— А Аня вам часто звонит? — перебил я Семёна Семёныча.
— Каждый день, — ответил Семён. — А что?
— А ничего, — сказал я, — плохо это. Вы своей опекой семью разрушаете. Это я вам как специалист говорю.
— Слушай, ты, специалист… — грозно начал Семён Семёнович.
— У меня к вам предложение, — вновь перебил я его, — давайте вы, для начала, месяца два не будете рулить чужой семьёй. А потом сами увидите, что это только на пользу всем.
— Я свою дочь и своего внука в обиду не дам какому-то там чехословаку, — заявил Семён Семёнович. — Вали отсюда, пока я тебе рёбра не сломал.
— Да я никого обижать не собираюсь, — сказал я, — наоборот, помочь хочу. Хотя мог бы и не спрашивать вашего разрешения. Я же Ангел.
— Пошёл вон, — спокойно сказал Семён Семёнович. — Ещё раз увижу, ноги или, что там у тебя есть, крылья переломаю.
Я поднялся. Поднялся и Семён Семёнович. Попытался что-то сказать, но осёкся…
— Спи, — сказал я ему, — через 10 минут проснёшься и уедешь в отпуск. Куда-нибудь на море. О дочери и внуке не беспокойся. Они тебе не интересны. Ты должен отдохнуть, ты устал.
Семён Семёныч, как подкошенный, рухнул обратно на стул и захрапел.
Я вышел из кабинета. Секретарша вопросительно подняла на меня глаза.
— Вы, я вижу, девушка положительная, незамужняя, — обратился я к ней.
— Я вдова, — потупив глазки, сказала секретарша.
— Мои соболезнования, — сказал я. — Вы же спите с Семён Семёнычем? Не отказывайтесь, я вижу, что это так. Да и он мне всё рассказал.
Щёки вдовы полыхнули румянцем.
— Сплю, — сказала она тихо.
— Вот и хорошо, — обрадовался я, — вы ему самый близкий человек. А он уже не молод. Седьмой десяток. Не бережёт себя. Сердце шалит, и простата уже не та. Увеличенная. Как бы не того… Поэтому сейчас же заказывайте тур куда-нибудь, где тёплый климат. И езжайте с ним. А то ведь сгорит наш Семён Семёнович, как свеча.
Глаза у вдовы округлились.
— Конечно же, — загоношилась она, — сейчас же этим займусь. Прям сейчас.
Я повернулся и потопал к выходу. Рядом с дверью висел плакат. Ряд памятников. Сосновый бор на горизонте. И надпись: «Муринское кладбище — оптимальный выбор для многих жителей Санкт-Петербурга».
— Это я плакат придумала, — раздалось сзади, — меня, кстати, Эльвирой зовут.
Я повернулся.
— Эллочка, — с чувством сказал я, — почему-то я в вас уверен. Но помните: вы должны заменить Семён Семёновичу в настоящее время мать, жену, дочь и внучку. Вы должны стать для него единственной женщиной.
— Я стану, — твёрдо сказала Эльвира.
Я кивнул ей и вышел.
Остаток дня я провёл, навестив парочку моих бывших подопечных и прогулявшись по залам Зимнего.
Вечером вернулся в квартиру Игоря и Ани. Встретил меня Лёша.
— Дядя Шестой, сказку расскажете дальше? — спросил он, залезая на мои плечи.
— Вечером, — пообещал я, — как спать ляжем. Родители твои где?
— Тебя ждут в комнате, — зашептал мне на ухо малыш, — разговаривали про тебя. Говорят, что тебя кто-то послал к нам. За что тебя послали?
Я ссадил Лёшу на стул в его комнате и отправился к взрослым членам семьи.
Они сидели в комнате на диване и делали вид, что смотрят телевизор. Я выключил его. Взял стул. Поставил его напротив дивана. Две пары глаз уставились на меня.
— Значит так, — начал я, — указания мои выполнять в точности и беспрекословно. Будем вас вытаскивать из бытового пьянства. Все за?
— Все, — ответил Игорь. Аня промолчала.
— Первое, — продолжил я, — Игорь бросает пить. Совсем.
— Оригинально, — улыбнулся Игорь.
— Может, ему зашиться? — подала голос Аня.
— Да хоть обзашивайся весь, — сказал я, — если в голове у тебя порядка нет, то ничего не поможет. Ты, Игорь, сам должен для себя всё решить. Что не пьёшь ни под каким предлогом. Нет и всё. На самом деле принять такое решение и поддерживать его довольно просто. Но для этого надо быть мужчиной, а не половой тряпкой.
— Я мужчина, — улыбка с лица Игоря сползла, — если сказал, не буду пить, значит, не буду.
— Отлично, — я повернулся к Анне, — рядом с настоящим мужчиной должна быть настоящая женщина. Поэтому ты больше никогда не пилишь мужа и не перечишь ему. Смотришь в рот и говоришь «да». Даже если он тебе скажет, что сегодня ночью пойдёте революцию в Зимнем делать. Ты слушаешься только его. Не папу. И перестань звонить отцу каждый день, рассказывать, что вы делаете, и спрашивать совета.
— Ну, он же мой отец, — пробормотала Аня, — он меня воспитывал, когда мама умерла. Один. Он меня любит, и я его люблю.
— А я и не говорю, что он плохой, — ответил я Анне, — твой отец замечательный человек. И когда ты жила с ним, он заботился о тебе и оберегал тебя. Но потом ты вышла замуж. За Игоря. И теперь Игорь заботится о тебе и оберегает тебя. Игорь теперь глава семьи, а не папа. Я понимаю, что твой отец хочет как лучше. Но вмешиваясь в вашу семью, он делает только всё хуже.
— Так что, мне и с отцом теперь не увидеться? — возмутилась Аня. — Ему теперь и с внуком повидаться нельзя будет?
— Да нет же, — я стукнул кулаком по спинке стула, — видеться вы можете, и внуку обязательно нужен дедушка. И тебе отец. Но! Он не должен диктовать вам, что делать. Он не должен унижать твоего мужа. И ты не должна обсуждать с ним своего мужа. Понятно?
Аня задумалась.
— Понятно, — сказала она, — только мой папа если упрётся, его с места не сдвинешь.
— Я вам насчёт него дам фору два месяца, — улыбнулся я, — он в отпуск куда-то улетает в ближайшее время. У него роман.
— У папы? — ахнула Аня. — Роман?
— А что такого? — притворно удивился я. — Папы тоже человеки, и ничто человеческое им не чуждо.
— А мне что делать? Кроме взятия Зимнего, — подал голос Игорь.
— Самое главное, что тебе надо делать, это не пить, — напомнил я ему. — Не пить, иметь трезвую голову и руководить семьёй. И ребёнком заниматься. Он целыми днями в садике пропадает, а дома до него никому дела нет. Один бухой постоянно, а вторая пилит первого.
— Да понял я уже, понял, — поднял руки вверх Игорь, — теперь вместо жены меня будет пилить Ангел.
— Не, — улыбнулся я, — я тебя пилить не буду. Я вам дам направление, а действовать вы сами будете. Я только контролировать и помогать. Всё остальное сами. Но продолжим о тебе, Игорь. Нынешняя работа тебе не нравится, насколько я понял. Я так думаю, может, тебе назад вернуться или на другое место устроиться?
— Так папа же… — начала было говорить Аня и замолчала.
