Живопись XVII века
Питер де Хох. Принесший плохие новости. Около 1655
Диего Веласкес (1599–1660) Святой Павел. Около 1619. Холст, масло. 99,5x80
Один из самых известных испанских художников, выдающийся представитель золотого века национальной живописи, Диего Веласкес в начале своего творческого пути находился под влиянием караваджизма, что прослеживается в выборе сюжетов для ранних работ и типичном для этого направления противопоставлении и столкновении темноты и света. Данный портрет, созданный Веласкесом еще в Севилье, до начала работы при дворе Филиппа IV в Мадриде, считается ключевой картиной для понимания того, каким образом развивался караваджистский живописный реализм в Испании.
Изображенный облачен в тунику, поверх которой надета накидка из плотной материи. Волосы на его голове темны, но в бороде уже виднеется проседь, а лицо в глубоких морщинах. Теплое золотистое сияние, возникающее за головой персонажа, растворяющее окружающую темноту, свидетельствует о святости, что подтверждается подписью в левом верхнем углу холста: «S. PAVLVS» — «Св. Павел». Приглушенность приближающихся к монохромности оттенков с выделенным светом и цветом участком, который становится центром композиции, характерна для раннего периода творчества Веласкеса.
Франсиско де Сурбаран (1598–1664) Мадонна Иммакулата 1632. Холст, масло. 252x170
Франсиско де Сурбаран — представитель севильской школы живописи, один из самых выдающихся художников Испании XVII века. Чаще всего он создавал полотна на религиозные сюжеты, которые характеризуются монументальной пластичностью форм, чувственной проникновенностью и глубиной выразительности.
Мадонна Иммакулата — иконографический тип в католическом искусстве, изображающий возносящуюся Марию, стоящую на полумесяце. Он связан с христианскими представлениями о непорочном зачатии и Богоматери как единственном смертном существе, свободном от первородного греха. Художники часто обращались к этому сюжету на протяжении испанского золотого века, не раз писал «Иммакулату» и Сурбаран, но именно данная версия признана лучшей. Помимо полумесяца Марию здесь поддерживают головы пяти херувимов. На шее у нее ожерелье с анаграммой AM, что расшифровывается как Ave Maria («Радуйся, Мария»). Облака над головой Богоматери формируют нимб, очерченный звездами и головками ангелов. По сторонам от нее находятся ангелы с цветами — розами и лилиями, символизирующими девственную чистоту, и табличками с цитатами из Песни песней. Внизу с молитвенным благоговением к возносящейся Деве обращены двое коллегиатов. Кроме того, на полотне в межоблачных проблесках можно увидеть различные символы, относящиеся к ней, — утреннюю звезду, врата рая, незапятнанное зеркало и лестницу Иакова.
Франсиско де Сурбаран (1598–1664) Натюрморт с кувшинами 1635–1664. Холст, масло. 47x79
Произведения Франсиско де Сурбарана отличаются особой монументальностью, которая проявляется как в построении композиций на религиозные сюжеты, так и в натюрмортах, демонстрирующих, подобно этому, простейшие бытовые предметы. Даже в изображении обыденных вещей живописец достигает ощущения некоей мистической иррациональности. Глубокая пластическая выразительность его картин определяется тщательной работой со светотенью, с помощью которой буквально лепятся формы предметов, кажущихся материальными и осязаемыми. Равномерно распределяя сосуды на вытянутом горизонтально холсте, выстраивая их на одной линии, мастер будто подчеркивает значимость каждой отдельной вещи, лишает композицию иерархичности, деления на главное и второстепенное. Пространство, как всегда у Сурбарана, остается абстрактным, формы лаконичны, цвета сдержанны и приведены к гармонии друг с другом.
Андреа Ваккаро (1600–1670) Товия и рыба. Около 1640. Холст, масло. 199,5x262
Андреа Ваккаро — неаполитанский художник позднего маньеризма, работавший в стиле тенебризма, характеризующемся использованием драматического освещения. Этот стиль развивали последователи Караваджо, к которым относится и Ваккаро, испытавший влияние великого мастера и в начале творческого пути даже исполнивший копию его работы «Бичевание Христа». Зрелая манера Ваккаро, в которой создана картина «Товия и рыба», определяется высветлением палитры и смягчением противопоставлений светлых и темных участков полотна. Художник начинает ориентироваться на творцов, писавших с меньшей экзальтированностью, чем Караваджо, таких как Гвидо Рени и Пьетро да Кортона.
Перед зрителем — одно из двенадцати произведений серии, посвященной эпизодам из ветхозаветной книги Товита. На полотне изображена сцена начала совместного путешествия Товии и его спутника, впоследствии оказавшегося архангелом Рафаилом, за деньгами для ослепшего и считавшего себя умирающим отца молодого человека, Товита. Рафаил велит Товии выбросить на берег рыбу, кинувшуюся на него в реке, и достать из нее желчь, которая, как он объяснил юноше, способна исцелять глазные бельма. Взаимодействие персонажей акцентируется жестом архангела, их расположение четко по центру произведения на одной линии создает ощущение повествовательности, отсылает к сюжетной основе. Цвета одежды перекликаются с оттенками, использованными художником в написании пейзажа, что формирует целостность впечатления.
В музее находятся еще три работы серии — «Товия встречает архангела Рафаила», «Рагуил благословляет свою дочь Сарру перед ее уходом из Экбатаны с Товией» и «Товия исцеляет слепого отца».
Хусепе де Рибера (Спаньолетто) (1591–1652) Мученичество святого Варфоломея 1644. Холст, масло. 202x153
Хусепе де Рибера — испанский караваджист родом из Неаполя. Он создавал картины по заказу вице-короля герцога Осуны и местного духовенства. Художник чаще всего обращался к темам мученичества святых, трактуя их с предельной драматичностью, призванной отразить победу духа, не сломленного, несмотря на жесточайшие страдания.
В «Мученичестве святого Варфоломея» практически обнаженный апостол с изможденным и лишенным надежды взглядом обращен к зрителю, в то время как пьяный палач с явным садистским наслаждением начинает снимать с него кожу. Два священника на заднем плане являются свидетелями казни. Сюжет, положенный в основу картины, происходит из «Золотой легенды» Я. Воррагинского, собрания христианских житий и преданий, и аналогичен античной истории сатира Марсия, который был казнен так же. Сложность ракурса и резкие контрасты светотени призваны усилить накал происходящего.
