Но Виктория не знала, как эта женщина выглядит в действительности, потому что Лео почти никогда не говорил о ней. В начале отношений она искала в его вещах старые свадебные фотографии или письма – что угодно, чтобы удовлетворить свое любопытство, но безрезультатно. Теперь стало ясно, в чем причина.
Образ его жены померк и рассыпался на мелкие кусочки, однако Виктория могла с легкостью собрать их при желании. Слишком долго эта женщина жила в ее мыслях.
– А вы справитесь? Я имею в виду финансово? – поинтересовалась она у Эльзы, чтобы обозначить свои проблемы и помочь им проявить сочувствие друг к другу.
– Я? Со мной все в порядке. Лео всегда заботился обо мне. К тому же, мне недолго осталось жить.
У Виктории сжалось сердце: какой бы сильной ни была ее ненависть к Эльзе, эта женщина связана с Лео. Еще одна нить к нему, которая скоро оборвется.
Она ждала от старухи хотя бы каплю сочувствия, ненавидела себя за это и знала, что обязательно испытает разочарование.
– До свидания, – произнесла Эльза.
Виктория сидела, уставившись в окно, где все казалось серым: небо, деревья, трава, даже ягоды на кусте остролиста в дальней части сада – все было одинаково мрачным, словно она потеряла возможность различать цвета.
Любил ли Лео ее когда-нибудь или она все придумала? Виктория сознавала, что сейчас треснули основы ее жизни, и, как бы она ни пыталась починить их, они никогда уже не будут такими крепкими, как раньше.
– Мам, я есть хочу!
Саломея, голос из ее прошлой жизни. Виктория вглядывалась в серый день за окном.
– Что случилось? – Девочка переживала за мать и требовала внимания, чтобы успокоиться.
Виктория оглянулась и посмотрела на дочь. Та стояла рядом, тревожно глядя на нее широко распахнутыми глазами. Виктории показалось, будто она не узнает дочь. Знакомые и когда-то такие дорогие ей черты: темные глаза и брови, которые необычно смотрелись с густыми светлыми волосами, идеальный нос лишь с намеком на горбинку и смуглая кожа, свидетельствовавшая об иностранном происхождении. Сейчас она казалась ей незнакомкой. Неужели она когда-то видела эту девочку? Так похожую на Лео.
Глава 10
Понедельник, 28 декабря
В выходной день Мэдди встала поздно. В кухне Фиби уже сидела за столом и ела хлопья из глубокой миски. Под окном на черной гранитной поверхности кухонного стола лежала пачка нераспечатанных писем: счета и еще счета. Нет, сейчас она не станет их открывать. Мэдди снова вспомнила слова Блейка о плачевном состоянии бизнеса. Они прозвучали тогда как гром среди ясного неба. Она знала, что дела обстоят не лучшим образом, но разве сейчас кому-то легко? Казалось, достаточно постараться адаптироваться к ситуации: усердно трудиться и виду не подавать, что что-то не так, пока ситуация не улучшится. И постоянно искать новые источники заработка.
Но Блейк проявил себя с отрицательной стороны. Поступок труса – Мэдди поверить не могла, что он не посвятил ее в свои планы заранее. Конечно, она занималась своими проблемами, но на работе отсутствовала только один день из-за похорон.
Мэдди знала, что Блейк не имел ничего против нее лично. С остальными он поступил так же. Жаль только, что не сообщил ей о финансовой ситуации в компании до того, как это стало свершившимся фактом.
Мэдди не предвидела подобного развития событий и очень сердилась на себя за это, но все же в основном ее злость была направлена на Блейка. Она не предполагала, что он может легко спасовать перед трудностями, однако факт остается фактом. Что ж, он еще пожалеет! На первое время есть контракт с «Текила Тиз», и она не сидит сложа руки.
В новом году Мэдди запланировала несколько ленчей с потенциальными клиентами и уже начала прощупывать почву для самостоятельной работы. Не важно, будет ли это работа на Блейка или на кого-либо еще. Мэдди знала себе цену и понимала, что сумеет заработать больше, если сама станет искать себе клиентов.
Наконец раздался звонок в дверь, и она замерла. Фиби отодвинула стул и приготовилась бежать к двери.
– Стоп! – скомандовала Мэдди, показывая на недоеденный завтрак. – Сначала доешь!
Всю неделю она переживала из-за визита Ральфа, одновременно ощущая любопытство и приятное волнение. И все же волновалась из-за Фиби. Сказала дочери, что Ральф – сын подруги, которую она не видела долгое время. Девочка ни в коем случае не должна узнать правду.
Еще ее пугала мысль, что Виктория может проведать о планах Ральфа. Виктория и так уже ненавидела свою молодую соперницу, а в этом случае ее ярость будет беспредельной. Мэдди вспомнила, как побелевшая от гнева Виктория стояла около ее дома, утверждая, что она, Мэдди, ничего не значила для Лео. Что ж, пусть остается в неведении, главное, что она сама знает правду.
На пороге стоял Ральф с коробкой дешевого шоколада, которую он вручил Мэдди. Он снова нервничал, как в тот раз, когда впервые пришел к ней в офис. Он был значительно выше Мэдди, но горбился и от этого казался ниже ростом. Мэдди очень хотелось обнять его, чтобы он немного расслабился, но она сдержалась. Это было бы неуместно.
Она провела его в элегантно обставленную гостиную, которая занимала почти весь этаж. В дальнем углу за роялем, рядом с французским окном, которое выходило на ступени, ведущие в небольшой, огороженный стеной сад, стояла маленькая елочка, купленная и украшенная к Рождеству. Обычно они с Фиби покупали большое дерево, которое при включенном отоплении наполняло комнату приятным запахом, но в этом году у Мэдди было туго с деньгами. Никаких иных украшений в комнате не было.
Судя по всему, Ральф приложил усилия для того, чтобы хорошо выглядеть. Мэдди заметила, что он побрился. Красивое лицо, гладкая смуглая кожа, только на подбородке красный прыщ. Он был в идеально выглаженной бело-голубой полосатой сорочке, заправленной в низко сидящие джинсы, верхняя пуговица расстегнута, темно-синем кардигане и жилете толстой вязки. На ногах – поношенные и не очень чистые белые кроссовки.
– Фиби доедает завтрак, – сказала Мэдди и положила коробку с конфетами на стеклянный кофейный столик напротив дивана. Одна из белых деревянных ставен на окне эркера, выходившего на дорогу, закрылась, и она вернула ее на место. – Она присоединится к нам через минуту. Выпьешь что-нибудь?
Ральф покачал головой и присел на край светло-голубого дивана, поставив локти на колени, а Мэдди устроилась в кресле напротив. Готовясь к визиту Ральфа, она решила надеть джинсы своей любимой фирмы «Рок энд репаблик» и бледно-розовый кашемировый джемпер с круглым вырезом. На ней не было никаких украшений, кроме маленьких круглых сережек-гвоздиков с бриллиантами. Светлые волосы собраны в «хвост» на затылке. На лице Мэдди было минимум макияжа: пудра, немного румян, серо-голубых теней на веках и розовой помады. Она не могла позволить себе появиться перед Ральфом с мертвенно-бледным лицом. Туфли Мэдди не стала надевать, только толстые серые кашемировые носки. Она казалась себе хорошенькой.
