Постоялец нашелся и на самом деле спал абсолютно мертвецким сном глубоко перебравшего накануне человека. Да не один. Рядом с ним на широкой кровати лежал мужик из их вахтовой компании, облаченный в джинсы и пуховик, натянутый прямо на голый торс, обутый в теплые ботинки с высокими бортами, и звучно храпел. По всей видимости, он собрался выйти на улицу, да не дошел.
– Да уж, – помахал перед его лицом ладонью Максим, тщетно пытаясь разогнать убойный духан. – Казарменный дух, он, конечно, вштыривает, но ну его на хрен, понимаешь. Ты что тут искать собралась?
– Одну деталь. Но мне придется посмотреть его вещи.
– Смотри быстрее, – распорядился Вольский, пройдя к выходу и широко распахивая входную дверь. – Пусть немного проветрится, – вернувшись назад, прокомментировал он свои действия и усмехнулся: – Да уж, дали ребятки вчера, видимо, не по-детски.
Настя не слушала, бегло осмотрев вещи, разложенные на полках в шкафу и развешанные на вешалках. Набравшись «наглой решимости», вытащила из шкафа чемодан, положила на пол, раскрыла и торопливо, но тщательно осмотрела его содержимое.
– Так, – удовлетворенно констатировала она.
И, быстренько закрыв чемодан, засунула его обратно в шкаф.
– Все? – спросил Максим, стоявший у входа в комнату, чтобы не мешать ее манипуляциям.
– Еще чуть-чуть! – уверила она и проскользнула в ванную.
Выйдя из ванной, она вернулась в комнату и зачем-то принялась тормошить певучего храпуна в пуховике.
– Эй, товарищ! – трясла она его безжалостно.
– Помочь? – предложил свои услуги Вольский.
– Справлюсь, – заверила Настасья и снова безжалостно потрясла мужика.
– Чо-о-о…? – промычал тот, не разлепляя глаз.
– Давай, – трясла его Настена все сильней. – Очнись на пару кратких мгновений.
– Чо надо? – произнес тот вполне членораздельно и уставился на нее мутным взглядом покрасневших и заплывших глазок откуда-то из глубин пребывания в пьяной нирване. – Ты хто? – обдал он ее таким убойным амбре, что Настасье показалось, что она сама сейчас резко опьянеет.
– Совесть твоя, дядя, – представилась она и спросила, повернув его голову к соседу по кровати. – Этого давно знаешь?
– Костяна-то?
– Угу, – подтвердила она его догадки.
– Да сто лет… – радостно сообщил мужик и снова сфокусировал взгляд на ней. – А ты хто?
– Сто лет – это сколько конкретно? – тряхнула его еще разок Настя.
– Да лет десять вместе… вот так… – предпринял он попытку показать что-то руками, но у него ничего не вышло. -… так… – не оставлял он попыток и все же изобразил дружеское пожатие рук, – спина к спине… так вот.
– Понятно. Десять, значит? – уточнила она.
– Десять, – кивнул мужик, и на его лице появилось задумчивое выражение. – А может, и двенадцать, – выдал он и снова настойчиво поинтересовался: – А ты хто?
– Видение, – обрадовала его Настя. – Я же говорю: совесть твоя пожаловала.
– Не-е-е-е… – покрутил он головой из стороны в сторону, уставившись на Настю мутными глазами: – Ты как ангел… красивая… а она… – И тут мужик скривился и всхлипнул с нотками безнадеги. – Ты не видела мою совесть… Это такая… оо-ох, – конкретно так передернуло его всего, и он чистосердечно признался: – Есть за что-о-о совести той… – и его повторно жестко покоробило, он дернулся всем телом и сообщил доверительно: – Стра-а-ашно…
– Спи, дорогой, – пожалела мужика Настена. – Пусть тебе девушки красивые снятся.
– А ты хто… – настаивал мужик.
Но сдался, как только она уложила его обратно головой на подушку. И еще не успела Настя дойти до выхода из комнаты, как раздался его переливчато-музыкальный храп.
Вольский, во время этого красочного диалога-допроса стоявший в проеме двери, привалившись плечом к косяку, поначалу улыбался, потом начал похохатывать, а под конец, уже не выдержав, прикрыл глаза рукой и трясся всем телом от беззвучного давящего его смеха.
– Все, – оповестила его Настя, чуть не бегом выскакивая из номера.
– Опасная работа, – утерев смешливые слезы, заметил Вольский, запирая номер. – Мужик вполне мог принять тебя за божественного посланника, намекающего, что ему пора наверх, так ты его проняла своим обликом чудесным и не представилась даже. К тому же мы без противогазов вошли, а там химическая атака. – И отсмеявшись, весело спросил: – Ну, куда дальше?
– Надо бы к твоей любимой журналистке, – она шагнула к нему и вдруг обняла, прижалась и пожаловалась: – Но так не хочется. И вообще копаться во всем этом не хочется, и противно по чужим номерам и вещам.
– Держись, – прижав к себе, погладил он ее по голове. – Держись, ты вон какая молодчага, Сергея этого вычислила и рассекретила как ловко, и трех мужиков, облаченных властью, умудрилась заставить выполнять свой план да таким образом, что они до конца и не въехали, что подчинились твоим распоряжениям.
– Это случайно так получилось. – Настя закрыла глаза и потерлась щекой о его рубашку, как ластящаяся кошечка. – Ум-м-м, – промурлыкала она умиленно, – как ты хорошо пахнешь. Просто замечательно! – И вдруг в одно мгновение напряглась и распахнула широко глаза: – Пахнешь!
Она резко отстранилась от Максима, посмотрела отсутствующим взглядом, целиком погрузившись в свои стремительные размышления-озарения:
– Точно! – и ужасно досадуя на себя, воскликнула: – Ну, как же я сразу не подумала-то, а? Не догадалась?
– Сразу думать почти что грех, – уверил ее Вольский тоном подвыпившего и от этого благостного попа.
– Ты гений, – очень серьезно заявила Настасья.
– Это-то да, – согласился он с тяжелым вздохом человека, вынужденного нести столь непростое бремя.
– Мне надо кое-что срочно проверить! – привычно ухватила она его за большой палец и поспешила к лестнице, увлекая Максима за собой.
Колю Баскарова все достало.
Достала эта затянувшаяся на несколько суток работа, этот буран долбаный, из-за которого даже носа на фиг никуда не высунешь! Блин, покурить толком невозможно – Тимир, как между собой охранники называли начальника службы безопасности, зверел, если заставал кого-нибудь из охранников курящим не в специально отведенном месте, а это хрен знает где то специальное место – в полуподвальных закутах! А поймав особо злостных нарушителей, лишал премий. Да и Александра за это дело гоняла беспощадно. Это у них такая борьба с курением и забота о постояльцах.
Вот достало!
Хотя Коля особым курильщиком-то не был и мог спокойно обойтись хоть несколько дней без сигареты, не парясь, но дело-то в принципе, и потом озвереешь тут сидеть запертым уже четвертые сутки подряд. Это ему так особенно не повезло: он согласился на сутки подменить Абыкина… и, блин, завис! Кто ж знал, что буран этот закрутится!
