В коридоре затопали сапоги и почти сразу брякнули засовы на двери соседней камеры. Потом повели куда-то двух ее обитателей. По шагам понял, что двух. На самом деле ничего трудного, звук шагов почти у всех индивидуален.
– Куда это их? – вскинулся Рудик. – Вроде на сегодня все работы уже закончены. Да и ночь считай на дворе.
– А я почем знаю, Рудька?.. – лениво потянулся на шконке Иваныч. – Мало ли куда. Не забивай голову дурным, давай я тебя лучше в шашки еще пару раз сделаю.
От безделья Иваныч слепил из хлебного мякиша шашки и виртуозно всех в камере в них обыгрывал. С ним уже никто не соглашался играть, ибо рука у белоруса тяжелая и шишки от щелбанов долго не сходят.
– А если началось? – высказал предположение Рудик и сам мертвенно побледнел от такого варианта развития событий.
– Вот же шайтан! – выругался дремавший Камиль. – Вот чего тебе в голову всякая ерунда лезет? Что началось?
– Ну-у, я не знаю… – замялся бывший военфельдшер. – Что-то плохое…
– Все, что плохого с тобой могло случиться, уже случилось, – философски заметил Иваныч.
– А если на опыты потащили? – прошептал Рудик. – Как в блоке «Д»… в Заксенхаузене.
– На хрена тогда нас откармливать, дурак! – зашипел разъяренно Камиль. – Это же перевод продуктов, немцы никогда на это не пойдут. Бережливый народец, мать его ети. Откормить и угробить? Не-ет, немчура от жадности удавится. Опыты можно и на доходягах устраивать. Не кипешуй раньше времени.
– Ну да… – засомневался Рудик. – Вроде верно говоришь…
– То-то же… – хитро улыбнулся Иваныч. – Ты басурманина слушай. Они, татарва казанская-то, народишко умный и хитрый.
– Бульбаш сиволапый… – беззлобно ругнулся Камиль и отвернулся к стене.
– А ты, Сань, что думаешь по этому поводу? – подсел ко мне Рудик.
– На опыты, Рудольф Валентинович. На опыты, куда же еще?
– Что, правда? – ахнул парень, а потом, разглядев мое выражение лица, сконфуженно улыбнулся. – Опять ты меня разыгрываешь, Сашка.
– Не опять, а снова, – влез в разговор Иваныч. – А ты не ведись, оболтус. Чего в самом деле разнылся, как баба?
Иваныч прогнал Рудика на свою шконку и заговорщицки мне подмигнул.
М-да… Для него все уже сложилось в стройную теорию. Куда на ночь глядя повели счастливчиков из соседней камеры? Конечно, осеменять охочих до ласки фрау. Себе, что ли, придумать какую-нибудь идиотскую идею и свято в нее уверовать? Как там говорят? Дурень думкой богатеет. Вот-вот… именно про этот случай поговорку сложили.
Тьфу…
А все-таки куда же их повели?
Ответа на свой вопрос я не получил и спокойно заснул, пропустив момент, когда соседей вернули назад. Если, конечно, вернули.
А вот утром… Сразу после подъёма пришли за мной и Рудиком…
Отконвоировали в самый дальний ангар, заставили одеться в резиновые глухие комбинезоны, напоминающие водолазный костюм, и проводили в бункер, вход в который находился в том же ангаре.
А там…
Сука….
Но лучше рассказать по порядку…
Спускались мы вниз по довольно узкой лестнице, закончившейся на глубине примерно метров десять большим тамбуром и массивной, бронированной дверью, оборудованной мощными кремальерами. Охранник поставил нас лицом к стене, а сам снял черную трубку телефона, вмонтированную в небольшой пульт.
Пара слов – и дверь, слегка скрипнув, тяжело отворилась. За ней нас приняла еще пара охранников, в почти таких же резиновых комбинезонах, как у нас, и натянутых на морды респираторах. Собственно, то, что они охранники, я понял по перекинутым через плечо автоматам… и габаритам. Как на подбор здоровенные, уроды…
Воздух в бункере оказался неожиданно чистым, только с примесью чего-то лекарственного, а само помещение состояло из длинного коридора с дверями по обеим его сторонам. Двери тоже металлические, но менее массивные, чем входные. Больше всего окружающая обстановка напоминала больницу или научную лабораторию, такое впечатление создавал кафель на полу и на стенах. И белый, нереально яркий свет.
Неужели всё?..
Рудика стала бить сильная дрожь, в мертвенной тишине стук его зубов слышался не хуже, чем барабанный бой. И немудрено… Сам лихорадочно трясусь, несмотря на нормальную температуру в бункере. Сука, страшно-то как…
Обстановка зловещая, а амбалы охранники в своих респираторах до энуреза кого хочешь доведут.
Как ни внушал себе, что с нами ничего плохого не случится, избавиться от пакостного ощущения страха так и не получилось. Сердце колотилось, как барабан, со скоростью очереди из ППШ…
Сука!.. Возьми же себя в руки!..
Невыносимо захотелось сдернуть с плеча ближнего амбала автомат, прострелить башку второму охраннику, а затем устроить диктатуру пролетариата всем обитателям бункера…
Как только в голове появилась такая мысль, ноги сами сделали короткий шаг вперед и в сторону, подстраиваясь под размеренный шаг гестаповца, а рука…
– Людвиг, смотри, это мясо так дрожит, что скоро запачкает себе штанишки…
Голос прозвучал глухо и искаженно из-под респиратора эсэсовца, которому я уже совсем собрался свернуть шею.
– Так объясни ему, что не стоит бояться, в дерьмо превратились два его камрада. А он еще с месяцок поживет. Ты же добрый парень, Вилли? Успокой мальчика.
Второй охранник коротко хохотнул и шутливо толкнул напарника в спину.
– Вот еще, – тоже заржал Вилли. – Пусть гадит. Мне не жалко. В свои же штаны, не в мои.
Твою же кобылу в трещину!..
Я еле сдержал себя, до крови закусив губу. Все же так просто, уроды до предела расслаблены, ситуацию совсем не контролируют. Даже в нынешнем своем состоянии я легко собью с ног «доброго парня» Вилли, застрелю из его автомата Людвига, а потом и самого хозяина дерьмовой машинки под названием МР-38. Сотни, если не тысячи, раз я показывал эти приемы обезоруживания ребятам на полигоне… Тело у меня сейчас слабое, немощное, но должно хватить просто техники…
Млять, рано…
Получается, изгаляться над нами не собираются… Тогда какого хрена нас сюда привели?..
– Стоять! – скомандовал Вилли и нажал на кнопку звонка, на двери которой заканчивался коридор.
Щелчки замка и засовов, дверь открылась…
Глава 4
– Что мы выносили?
– Мусор.
– Не похоже. И вонь такая стояла…
– Это мусор! – твердо, убеждая больше сам себя, ответил я Рудику.
Да, мне больше самого себя надо убеждать, потому что я, в отличие от него, понимаю – в резиновых, больших мешках, которые мы вынесли из бункера, был не мусор. Конечно, можно их содержимое назвать и мусором, вот только я убежден – в этот мусор превратились ребята, которых вчера вечером вывели из соседней камеры. Да что там говорить!.. Я это знаю так же точно, как то, что надо быстрее валить с этого долбаного острова. И если я не сбегу в ближайший месяц, в таком же мешке вынесут меня.
