Но они предпочли отступить на вторые и третьи места – лишь бы работать с ней…
Впрочем, если верить воспоминаниям Ивана Перестиани, взаимоотношения актеров во времена немого кино сильно отличались от театральных – с их «закулисными интригами» – и тем более от взаимоотношений в современной кинотусовке:
«Отношение московской прессы к моим успехам было очень благоприятным, но все это было не главным.
Главным была та атмосфера, что царила на производстве.
Меня ошеломило отношение актеров, во-первых, Полонского и Холодной к моей актерской личности, их поздравления и похвалы.
Вообще выпуск каждой картины был общей радостью, и дружелюбие в производстве было таким светлым и чарующим, что я буквально не верил глазам и ушам. В кино моего времени атмосфера была иной, чем в театре. Кристально чистой. Я говорю о прошлом, когда это искусство не было еще механическим театром, на мой взгляд, наивной нелепостью, имитирующей театральные представления.
Я с очень светлым чувством вспоминаю моих товарищей на заре русской кинематографии. Полонский, Вера Холодная, Зоя Карабанова, Зоя Баранцевич, Мозжухин, Худолеев, Евгений Францевич Бауэр, операторы Левицкий и Завелев, Старевич, Медзионис, Рахманова, Рындина, Валентин Туркин, братья Кульганек и многие другие – все они любили дело, успех которого был радостью каждого и радостью общей. Могу с гордостью засвидетельствовать, что рубли, платившиеся весьма щедро, были где-то далеко, на заднем плане, разговоров о них не вели, во главу дела их не ставили, и никто им не молился. Ровно как никто не шептался по углам и никто не злословил друг о друге. Это было действительно новое искусство. <…> Да, немое кино было новым искусством, но ненадолго. Театр, видевший в нем опасного конкурента, повернул его путь в свою сторону, заставив его заговорить. Жаль… На свое счастье, я еще застал то новое, что очистило мою душу от копоти и двуличия театральных кулис, и я не перестаю благословлять недолгие дни моей прошлой киноработы».
Через месяц после «фантастической драмы» выходит мелодрама «Огненный дьявол» – роман светской красавицы с влюбленным и ревнивым восточным князем, в роли коего снялся Амо Иванович Бек-Назаров, впоследствии известный советский актер, режиссер и сценарист.
Особую ценность для потомков представляют его воспоминания о съемках с Верой Холодной в фильме – съемках, длившихся, судя по частоте появления новых картин, не дольше трех недель (еще неделя – на монтаж). Вернее, интересно не то, что конкретно Амо Бек вспоминал о Вере Холодной, – интересно то, как, оказывается, происходило кинодейство в те далекие времена!
«С Верой Холодной я встретился первый раз на читке сценария “Огненного дьявола”. Она и в самом деле была поразительно красива. Она буквально притягивала к себе взгляды всех, кто находился в комнате…
– Очень рада, – сказала она, подав мне тонкую бледную руку, – надеюсь, мы сработаемся, господин Амо Бек?
Что я мог ответить ей? Я только молча поклонился.
Постановку «Огненного дьявола» взяла на себя Антонина Ханжонкова, тогдашняя супруга главы фирмы. Официальной должности на студии у нее не было. Фактически она ведала и производством, и художественной частью. Однако чувствовалось, что лавры Бауэра не дают ей покоя.
Сценарий для своего режиссерского дебюта она выбрала на редкость дрянной…
…Роль князя Нирадзе я исполнял без всякого удовольствия и сейчас вспоминаю только такой забавный эпизод.
Дело было зимой. Съемки велись в Нескучном саду, возле маленького домика. Отсюда мне полагалось похитить Веру Холодную и нести ее на руках метров сто пятьдесят к саням. Я двигался очень медленно, увязая в глубоком снегу, а моя партнерша, которой по роли полагалось находиться в полуобморочном состоянии, шептала мне на ухо:
– Бедненький! Мне вас так жалко! Большей чепухи Антонина, конечно, не могла придумать.
Тут я споткнулся, провалился по пояс в яму, присыпанную снегом, и не смог удержать драгоценную ношу.
В испуге наклоняюсь к ней, ожидая восклицаний боли или упрека, но слышу в ответ:
– И прекрасно! Так ей и надо. Пусть придумает что-нибудь поумнее.
И вдруг раздался голос режиссера:
– Отлично! Очень выразительно! Ну что ж вы стали? Поднимайте ее, несите дальше!
Оставшуюся часть пути я преодолел благополучно, хотя Холодная смешила меня, шепча на ухо всякие колкости по тому же адресу. А по окончании съемки мы удостоились особой похвалы режиссера за необыкновенную естественность нашей игры».
Чем-то эта сцена напоминает знаменитые кадры киносъемки из фильма Никиты Михалкова «Раба любви»: когда героиня Елены Соловей, стоя на коленях и изогнувшись назад, кричит: «Мне неудобно! Мне неудобно!»
Для результата, видимого на экране, в эпоху Великого Немого важно лишь действие…
И даже занятно: какие же слова на самом деле произносят актеры, безмолвно беседуя перед камерой?
X
Зрители полюбили Веру Холодную с первого взгляда, но когда именно стала она «королевой экрана»?
Александр Вертинский говорил, будто это он впервые так назвал ее, а позже это прозвище – или правильнее сказать «титул»? – подхватили газеты.
Сестра Соня оспаривала это утверждение, уверяя, будто Веру Холодную называли так до знакомства с Вертинским.
«В воспоминаниях Вертинского – здесь у меня эта книга, вот… “Я был, как и все тогда, неравнодушен к Вере Холодной и посвятил ей свою песенку “Маленький креольчик”. Я впервые придумал и написал титул – “королева экрана”. Титул утвердился за ней. С тех пор ее так называла вся Россия”. Не помню точно, прав ли Вертинский или у него произошел какой-то обман памяти, но мне казалось, что задолго до этого Веру уже именовали этим титулом в печати и в рекламах фильмов».
Но Вертинский появился в доме Холодных осенью 1915 года – привез Вере письмо с фронта, от Владимира – и после начал ходить каждый день: просто приходил, садился на стул в гостиной и так сидел часами, смотрел на Веру и молчал… Уже в начале 1916 года появились сообщения о постановке фирмой Ханжонкова фильма «Пьеро» с Вертинским и Холодной в главных ролях. Кажется, фильм даже начали снимать, но по каким-то причинам не завершили. Так что в любом случае Вера Холодная не могла быть «королевой экрана» до знакомства с Вертинским.
Большинство киноведов сходятся во мнении, что «королевой экрана» Вера Холодная стала после выхода фильма «Жизнь за жизнь» – самого знаменитого фильма из поставленных Е. Ф. Бауэром и одного из трех лучших своих фильмов.
По популярности у публики «Жизнь за жизнь» превзошли только более поздние «У камина» и «Сказка любви дорогой».
Дал ли ей все-таки этот «титул» Вертинский? Возможно, это и правда, хотя великий шансонье допустил много досадных «ошибок» и «неточностей» в той части своих воспоминаний, которая касается Веры Холодной. Так что и утверждение относительно авторства титула вполне могло быть ошибкой.
