Так для чего же может понадобиться плоду запаздывающее знание времени суток? Ученые предполагают, что таким образом новорожденный, вероятно, получит какие-то преимущества в плане выживания в первые дни после рождения. Млекопитающие, живущие в норах, к примеру кроты, мыши и суслики, зачастую вовсе не выходят на свет на протяжении нескольких дней, а то и недель после рождения. Если бы новорожденным детенышам требовалось дополнительное время на адаптацию к суточному ритму после того, как они наконец-то выползут на поверхность земли, зверьки оказались бы легкой добычей для хищников. Возможно, опыт внутриутробного переживания циркадных ритмов каким-то образом запускает внутренний механизм отсчета времени не только у подземных животных, но и у людей, готовя новорожденных к жизни в ярко освещенном мире.
Кроме того, биологические часы имеют принципиальное значение для упорядочивания деятельности внутренней среды организма. Животное уже в период эмбрионального развития представляет собой систему миниатюрных часовых механизмов, отсчитывающих циркадный такт, – миллиарды миллиардов биологических часов, обосновавшихся в клетках, генах и зачатках внутренних органов, трудятся почти двадцать четыре часа в сутки. Каждый механизм выполняет предписанные ему задачи, и без центрального тактового генератора, который вначале обретается в материнской утробе, а затем перемещается в супрахиазматическое ядро, все эти разнообразные механизмы не получат должного развития и не смогут работать в согласии друг с другом. Если желудок потребует пищи в первом часу, а пищеварительные ферменты подоспеют только час спустя, пища не усвоится. Внутренние часы матери упорядочивают функции основных физиологических механизмов, поддерживающих жизнедеятельность плода, или, как выразился автор одной журнальной статьи, «устанавливают внутренний временной порядок», пока биологические часы самой особи еще не сформировались. Кроме того, единый ритм существования способствует интеграции физиологии эмбриона в процессы жизнедеятельности материнского организма, подчиняя питание, пищеварение и обменные реакции двух разных индивидуумов общему графику. В конце концов, до самого рождения плод остается частью матери в буквальном смысле слова и представляет собой всего лишь еще одни периферийные часы, которые необходимо контролировать и время от времени заводить.
ЭМБРИОН ПОСТОЯННО ОМЫВАЕТСЯ ОКЕАНОМ ТОЧНОГО ВРЕМЕНИ, ПО КАПЛЕ ПЕРЕТЕКАЮЩЕГО В НОВУЮ ЖИЗНЬ. ПЛОД ЖИВЕТ И ПРОЦВЕТАЕТ ЗА СЧЕТ ВРЕМЕНИ, ЗАИМСТВОВАННОГО У МАТЕРИ
Циркадные ритмы материнского организма также могут служить будильником для плода. В ходе исследований было выяснено, что в родовой деятельности у многих видов млекопитающих также присутствует циркадный компонент. К примеру, роды у самок крыс обычно происходят в течение дня, что для данного вида равнозначно ночному времени, а в лаборатории начало потуг можно сместить, сокращая или продлевая продолжительность пребывания матери на солнце. В США большая часть домашних родов также случается в ночное время, между первым часом ночи и пятью часами утра. (В больницах, напротив, родоразрешение в будние дни чаще происходит между восемью и девятью часами утра. Вероятно, в статистическую выборку включены случаи стимуляции родовой деятельности и кесарево сечение – плановые мероприятия, осуществляемые строго по графику для удобства организации труда медперсонала.) В некоторых научных трудах по зоологии высказывается предположение, что и сам плод тоже активно участвует в составлении распорядка родовой деятельности. В последний день беременности эталонные часы в мозге ребенка, уже синхронизированные с ритмами светового дня, запускают каскад нейрохимических сигналов, достигающих кульминации в момент рождения. Юные часы, некогда запертые в темноте на периферии, обретают независимость и оповещают мир о своем суверенитете.
Лео и Джошуа появились на свет на шесть с половиной недель раньше срока с интервалом в четыре минуты рано утром четвертого июля, в День независимости. Новорожденные – странные создания, пронзительно вопящие и покрытые первородной смазкой, они, по-видимому, пребывают в глубоком шоке, приходя в наш мир. Оглядываясь назад, я честно признаюсь, что когда впервые увидел сыновей в родильном зале, то наши мальчики показались мне полубезумными марионетками, разбалансированными во всех суставах, – такое вот маленькое чудо. Несколько месяцев до рождения они были со временем на короткой ноге, принимая ванну, наполненную нейроактивными веществами, поступающими через плаценту, а теперь передо мною были два новых человека, которые безуспешно пытались нащупать часы на прикроватном столике и почти утратили надежду найти их. В их глазах застыл немой вопрос: который час?
Тем временем новообретенные эталонные часы наших двойняшек, повелевающие синхроимпульсами организма, должно быть, бросали на них гневные взгляды, читавшиеся в лучах ослепляющего света. (Скорее всего, это был электрический свет больничных ламп, которые наверняка были включены в два часа ночи, но несколько часов спустя новорожденные в любом случае увидели солнце.) Мишель Сифр, впервые выбравшийся на свет дня после заключения в пещере своего внутреннего времени, находился в более выигрышном положении благодаря зрелости внутреннего генератора циркадных ритмов. Восстановление более или менее нормального цикла чередования сна и бодрости заняло всего несколько дней, так что ученый вскоре вернулся к жизни в едином ритме с родными, близкими и миром в целом. Новорожденным приходится намного труднее: внутренние часы младенца, недавно появившегося на свет, еще далеки от совершенства. В момент рождения биоритмы ребенка синхронизированы с циркадным ритмом матери, а затем младенец на несколько недель погружается во временной хаос среди бела дня и утаскивает за собой всю семью.
Это объясняет многое из того, что происходило в нашем доме в течение первых недель жизни двойняшек, насколько я помню. Короткий беспорядочный сон совершенно расстроил мою рабочую память. Могу припомнить, как я в полночные часы кормил мальчиков из рожка, в который раз пересматривая «Французского связного», но сюжет фильма практически не оставил следов в моем сознании: вспоминаются какой-то бородач, погоня на автомобиле за вагоном метро и Джин Хэкман в шляпе с круглой плоской тульей с загнутыми краями. Как и Сифр, я едва ли вспомню, чем занимался в прошлый день, давно ли этот прошлый день закончился и закончился ли он вообще. Все это время слилось в непрерывную череду бодрствования и бессонницы. Когда к нам со Сьюзен спустя несколько месяцев наконец-то вернулась способность к рефлексии, мы ловили себя на том, что одновременно произносили две взаимоисключающие фразы: «время застыло» и «время пролетело», причем оба замечания казались нам справедливыми.
В течение первых трех месяцев жизни младенец затрачивает на сон от шестнадцати до семнадцати часов в сутки, но спит он вовсе не беспробудно. Периоды затишья практически равномерно распределяются в течение двадцати четырех часов: причем новорожденный ребенок спит днем больше, чем ночью. К двенадцатой неделе жизни суточный расклад меняется в пользу ночного сна. Хаотичный режим сна – следствие несовершенства внутренних коммуникаций. Хотя при рождении ребенка внутренние часы в гипоталамусе уже идут полным ходом, у него еще не сформированы связи между нервными и биохимическими путями, проводящими циркадные ритмы от супрахиазматического ядра к другим функциональным зонам мозга и внутренним органам.
