Кстати, приветливые лица медперсонала тоже добавляют позитива: глядя на них, я часто думала о том, что, эх, если бы не моя странная профессия, с какой радостью я работала бы здесь или в похожем на это месте! Мне нравится общаться с людьми, нечто созидать, кому-то помогать, видеть реальную пользу от своей работы. Уверена, у меня бы получилось! Но, как иногда выражаются, «кто на что учился»…
Да, все здесь здорово: столовая с домашним питанием, ежевечерние киносеансы в клубе, не говоря уже о бассейне, аквапарке и…
… Ой, наверное, надо вовремя остановиться! И главное – не упоминать название этого райского уголка, иначе кто-то решит, что перед ним – скрытая проплаченная реклама. «Джинса», как выражаются в кино. Отнюдь! Дальше речь пойдет вовсе не об этом образцовом лечебно-профилактическом учреждении. Ничего материального: хочу рассказать маленькую историю о бескорыстии, о самых чистых и открытых человеческих эмоциях – любви, доброте и сострадании…
* * *
И все же!.. Все в этом заповедном месте прекрасно. Красивое озеро, одно из нескольких, соединенных друг с другом узкими протоками наподобие ожерелья, притягивает к себе отдыхающих в любую погоду: в ясный день можно покататься на катамаране, в пасмурную погоду порыбачить и ежедневно – покормить лебедей.
На высоком берегу – ажурные беседки, откуда открывается панорама на озеро.
Сидя в такой беседке, однажды я обратила внимание: лебеди, живущие на небольшом, поросшем камышами островке посреди водоема, очень хорошо знакомы с распорядком дня в санатории. Они покидают свое гнездо и направляются к берегу задолго до того, как к берегу подтянутся первые «кормильцы», несущие из столовой корочки хлеба и батона.
Плывут чинно: впереди глава семейства, далее – его супруга, следом – четверо сереньких «гадких утят», то есть лебедят, из длинных шеек которых еще торчат клочки детского пуха. В прошлом году у пары птенцов не было, они жили вдвоем. А в этом – целый выводок. Приятно глазу!..
Вообще, здесь всем живется привольно. В смысле, не только отдыхающим, но и прочей живности: сытым лебедям, жирным, никого не боящимся уткам, ленивым котам, которых я насчитала шесть штук.
Хвостатая эта компания совершенно бесцеремонно передвигается по периметру санатория, валяется в самых неожиданных местах, не обращая внимания ни на прохожих, ни на снующих повсюду юных велосипедистов. Особенно выделяется один довольно взрослый котище с замашками профессионального нищего. Он дальше широкого крыльца столовой, по-моему, вообще никуда не ходил. А зачем? Сядет, свесит голову – тяжела, мол, кошачья доля… До первого подношения! А потом деловито съест подачку и снова «в образе»: эхма, не были вы в кошачьей шкуре… Ага: есть, опять угощают! И снова – «приятного аппетита»…
… Однажды я видела, как он ел глазированный сырок! То есть – в шоколадной глазури! Ни грамма не оставил!
Да, как я уже замечала, райский уголок этот санаторий. Хорошо здесь!
* * *
За отведенным столиком в столовой нам достались приятные соседи – супружеская пара из Москвы. Владимиру – под шестьдесят, Лена выглядела моложе своего мужа лет на семь. Очень симпатичные люди, с которыми мы за трапезой все время находили какие-то интересные темы для разговоров.
Например, выяснилось, что Владимир тоже имеет отношение к кинопроизводству – работает в одной очень солидной российской компании: самый рейтинговый телепродукт, самые популярные ситкомы – дело их рук. Кино, телевидение – темы неисчерпаемые. Вот мы и развлекали друг друга разными «случаями из жизни», обменивались мнениями, дискутировали порой, много смеялись. В общем, неплохо проводили время за завтраком, обедом и ужином. Но и только: в перерывах между кормлениями не пересекались, процедуры у нас были разные.
Лена очень понравилась мне, с первого взгляда, необыкновенным выражением лица. Я не сразу поняла, в чем дело, но, присмотревшись, решила, что в платке. Лена так изящно повязывала голову шелковыми косынками, скрывая все волосы, но открывая лоб, что на лице сразу выделялись большие, ясные, какие-то кроткие глаза. Губы она если и красила, то совсем чуть-чуть. В общем, ничто не отвлекало от ее прямого, искреннего взгляда: такие глаза бывают у монахинь.
В разговоре вскользь Лена как-то упомянула о перенесенной операции: «Все оказалось не очень страшно… Доброкачественно…» Я решила не углубляться в тему, но подумала: «Может, под косынкой – едва отросшие волоски? Мало ли, как лечили Лену…» Нет, спустя какое-то время она пришла без косынки, и волосы оказались достаточно длинными и вьющимися. Глаза тоже показались более веселыми с такой прической.
Мы не «задруживались», не держались сплоченной группой, не особо делились сокровенным, но быстро стало ясно, что у нас много общего: читаем Рубину и Улицкую, смотрим доброе кино, любим кошек и собак.
Конечно, часто говорили о детях: от первого брака у Володи – двое взрослых дочерей, у Лены – одна. А мой хулиганистый «смыслик жизни» при этом сидел рядом и старался, пользуясь случаем, поменьше съесть. Но я зорко следила за ним: высокий не по годам, он не дотягивает по весу. Ярко вспыхивали и моментом гасли конфликты по этому поводу между мной и моим мальчишкой.
Взрослые, сидящие напротив, принимали посильное участие в воспитании моего избалованного, но симпатичного и добродушного отпрыска. Я не приучаю его обращаться к знакомым взрослым «тетя» и «дядя», а отчества мы с соседями друг у друга не спрашивали, так что паренек мой к ним обращался на «вы», но по имени. По-европейски. Им эта демократия даже нравилась: когда нас называют просто по имени, это создает иллюзию молодости…
В общем, в нашей обеденной компании наблюдалась полная идиллия.
Но однажды наши соседи явились на обед с опозданием и оба были чем-то очень огорчены.
– Юля, – без преамбул начала Лена, – с лебедем несчастье: проглотил то ли поплавок, то ли крючок. Он глотает и не может проглотить, только леска из клюва свисает.
– В руки не дается, – добавил Володя, – близко не подплывает. И, по-моему, это случилось вчера: он слабеет как-то. Голову опускает.
– Не ест и не пьет, – Лена сама есть не могла от огорчения.
– Так, и что делать? – спросила я.
– Да вот и мы думаем. Позвонили в МЧС, а они говорят, это, в общем, не их профиль, – сказал Володя.
Стали обсуждать проблему. Решили, что, кроме МЧС, все равно никто не поможет. Просить «добрых самаритян» отвезти птицу в близлежащий областной центр можно, и желающие помочь найдутся, но каким образом отловить страдальца?
– Ладно, попытаюсь их убедить, – решил Володя снова звонить в МЧС.
Выйдя из-за стола, пошли смотреть на пострадавшую птицу.
… Лебедь заплыл далеко в камыши, и видно было только, как судорожно он дергает головой.
* * *
МЧСники появились эффектно – на своей тревожной машине проехали по широкой дороге, ведущей от центральных ворот, мимо аквапарка, мимо столовой, ближе к озеру.
