Книга Аргентина. Кейдж, страница 31. Автор книги Андрей Валентинов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Аргентина. Кейдж»

Cтраница 31

…В Тиргартене слежки он не заметил. Конечно, его «контакт» в посольстве, пусть и тупой на всю голову, однако все-таки не юный boy scout, пришел сюда не через главный вход и провериться не забыл. Но по какой такой причине в списке приоритетов «стапо» не было и нет американского направления? Не Козел это решил, с самого верха сигнал. Неужели их, тупых «амис» с куриными мозгами, настолько боятся?

С «контактом» Харальд встречался раз в две недели. Предупрежден был сразу: его выслушают, но не больше. Так и случилось. Что ни говори этому, с челюстью, в ответ услышишь только:

— Yes-s-s!

И хоть кол на голове теши!

* * *

— В следующий раз я вас не вытащу, Харальд, — сказал Агроном в одну из их редких встреч. — Делайте выводы!

Выводы «старый боец», член НСДАП с 1927 года, сделал уже давно.

— Меня хотели расстрелять в 1934-м, вас — годом раньше [42]. Дело не в личностях, рейхсфюрер, ошибка в самом проекте. Не будем ничего делать — погибнем. Если не от руки камрадов, что вероятнее всего, то вместе с Рейхом. Штаты уже взяли нас за горло и не отпустят. Поздно!

Агроном молчал, но и молчание бывает разным. Стеклышки пенсне блеснули, словно маяк в штормовую ночь.

Дальше!

— Рейхсфюрер! Прикажите подготовить для вас материал по акциям Государственного политического управления СССР против русской эмиграции. Особенно по операции…

— …«Трест», — бледно улыбнулся Агроном и снял пенсне. — Бумаги на столе, Харальд. Давайте посмотрим их вместе.

* * *

Трудно разговаривать с тупыми!

— А какая погода в Соединенных Штатах? Говорят, у вас там смерчи бывают?

— Yes-s-s!

Сын колдуна окинул взглядом залитую солнцем аллею. Бесполезно, правы юмористы! Куриные мозги, как и было сказано. То ли дело они, истинные арийцы, отточенный интеллект, возвышенный разум…

И тут же представилось, как этот парень пишет отчет о встрече. Крутит головой, хихикает, а то и хохочет во все горло.

— Well, these gerries are so-o-o stupid!!

Решился, сунул руку в карман.

— В дальнейшем будем встречаться раз в неделю. Я стану передавать вам сводки Центрального Комитета Германского сопротивления. Делайте с ними, что хотите, но с условием: копии в европейские информационные агентства. Если и в ваши, американские, будет идеально. Первая сводка со мной. Возьмете?

«Амис» как жевал, так и продолжил жевать. На лице — по-прежнему ничего, даже скуки.

Ну, тупой!

— Yes-s-s!..

А ладонь, что твоя лопата…


4

Весны, осени, зимы, и грязь, и хандра,
Усыпительно скучные дни, вечера…

Мухоловка сидела на полу своей комнаты-каюты и читала Бодлера, негромко, в двух шагах не услышишь. Ноги вытянула, затылком прислонилась к неровной стене. Глаза же прикрыла, словно пытаясь разглядеть строчки невидимой книги.

Я люблю, когда мгла наползает сырая,
Влажным саваном сердце и мозг обнимая.

О Бодлере подумала, как только с утра зарядил первый осенний дождь. А еще потому, что забыла напрочь, и теперь вспоминала, слово за словом. Томик в надорванной обложке взяла у подруги еще в гимназии. Как не взять, если отец категорически запретил, потому что ужас, разврат и непотребство?

Там, на мертвых равнинах, где свищут ветра,
Где вращаются в долгой ночи флюгера,
Темный дух мой, бегущий от радостей мая,
Вновь воспрянет, вороньи крыла расправляя.

Не найдя «В цветах зла» ни первого, ни второго, ни третьего, гимназистка Анна Фогель томик отдала — и больше не перечитывала. Тем интереснее: упражнение, которому ее обучили, но уже не в гимназии, предусматривало работу на двух уровнях. Первый — внутренний, скрытый: секретный агент Мухоловка строит коварные планы. Второй, внешний — она же в светской беседе рассуждает о сортах французского сыра.

…Remotionem — Отстранение — давняя память об отцах-иезуитах и великой Империи, сердцем которой была ее маленькая страна. Империи давно уже нет, но наследство осталось.

Что для сердца, подобного гробу, милей,
Чем, проснувшись под инеем, видеть все ту же
Наших стран королеву, предвестницу стужи, —
Эту бледную мглу над безлюдьем полей.

Про сыр рассуждать сможет почти всякий, кто закончил разведшколу. А вот вспоминать забытого поэта, не путаясь в словах и не мешая себе-скрытой, это уже высший пилотаж. Эрц бы одобрил…

— Анна! У вас все в порядке? Анна!..

Стук в дверь… Помешает ли ей капитан деревянного корабля? Конечно же нет. Небольшое усложнение второго уровня.

— Входите, Марек!..

Глаза открыла, только услыхав, как стихли его шаги. Стал рядом, наверняка наклонился… А что там у Бодлера?

— Разве только вдвоем, под рыданья метели,
Усыпить свою боль на случайной постели.

Не выдержала — и рассмеялась. Открыв глаза, полюбовалась тем, что видит.

— Это не нарочно, Марек. Если вы не против, я еще минут пять буду очень странной. Не хочется переключаться. Знаете, как в радиоприемнике…

— Понял!

Капитан все понял — и поднял соседку с пола. Быстро оглянулся и, шагнув назад, умостил на стул. Мухоловка еле удержалась от того, что так и просилось на язык. Парижанин бы уложил даму на только что помянутую постель… Не стоит, и так смутила парня. То есть, не она, а Бодлер. Кстати, что там на следующей странице?

Ты на постель свою весь мир бы привлекла,
О, женщина, о, тварь, как ты от скуки зла! [43]

На этот раз не вслух, только губами шевельнув. Прав был папа: ужас, разврат и непотребство.

* * *

— Я уже почти нормальная, Марек. Сейчас скажу «три»…

…Значит, в Вашингтоне ее не случайно вывели на Джозефа Зутина, ресторатора и антифашиста. Дорожку прокладывали не к Шагалу, а непосредственно к странному голландцу Йорриту Альдервейрельду, уроженцу Нидерландской Индии, где очень много диких лемуров. Еще недавно она бы удивилась, но после общения с Шарлем все стало на свои места. Симпатичный темноволосый парень — фигура крупная, не из ее обоймы и не ее масштаба. Профессионал? А вот тут неясно. Пока… Все? Все!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация