ирландским феям, поэтому 1 мая свершалось возлияние молоком на его корни, точно так же, как и индусы льют молоко за землю вокруг священного дерева в качестве приношения душам умерших.
В легендах и суевериях Трансильвании, интересный рассказ о которых недавно опубликовала мадам Жерар, можно найти много такого же, как в Ирландии, например: пятница – самый несчастный день недели; злые духи сильнее всего между заходом и полуночью; плохая примета, когда дорогу тебе перебегает заяц; входя в чужой дом, нужно присесть на минутку, или кто-то умрет; плевок – всегда самое эффективное средство от воздействия дьявола; ногти маленьких детей нужно откусывать, а не отрезать; никогда не надо качать пустую колыбель; малиновка и ласточка приносят счастье; никогда нельзя убивать пауков; ворона и черная курица сулят беду. Мертвые просто находятся в каком-то трансе – они все слышат, но не могут сделать никаких знаков. Ирландцы также верят, что в определенное время умершим позволено посещать своих живых родичей. Вихрь – знак того, что дьявол танцует с ведьмой, поэтому ирландцы верят, что феи едут на вихре, собираясь унести какую-нибудь смертную жертву в свои волшебные жилища; единственное средство – взять землю и бросить в пролетающий ветер, и тогда феям придется уронить смертное дитя или прекрасную юную девушку, которую они похитили.
Но румыны – смешанная раса: греки, славяне, тевтоны, цыгане; и многие из их суеверий – черные и мрачные, особенно те, что относятся к вампирам, волкам и страшным демонам, злым духам и ужасным ведьмам. В ирландских легендах редко можно найти что-то ужасное или отвратительное. В основном они вращаются вокруг мифов о феях, ярких и прекрасных созданиях, которые живут только для удовольствия, музыки и танцев, и они редко бывают недоброжелательными или злыми, за исключением тех случаев, когда что-то делают с землей, на которой они привыкли танцевать, или когда с ними обращаются не с подобающим им щедрым вниманием в том, что касается вина.
Странные танцы, которые танцуют в Иванов день в Ирландии вокруг огней Ваала, ясно можно проследить с Востока в Ирландию; и в их основе, безусловно, лежит религиозный символ и обряд. Греки практиковали этот обычай с древнейших времен. Его именовали пиррическим танцем, от слова pur – «огонь»; он изображал извивы змеи.
