Утром на переговорах напротив Виктора в один ряд с Драконом сидело еще пятеро, в том числе президент банка. Оглядывая лощеную делегацию, украшенную дорогими галстуками, Виктор думал: похоже, могут понадобиться межгосударственные переговоры, и если даже выяснится, что предок Мартина не имел полного права на это сокровище, государство Эстония точно имеет, или магистрат Таллинна… вон Тевтонский Орден судится с Чешской Республикой, надеется вернуть свои земли и замки. Здесь капитал, способный поддержать экономику Эстонии, целую страну может поднять. Вариантов развития событий много, при любом из них его клиент в накладе не останется.
В это время Виктору позвонили на мобильный и сообщили, что его 17–летний сын от первого брака, в Швейцарии, где он учится, — неудачно съехал с горы и повредил себе позвоночник. Адвокат немедленно вылетел к сыну, который находился в больнице. Мальчик был в сознании, но страдал от боли. Боялись смещения и защемления позвонков, опасались частичного паралича. Хотя оставалась вероятность, что обойдется. Оставалось ждать и молиться, что и делала мать мальчика, первая жена Виктора. У постели сына Виктор смог пробыть несколько часов: в Таллиннский порт уже прибыла яхта из Лондона, присутствие его необходимо. Виктор и так покинул палату с тяжелым сердцем, а к тому же вдогонку по телефону мать его сына наговорила ему много горьких слов.
* * *
Мартин впервые увидел свою яхту наяву: изящное творение передового британского дизайнера, всевозможные удобства и электроника внутри, пять кают для гостей. Дом для путешествий по крайней мере десяти пассажиров, яхта с парусами класса люкс 24 метра в длину. Яхта напоминала один из макетов, которые Мартин мастерил в этом году. Но теперь его, владельца, приветствовала настоящая команда.
Лариса, Мартин, Ольга и Виктор рассматривали чудо вместе, шкипер-англичанин и два помощника подробно объясняли каждую мелочь, Виктор переводил. Мартин и Ольга были счастливо погружены в происходящее, Виктор держался отстраненно, как-то безрадостно. У Ларисы тоже не было сил радоваться. „Мы разделились: двое озабоченных взрослых и двое радостных детей“, — заметила она.
Яхте предстояло придумать название (Лариса угадала, что скорее всего она будет называться „Маруся“ или „Руся“), другие подробности, как и размеры капитала, Мартина в данный момент не тревожили. Если бы ему сказали, что его возьмут на чудо-парусник матросом с небольшой зарплатой, он бы был счастлив точно так же.
Мартин знал, почему его мечта материализовалась: таким образом выполнялся его договор с морем. Когда он день за днем выходил на берег собирать мусор, то, разумеется, не думал о том, что способен ощутимо помочь морю. Однако продолжал делать придуманную работу так хорошо, как только мог; кроме него, об этом знала только Маруся. И он просил… иногда просил. Мартин не торговался с морем, принимая, что даже если ему больше никогда не представится возможность плавать на корабле, он все равно будет собирать мусор на берегу. „Это нужно мне, я понимаю у меня нет заслуг перед тобой, и все же… ты знаешь, чего хочу я больше всего на свете, надеюсь, не будешь считать меня алчным“.
— Устала, — выдохнула Лариса. — Пока с трудом воспринимаю все это.
— С квартирой решить желательно сегодня, потому что мне придется уехать на несколько дней. Пусть они начинают искать квартиру и оформлять ее на вас, пусть вкладываются по полной, — говорил Виктор. Он не объяснил даже Ольге, почему ему необходимо срочно вернуться в Швейцарию. — Пойдем позавтракаем и будем говорить о делах. Сам этого не люблю, но увы, придется одновременно многое решать.
— Почему вы торопитесь? — Ларисе хотелось пойти домой, полежать в ванной и прийти в себя после потрясений этого утра.
— Когда везет, надо делать все тщательно, но без малейшей задержки. Таков мой опыт. Не торопясь, но и не останавливаясь, как говорил мой отец. Меняются банки, руководства, валюты, приходят кризисы… мало ли еще что бывает. Ветер меняется! — Виктор отвернулся от них и стал смотреть на море.
Ольга пребывала в эйфории:
— Лариса! Загляни в ванную, и какие там халатики, кремчики!
— Мартин, мне надо отдохнуть… — Лариса чувствовала, что еще немного, и она расплачется от усталости и обилия впечатлений. — У тебя еще будет время все здесь рассмотреть в деталях.
Мартин покорно вышел из рубки, на лице его так и блуждала простодушная улыбка.
„Блаженный с деньгами ничем не отличается от блаженного нищего“, — с нежностью подумала Лариса.
Завтракали вчетвером в бело-металлическом интерьере дорого ресторана. Пока обсуждали предложенные банком квартиры, Мартин чертил на листе силуэт своей яхты. Виктор объяснял сложные продуманные схемы получения денег, правила оформления документов. Лариса скосила глаза в текст журнала, который лежал перед адвокатом:
„Затишье в европейских проблемах и в целом хорошая макроэкономическая статистика прервали падение фондовых площадок, облигаций и товаров. Доллар продолжил усиление, указывая на приток ликвидности в развитые страны. Фондовые площадки уверенно легли в боковик. Более того, это была типичная inside неделя. Например, индекс Доу в последние дни колебался в узком диапазоне 11000–11200“.
Ольга не умолкая предлагала помощь, у нее целый город друзей и знакомых, среди них оказались: инструкторы по вождению автомобилей (Ларисе надо срочно получить права), директор автосалона (купить две машины), дизайнеры (и в старой и в новой квартирах сделать масштабные ремонты), тренер по теннису международного класса, чемпион Эстонии по игре в гольф, певица, дающая уроки вокала для пожилых состоятельных людей, учитель танцев…
— Лариса! Вы будете загородный дом строить или покупать готовый? В какой стране? Виктор, если арендуешь вертолетик, будем летать над Европой и не стоять в пробках. Послушайте, может, мне тоже получить лицензию на вождение вертолета?!
Хотелось, чтобы Ольга дала отдохнуть от своих идей, не совала везде напудренный нос жизнерадостной женщины, но сказать прямо о своем раздражении Лариса не умела. А ведь капитал действительно потребует команды, осознала она; помощники, советчики, советники — неизбежно появятся, не буду же я одна сидеть со счетами, вычисляя налоги и ужасаясь вывихам Доу-Джонса, даже если пойму кто это. Понятно, почему богатые кажутся высокомерными; надо же чем-то отпугивать искренних и не вполне искренних доброхотов, бескорыстных помощников с дальним расчетом.
— Мартин, ты знаешь английский? — Ольга влезала во все нюансы будущего.
— Знает он.
— Есть лучший у нас стилист, такой мальчик хороший, полностью преобразовывает женщин. Учился в Италии, цвет подберет, косметику, все! Двадцать лет долой! Лариса, и еще, и еще, есть один инструктор по йоге, на дом приходит… тебе обязательно надо научиться расслабляться. Преподаватель английского тоже приходит. Он носитель! Еще я узнала, где самое лучшее наращивание ногтей! Дорого, но нас уже не интересует недорого?
После „делового“ завтрака Лариса ушла домой, там первым делом отправилась выгуливать Виллика. Думала о математике Перельмане из Питера, отказавшемся от миллионной премии, присужденной ему мировым сообществом математиков. Гений Перельман сумел сказать „нет“, остался бедным школьным учителем. Счел, что деньги повлекут за собой такие перемены, такие затраты энергии, которых он для себя не желает. Он — человек — не хочет этого, точка. Хоть один ныне живущих им не подчинился.
