Приговоренных на баржах вывозили в море, недалеко от берега, привязывали к ногам камни и сбрасывали с баржи. Целый подводный лес из утопленников был. За первую зиму в Крыму расстреляли 96 800 человек. В ЦК полетели жалобы даже от партийцев, и Розалию в конце января 1921 года отозвали. Сам Ф. Э. Дзержинский признал, что с зачистками Крыма переусердствовали. Розалию за тяжкие труды наградили орденом Красного Знамени.
Дроздовская дивизия отходила к Чонгару. На Перекопе приняли последний страшный бой, как всегда, в арьергарде, дав возможность другим полкам уйти маршем на Севастополь.
Осенью на Черном море всегда ветра, штормы. В конце октября 1920 года сильный северный ветер, не меняя направления несколько недель, стал гнать воду из залива Сиваш на юг, заливы обмелели настолько, что в иных местах Сиваш можно было перейти вброд. Этим обстоятельством воспользовались красные. В ночь с 7 на 8 ноября они перешли залив. Не зря его называли «гнилым». Белые держали оборону на Перекопском валу, а в тыл им вышли красные. Центром страшных боев стал Турецкий вал. Ни одна из сторон не хотела уступать. Для белых сдать Перекоп все равно что открыть ворота крепости. Погибли тысячи с обеих сторон, однако исход сражения, да и всей битвы за Крым уже был предрешен. Пока группа из 6-й армии красных сражалась в тылу Перекопского вала, связав боем подразделения белых, красные уже спокойно на лодках переправились через залив и устремились к Джанкою. Город этот, как и Симферополь, является центром дорог – железной, шоссейной. С материка через Армянск у Перекопа дороги шли к Джанкою, от него на Симферополь, Феодосию, Керчь, во все концы полуострова.
Дроздовцы пытались отходить организованно, кратчайшей дорогой на Севастополь. Через Ишкунь, Гришино, Степное, на Симферополь. Местность все время ровная, степная, ветры сильные, ледяные, забираются в рукава, под полы шинели, под башлык. Красные показывались вдали, но не нападали. Зачем? Если и так понятно, что белые идут к побережью. А там их можно сбросить в море. К тому же белые отступали с обозом, хотя бы на ночевках на кострах готовили еду. Красные ели всухомятку. Голодный человек замерзает быстрее.
Старались ночевать в станицах и поселках, в дома набивались так, что свободного места на полу – прилечь – не было. Зато в тепле. И службу несли ревностно, выставляли караулы, караульный начальник посты обходил. Проверял, чтобы не спали, не прятались от непогоды в дома. Были случаи, когда красные вырезали спящие караулы, а потом и подразделения. Впрочем, белые действовали подобным образом тоже.
Отход получился тяжелым, были перестрелки, донимали ледяные ветры, но к городу пришли. На дальних подступах оборону занимали слащевцы. В городе народу полно – военные, гражданские, бежавшие из своих населенных пунктов, кто опасался за свою жизнь. Все общественные здания, дома частные забиты стоящими на постое.
Барон Врангель был толковым организатором. В первую очередь заботился о размещении прибывающих воинских частей, их определяли на постой в большие общественные здания вроде школ. В полную силу работали общественные бани. Сразу организовывали помывку личного состава. В условиях скученности, плохих бытовых условий опасались тифа и других эпидемий, хотя полностью уберечься не удалось. И вина скорее лежала на гражданском населении. У военнослужащих прически короткие, полковые цирюльники хлеб свой отрабатывали. В наголо остриженных головах шансов заиметь вшей было меньше. Да и за помывкой нижних чинов офицеры наблюдали строго.
Из-за большого наплыва людей сразу поднялись цены на продовольствие, особенно на хлеб, крупы, мясо. Местные зарабатывали рыбной ловлей. За неимением мяса рыба тоже продавалась хорошо. В городе тревожные ожидания. Красные недалеко, удержат ли их белые, пока не закончится эвакуация? Врангель и его штаб вывоз желающих эвакуироваться наладили четко. Задействовано было 126 русских транспортов и 20 французских.
На рейде маячили французские военные корабли. Эскадрой командовал адмирал Дюмениль. Он по беспроволочному телеграфу связался с красными, настоятельно рекомендовал не препятствовать эвакуации, иначе он отдаст приказ обстреливать позиции красных из всех имеющихся на кораблях орудий. Угроза нешуточная, снаряды главного калибра весили по 50—100 кг и разрушения причиняли значительные.
Помня, как бестолково проходила эвакуация Белой армии из Новороссийска, когда была оставлена красным боевая техника, когда не все подразделения смогли отплыть, барон распорядился штабу составить загодя план эвакуации, порядок действий. План готовился в секрете и в нужный момент пригодился. Каждый полк имел план – порт, откуда будет проходить эвакуация, и название транспорта. Корабли должны были уходить из пяти портов сразу. Основной – Севастополь, а еще Евпатория, Керчь, Феодосия и Ялта. Эвакуировать из одного порта не представлялось бы возможным из-за огромного скопления и транспорта в порту, и людей в городе. Сначала заминка была в том, что Антанта, первоначально поддерживающая Белое движение, не захотела принимать в какой-либо стране русских. Французы после долгих переговоров согласились дать убежище Белой армии на турецком полуострове Галлиполи, что лежит в европейской части Османской империи, да и то в обмен отдать все корабли белого флота. Врангель скрепя сердце согласился, у него не было иного выхода. Как только согласие было получено, в первую очередь начали вывозить раненых из лазаретов и офицерские семьи. Врангель обратился к войску с предложением:
«Кто хочет остаться в Крыму и не боится расправы большевиков, может сделать это свободно, командование не будет препятствовать».
Учитывая заверения Фрунзе, красного командира, многие офицеры остались. Окончилось это встречей с Розалией Землячкой.
Кроме того, Врангель издал приказ № 97 от 29 октября 1920 года:
«В случае оставления Крыма запрещаю какую-нибудь порчу или уничтожение казенного или общественного имущества, так как таковое принадлежит русскому народу».
Белые, когда эвакуировались, оставили в неприкосновенности мосты и тоннели, порты, склады с провизией и имуществом, береговые батареи, Севастопольский морской завод и Качинскую авиашколу с самолетами, паровозы и подвижной состав, сохранив для будущего России.
Погрузку на корабли начали с 8 ноября. Всего удалось погрузить 145 693 человека – армию, офицерские семьи, гражданских лиц. Корабли были перегружены, например, на миноносце «Грозный» при команде в 75 человек разместили 1015 человек. Использовали даже суда, не имевшие по техническим причинам хода. Так, эсминец «Живой» был взят на буксир. Загрузка его была полной. Во время волнения буксир лопнул. Ни судно, ни спасшихся с него потом не нашли.
Погрузка войск началась организованно, по приказу, 13 ноября и закончилась 14 ноября. Красные части заняли без боя Симферополь 12 ноября. Моряки у трапов уже не пускали желающих уплыть, а их на причале было много.
Андрей стоял на палубе, на ветру, почти на носу. Сбоку прижимался Ванюша. Внизу, на причале, шумел, кричал, плакал народ. Было холодно, но уходить в каюту не хотелось, кто знает, когда удастся увидеть родную землю еще раз? Ведь он не безродный космополит, которому везде хорошо, где жрать дают. Кто-то погибнет в Галлиполи от болезней, еще в морском переходе на кораблях начнется эпидемия дизентерии. Другие, у кого родня за границей есть, к ним переберутся. У кого деньги в твердой валюте – долларах, франках, шиллингах или гульденах, не говоря о царских золотых рублях, пристроятся в европейских странах. Откроют свои магазинчики, мастерские. Неимущие, каких среди эвакуированных офицеров будет большинство, будут работать водителями такси, барменами, швейцарами. Горькая судьба на чужбине!
