Мы знаем, что Возвышенный и Геройский, правители древности, естественно, видели только отрицательное друг в друге, исходя из различий своей природы, потому что у каждого были разные устремления и склонности.
Когда-то в былые времена правители Возвышенный и Послушный уступили свои права на царства достойным преемникам, а цари Ведущий и Крикливый, уступив власть, были уничтожены. Владыки Кипящий и Воюющий бились и воевали, чтобы стать полноправными владыками царств, и стали ими.
Однако князь Беловой, который тоже боролся за то, чтобы править страной, в этой борьбе и сгинул. Если обобщить эти примеры с точки зрения нашего рассуждения, то как борьба за власть, так и способность власть уступить как средство в действиях Возвышенного и Геройского требуют в разное время разного поведения – то благородного, то подлого, и разное поведение дает разные плоды. Нельзя от одних и тех же действий в разное время ждать одного и того же следствия. Таран может пригодиться для того, чтобы пробить стену крепости, которую штурмует твое войско, но для того, чтобы заткнуть дырочку, его использовать совершенно не годится. Речь идет о различии назначений утвари и орудий.
Великие скакуны, прославленные в древности, Резвый и Неукротимый, были известны тем, что могли проскакать за день тысячу верст, но, несмотря на всю свою скорость и резвость, они никак не способны будут мышей ловить в отличие от какой-нибудь дикой кошки или куницы. Сноровка у них просто разная.
Ночью рогатая сова способна и блоху поймать, и даже кончик волоска в подробностях разглядеть, а днем, сколько она глаза свои ни будет таращить, даже и большую гору у себя под носом не увидит. Речь идет о различиях природных свойств.
В древности говорили: «Если предводитель ведет правильный и праведный образ жизни, то отсутствует отрицание неправда. Если правитель поддерживает настоящий порядок, то неоткуда возникнуть смуте».
В этом нет настоящего понимания закона Неба и Земли и точного ощущения настроений множества предметов. Это как если бы предводитель ведал только Небо, не осознавая наличие Земли, ведал силы тьмы, не осознавая, что есть ведь еще и силы света. В этих обстоятельствах не может быть понятных и прозрачных действий.
А время сейчас такое, что ежели кто начнет говорить, то остановиться и оставить предмет своего разговора он уже не способен. Так что если не просто глупец, то сумасшедший в чистом виде.
И правители по-разному передают власть. В разные эпохи по-разному происходит наследование и осуществляется преемственность. И если отличаешься от нравов своего времени, идя против обычаев и привычек, принятых в сообществе, то тебя будут считать мятежной натурой.
А если ты ходишь по привычным путям своего времени, послушный обычаям простых людей, то все считают тебя человеком высоких принципов, приверженцем справедливости и совести.
Молчи, молчи, ничего не отвечай на эти речи, Владыка Реки. Откуда тебе знать, где находятся врата, соединяющие миры благородства и подлости, откуда тебе знать, где проходит граница, отделяющая великое от малого?
Заговорил Владыка Реки:
– Так, ну а мне-то что нужно делать, что не нужно делать? И к чему стремиться, от чего отказываться в себе самом? Где же мне-то закончить свои Пути, куда их вести?
В ответ вот что он услышал от Духа Северного Океана:
– Посмотри на это сточки зрения Пути: и какая там подлость, какое благородство? Одна себе обратная закольцовка ошибок и недочетов. Не нужно сдерживать движения своей воли или идти против течения событий великого Пути. Чего здесь мало, чего здесь много? Все есть лишь постоянное продолжение друг друга в непрерывной взаимосвязи.
Не думай, что ты можешь совершить какие-то отдельные от всего остального действия и движения. Всё лишь переплетения и ответвления великого Пути.
Строгость нужно блюсти такую же, как страна требует строгости по отношению к государю. Не должно быть никаких корыстных проявлений в действии силы духа.
Нужно хранить такую безмятежность, которая необходима для совершения обрядов почитания общинного божества.
Не должно допускать корыстного стремления к богатству. Важно уметь растечься по пространству духа, подобно безграничному распространению четырех областей этого мира. Не следует выставлять никаких границ и разделительных линий.
Будь способен вместить одновременно все множество предметов, и тогда разве ты будешь чему-то уделять больше внимания, чем всему остальному, особо поддерживая его в ущерб другим? Такое состояние можно определить как отсутствие сторон или невовлеченную непричастность.
Если десять тысяч предметов – это единое и слаженное действие, тогда разве что-то может быть слишком коротким, а что-то длинным? На Пути отсутствуют концы и начала. Но для сущностей мира разве не существует смертей и рождений? Потому не стоит хвататься за временные успехи и возвышения. Опустошение сменяется наполнением. Ни один предмет не пребывает вечно в одной, раз и навсегда закрепленной за ним оболочке. Все меняется и превращается, от течения лет ведь невозможно отмахнуться, и время ты никакими средствами не остановишь. За выдохом – вдох, полнота всегда опустошается, наступает конец, а за ним – следующее начало.
Потому-то мы и рассуждаем о способах постижения величайшего смысла, говорим о законах, упорядочивающих взаимодействия предметных множеств. Рождение и проживание предметной сущности подобно бешеной лошадиной скачке. В предметах и без всяких движений случаются огромные изменения. Не проходит ни единого мельчайшего мига, чтобы во всем уже не случились заметные изменения. Что же нам-то делать? А чего делать ни в коем случае не нужно? Все равно. Потому что все само собой неизбежно преобразуется.
Владыка Реки обратился с вопросом:
– Но тогда что же является по-настоящему ценным для Пути?
Дух Океана объяснил:
– Знающий Путь обязательно постигнет все законы и правила. А постигнув законы и правила, он обретет ясность в равновесии силы и власти. Если есть ясность в равновесии силы и власти, тогда невозможно причинить себе ущерб во взаимодействии с вещами. Тому, кто достиг предельной силы духа, и огонь не способен причинить ожоги. И вода его не сможет утопить. Холод и жара не причинят ему вреда. Дикие звери никогда на него не нападут.
