Кэт недовольно посмотрела на него, а Рик и Трейси расхохотались.
– Я шучу! Никогда не представлял тебя в роли белошвейки.
Трейси принялась собирать вещи с пола и складывать их на диван, а Рик с хитрым видом подмигнул Джарвису.
– Я думаю, нам не следует мешать девушкам, как считаешь? Давай подышим свежим воздухом?
Джарвис взглянул на Кэт, но она в ответ лишь захлопала глазами. Кэт понимала, что оказалась в тупике, не знает, как из него выбраться, и ее бросает из стороны в сторону.
– Не возражаешь, если мы прогуляемся немного?
– Что? Да, конечно. Иди!
Почему он ее об этом спрашивает?
Трейси захлопала в ладоши.
– Тогда отправляйтесь в паб. Вам нечего здесь делать, когда мы обсуждаем свадебные платья.
Она взяла стопку одежды с дивана и отправилась с ней в спальню, и Кэт нагнулась, чтобы помочь ей. Рик и Джарвис уже стояли у двери.
– На следующей неделе в тот день, когда магазины будут открыты допоздна, нужно сходить и присмотреть нам кольца на помолвку, – сказал Джарвис. – Самые лучшие – от банок кока-колы.
Рик захохотал.
– Да, – кивнула Кэт, не сводя глаз с двух маленьких коробочек для украшений, предназначенных для подружек невесты, которые она держала в руках. – Кольца на помолвку. Это было бы замечательно!
Глава 30
Четверг, 19 августа
Когда Ральф вошел в кухню, Виктория стояла, наклонившись над Саломеей, и насыпала ей хлопья в тарелку. Она все еще была в халате, и ее непослушные волосы торчали во все стороны, как после взрыва. Виктория подняла голову, пытаясь по выражению его лица догадаться о том, что произошло. За это время она и словом не обмолвилась о результатах выпускных экзаменов, но сегодня был решающий день.
Губы Ральфа кривились, лицо было печальным. Виктория почувствовала разочарование. И, как она ни старалась, скрыть это чувство было невозможно.
– Угадай?
Она схватилась за край стола обеими руками.
– Я поступил в Бирмингемский университет! Две отличные оценки и одна хорошая! – Сын расплылся в улыбке.
Виктория ждала подтверждения, и он кивнул.
– Я только что проверил.
Значит, Ральф пытался разыграть ее. Она вскрикнула, подскочила и, подняв руки и пританцовывая, пошла вокруг стола к сыну. По пути столкнула упаковку с хлопьями, и они разлетелись по кухне. Саломея не понимала, что происходит, но с радостью присоединилась к веселью.
– Ты сделал это! – воскликнула Виктория и бросилась обнимать сына – хлопья захрустели под ногами. – Я так рада за тебя!
– Что он сделал? – поинтересовалась Саломея, обнимая мать и брата. – Что такое Бирмингем?
Виктория немного успокоилась и отстранилась от сына. Ведь Ральф сказал только, что поступил, но намерен ли он там учиться? Конечно, ей очень хотелось это знать, но с тех пор, как он вернулся домой, она старалась не вмешиваться и дать сыну возможность самому принимать решения.
– Ты молодец! – произнесла она.
Ральф подошел к холодильнику и налил в стакан апельсиновый сок. Казалось, он стал намного выше и теперь с легкостью покорит весь мир. Долгие часы занятий с Мэдди, когда они учили французские слова, многократно проговаривали темы и писали варианты прошлых экзаменов, не прошли даром.
– Что ты собираешься сегодня делать? – спросила Виктория. Будущее сына теперь представлялось ей ярким и многокрасочным, совсем не похожим на коричнево-серые картинки, которые она мысленно рисовала прежде. – Надеюсь, праздновать?
Ральф со стаканом в руке направился к двери.
– Я пока никому не рассказывал. Хотел, чтобы ты узнала первой. Созвонюсь с друзьями, узнаю, какие у кого успехи, и тогда решу. – Он нахмурился. – Но сначала я должен сделать кое-что еще.
Виктория повернулась к Саломее:
– Поторапливайся! Кое-кому из нас нужно на работу.
Взглянув на сына, она снова улыбнулась, ее глаза блестели и искрились.
– Ты ведь знаешь, что дело не только в результатах. И они никогда не были самым важным.
– Да.
Пятнадцать минут спустя, убрав хлопья с пола, Виктория быстро поднялась наверх, почистила зубы и переоделась. Если не поторапливаться, она рискует опоздать.
Ральф не закрыл дверь, и из его комнаты слышался низкий, горловой, заразительный смех. Виктория замерла на мгновение, осознав, что давно не слышала, чтобы сын так смеялся, а потом на цыпочках ушла, не желая беспокоить его.
Виктория завезла Саломею в летний лагерь, доехала до работы и быстро поднялась по крутым ступенькам в офис. Сегодня она двигалась легко и ловко – казалось, еще немного, и она взлетит. Никто и ничто не могло омрачить ее счастья. Это был один из тех редких идеальных дней, какие навсегда остаются в памяти. В этом она не сомневалась. Успех Ральфа – не просто несколько сертификатов, которые станут для него трамплином на новый этап жизни, будь это высшее образование или работа. Это символ чего-то более значимого.
Самым важным для нее было то, что, несмотря на пережитые несчастья и ту боль, которую они причинили друг другу, Ральф справился, и это означало, что дальше все будет отлично. Чем бы Ральф ни стал сейчас заниматься, он, как никто другой, уже продемонстрировал, что у него все получится.
Она заглянула в приоткрытую дверь кабинета Дебс.
– Ой, извини!
– Виктория, заходи!
Дебс в одном белье стояла у маленькой раковины в углу и мыла подмышки. Пол вокруг нее был залит водой.
– Я бежала до работы, – объяснила она, повернувшись к Виктории, и снова продолжила свое занятие. – Когда нет душа, это единственный способ освежиться.
Она закончила мыться и завернулась в полотенце. Ее лицо было ярко-красным, а мокрые волосы, стянутые на затылке в «хвост», липли к голове.
– Я пробежала около шести миль и сейчас валюсь с ног, – сообщила Дебс и посмотрела на Викторию, которая, притворив за собой дверь, шагнула вперед. Она с трудом сдерживала эмоции.
– Ты выглядишь счастливой, – удивилась Дебс. – Что такое?
Виктория рассказала о Ральфе, и подруга бросилась к ней, чтобы обнять. Полотенце упало, и Виктория сквозь одежду ощутила мокрое тело Дебс.
– Поздравляю! – воскликнула она, крепко стискивая Викторию. – Ты, наверное, чувствуешь огромное облегчение. Сын начнет учиться в этом году или в следующем?
Виктория пожала плечами:
– Честно говоря, я не знаю, собирается ли он вообще там учиться. Мэдди по-прежнему имеет на него влияние. – Она уже рассказывала Дебс о ней. – Но сейчас у него хотя бы есть выбор. Я сомневалась, что Ральф справится после всего, что произошло. И сейчас по-настоящему счастлива!
