Октября 13. В 14 часов батарея начала отходить дальше на Красное Село, по приказанию Начартдива 6, дальнейшее приказание будет дано в дороге. В 24 часа батарея прибыла в д. Витино, где расположилась на ночь, но в 3 часа пришлось снова подняться и идти на Кипень, ввиду продолжающегося отхода наших частей, что донесено было разъездом батареи. В 5 часов батарея прибыла в с. Кипень и снова расположилась на отдых.
Октября 14. Получено предписание Начартдива 6 идти на Красное Село и в верстах трех западнее последнего спешно стать на позицию, имея задачей обстрел района Кипень-Ройша. К вечеру батарея прибыла в д. Телезн. Комбат проехал дальше и избрал позицию в д. Овраги.
Октября 15. Батарея утром двумя орудиями стояла на позиции избрав наблюдательный пункт в д. Высоцком, установив, телефонную связь с фронтом и тылом. Для разведывания расположения наших частей и противника, выслана вперед разведка. Обоз батареи поставлен в Киритнах, авточасть в Красном Селе.
Октября 16. В 12 часов по приказанию Начартдива 6, батарея снялась с позиции, не сделав ни одного выстрела, и собралась в Красном Селе, где приказано было грузиться в эшелон и отправляться в Москву в распоряжение Штаба ТАОН/а.
Буксировка трактором „Клейтон“ самолета Белой армии „Вуазен“. Новочеркасск, февраль-март 1919 г. (фотографию предоставил М. Хайрулин).
На Высотских позициях противник был задержан и даже отброшен во многих местах назад. На запрос о возможности погрузиться, Комендант станции ответил, что очередь погрузки подойдет лишь вечером. Прибывшие красноармейцы с артбазы батареи, из Гатчины, донесли, что артбазу погрузить удалось, но отправить нет, за неимением паровозов, огнебаза отправлена в Тосно. В 8 часов через Красное Село прошло пополнение на фронт и отправились броневики. Вскоре под новым напором противника, стали отходить наши части, а за ними и броневики. К вечеру завязался бой в районе Красного Села, через которое стали в хаотическом беспорядке пробегать обозы и части войск, а части с правого фланга, сильно теснимые противником. Все это в беспорядке тянулось на Детское Село. Ждать погрузки становилось рискованным, о чем неоднократно было доложено Помощнику Начартдиву, который в конце концов приказал пойти на Детское Село. Комбатом было указано на опасность такого предприятия, так как наступление противника на наш левый фланг все усиливается и хорошо если до полудня следующего дня удержится Детское Село. Между тем горючего в батарее осталось лишь в машинах на 20–25 верст, что хватит и на Петроград и Детское Село, но в Детск. Селе вряд ли удастся, получить пополнение горючим и успеть погрузиться на колеса, в Петрограде же все это сделать можно. Помначартдивом была предоставлена Комбату свобода действий. Среди глубокой темноты и ружейной трескотни на окраине города, батарея за трактором, от которого все обозы почтительно сторонились благополучно прошла на Петроградское шоссе».
К 5 часам утра 17 октября батарея стояла у Нарвской заставы и через час по личному приказанию тов, Зиновьева была пропущена в город. К вечеру 18 октября батарея погрузилась на поезд и была отправлена по железной дороге в Москву.
Что же касается самого 3-го дивизиона «С», то, как свидетельствует «Военно-исторический дневник 3 Отдельного Полевого Тяжелого артиллерийского Дивизиона батарей „О“», он был задействован для отражения наступления вооруженных сил Юга России под командованием генерал-лейтенанта А.И. Деникина. Дивизион в составе 1-й и 3-й батарей, прикомандированной 2-й батареи 2-го дивизиона «С» и Управления в период с 28 июня по 8 июля четырьмя эшелонами был переброшен из Москвы к Саратову имея в своем составе 768 человек, 59 лошадей и 6 тракторов. Дивизион был включен в состав Саратовского укрепрайона, но ввиду отхода в сентябре 1919 года армии Деникина из Саратовского района, части Сарукрайона были отведены с линии окопов в тыл. К весне 1920 года инициатива на фронтах перешла к красным, и 24 марта в дивизион пришла телеграмма с приказом о возвращении в Москву в полном составе.
Другой характерный эпизод относится к участию 1 — го отдельного тяжелого дивизиона батарей «Б» в боях с белополяками. 14 мая 1920 года инспектор артиллерии 16-й армии телеграммой № 62 приказал «привести в боевую готовность хотя бы одну батарею за счет других батарей дивизиона». В «возможную боевую готовность» была приведена 1 — я батарея дивизиона, получив за счет разукомплектования других батарей две шестидюймовые пушки «Шнейдер», трактора «Рустон» и «Ломбард», два трехтонных грузовика, шесть парных повозок, две хозяйственные двуколки, две кухни, одну санитарную линейку, 150 красноармейцев, пять человек комсостава и 31 лошадь. «Таким образом, выделив 1-ю батарею в боевую готовность, дивизион подорвал готовность 2-й батареи и окончательно лишил жизненной способности 3-ю батарею». Батарее была поставлена боевая задача по борьбе с бронемашинами противника на участке шоссе Рогачев-Бобруйск. «В смысле выбора позиций придется принять во внимание тяжесть системы и тракторов при разведке пути, проходимость для грузовиков, которые совершенно не могут идти по песку и топким местам, и подход к позиции тракторов, причем до самой позиции на тракторах дойти безусловно не придется, так как облако дыма днем и пламя ночью сразу обнаружат ее противнику; а придется оставаться на месте стоянки тракторов /как передков в 1 или 1,5 верстах от самой позиции и дотягивать орудия на лошадях», В силу изменений оперативной обстановки и недостатка артиллерии у красных батарея вела огонь и по другим целям — по предполагаемым местам расположения батареи противника, блиндажам, а также вела заградительный огонь.
Использование буксируемой тяжелой артиллерии в период Гражданской войны всецело зависело от наличия механической тяги. Далеко не новые тракторы Красной армии, поставленные в Россию в 1916–1917 годах, во фронтовых условиях изнашивались, В результате наличие исправных тракторов в РККА оставляло желать лучшего, составляя в частях ТАОН за период Гражданской войны от 10 до 25 % необходимого количества. К началу 1920 года положение несколько улучшилось, в первую очередь за счет взятых на Южном фронте трофеев, а также после ремонта тракторов на заводах в Москве. К началу зимы 1920 года, после разгрома всех белых армий на Юге России, красные пополнили свою матчасть многочисленными трофеями, правда, большинство из них были захвачены в неисправном или крайне изношенном состоянии. Например, в 1-м Отдельном тяжелом дивизионе батарей литера «Г» по штату полагались 27 тракторов, но на 1 января 1920 года числился один неисправный трактор. К 1 декабря того же года за счет пополнения из трофеев после разгрома белых армий на Юге России в дивизионе имелись один трактор «Рустон», два — «Ломбард» и три — «Клейтон». Об их состоянии командир и военком рапортовали 7 декабря 1920 года: «Незначительная работа, доставшаяся тракторам дивизиона, показала, что большинство их мало пригодно для службы в дивизионе. Не имея никаких повреждений, они, в силу изношенности главных частей двигателя, потеряли некоторую долю своей мощности и очень слабо тянут орудия даже полчаса по совершенно плотной и ровной дороге». Далее руководство дивизиона просило снять ответственность «в случае предъявления требования, непосильного для тракторов в настоящем их состоянии (вроде перехода к Перекопу в 160 верст)».
