– Именно, вот вы понимаете! – улыбнулся Нежин.
– Тем не менее у нас в запасе еще целый час!
Они подозвали официанта и заказали еще кофе со штруделем. Последний был восхитителен.
Не вдаваясь в детали, Нечаев рассказал о встречах с Кирилловым, о двух дотошных редакторах. Братья Добовы – Нежин знал обоих. Он всегда думал, что они не от мира сего, так как братья ходили с отвисшими челюстями и бормотали себе под нос что-то нечленораздельное. Эти две заплывшие жиром фигуры занимали тесный угловой кабинет на втором этаже издательства, казалось, с момента его основания. Лишь в экстренных случаях они покидали свое убежище, выползая в коридор, чтобы дойти до туалета или спуститься на первый этаж к кофейному автомату. Угловой кабинет под номером двадцать три служил братьям местом постоянного обитания.
– Да, персоны мрачноватые, но со своими обязанностями справляются весьма успешно, – заметил Нежин. – Кириллов ценит обоих намного выше большинства своих сотрудников.
– «Мрачноватые» – не то слово! – согласился Нечаев, крутя на блюдце пустую фарфоровую чашку. – Чтобы убедиться в этом, хватило первой встречи с ними. Но, слава Мудрецу, мне не пришлось впоследствии с ними часто встречаться. Так, пару раз. Если возникали вопросы в процессе, для обсуждения хватало телефона.
– Да уж, вам повезло, – рассмеялся Нежин.
– Наверное, – застенчиво улыбнулся юноша. – У меня от их вида всякий раз мурашки. Хорошо, что в наш век есть такие удобства, как телефон, электричество и теплая вода, бегущая по трубам…
– Вы забыли упомянуть подземку!
– Ею я пользуюсь не часто. Да и какой толк от восьми остановок, разбросанных по окраинам. Там ведь нет практически ничего, кроме трущоб да руин рухнувшей крепостной стены. Нет, если бы эти четыре тоннеля так и не прорыли, я бы не сильно огорчился. А вот если бы мы до сих пор ездили на кэбби…
Он вдруг прервался, поскольку почувствовал за спиной чье-то присутствие, и обернулся. Нежин покосился вправо. Рядом со столиком, практически за их спинами, неподвижно стояла девушка в черном обтягивающем платье. Она деликатно дожидалась паузы в их разговоре, для того чтобы не прерывать его самой. На бледноватом личике красовалась уже знакомая пластмассовая улыбка:
– Прошу прощения, – она подалась вперед и слегка наклонилась над столиком, так чтобы ее губы, такие же юные и почти такие же соблазнительные, как у юноши, сидящего рядом, оказались примерно на одной линии с мочками их ушей, – но должна напомнить вам, что столик забронирован на половину девятого. У вас в запасе еще около пятнадцати минут, после чего я буду должна попросить освободить столик. Если хотите, можете пересесть. В малом зале с минуты на минуту освободятся два столика. Еще один свободен в центре, но думаю, это не лучший вариант.
Нежин вопросительно посмотрел на юношу. Тот улыбнулся и лишь пожал плечами.
– Спасибо, думаю, мы попросим счет, – ответил Нежин.
– Как вам будет угодно. Я позову вашего официанта, – и с этими словами она упорхнула прочь, оставляя за собой шлейф сладковатого аромата.
– Помнится, я вам должен… – начал было Нечаев, засунув руку в карман брюк в поисках кошелька.
– Оставьте, – нахмурился Нежин, – это совершенно лишнее. Заплатим за кофе поровну, вот и все.
– Нет, простите, я настаиваю, – запротестовал Нечаев. – Я обещал, а за свои слова привык отвечать.
– Если для вас это принципиально, давайте поступим следующим образом: вы подбросите меня до дому. Вы ведь, кажется, говорили, что приехали на машине?
– Все верно…
– Погода ни к черту! Сами посмотрите, – Нежин махнул рукой в сторону окна, – там уже, кажется, накрапывает. А меня сейчас не прельщает перспектива топать пешком до автобусной остановки да еще топтаться там в лучшем случае пятнадцать минут. К тому же я без зонта. Ну, как вам моя идея?
– Сложный вопрос! Мне потребуется время, чтобы все хорошенько обдумать! – улыбаясь, юноша наставил на него два указательных пальца и подмигнул.
Они расплатились согласно уговору и встали из-за столика. Гости у стены не обратили на них никакого внимания. По раскрасневшимся лицам можно было без труда понять, что набрались они достаточно. Правый край стола лениво гудел, два господина уже дремали, но на противоположной стороне шла оживленная дискуссия. Между собой горячо спорили два черных смокинга. Воспаленные от алкоголя перекошенные маленькие рты брызгали слюной и грубыми словцами, табуированными трезвой реальностью. Наблюдавший за ними Гнилорыбов поправлял съезжающие на нос очки и, тряся костлявым указательным пальцем (совсем как у старика за гардеробной стойкой), то и дело вставлял что-нибудь от себя. Нежин не слышал, что именно, но со стороны это походило на подстрекательство.
«Как хорошо, что не заметил. Как хорошо, что ничего не испортил!» – подумал Нежин.
Он пропустил Нечаева вперед, и оба, лавируя между столиками, направились в сторону выхода к гардеробу.
Гардеробщик Матвей оказался почти таким же древним, как и его предшественник. Однако его старческий хрупкий затылок все еще хранил достаточное количество волос, чтобы считаться плешивым.
Когда они вышли на улицу, с неба тяжелыми хлопьями повалил мокрый снег.
12 Старенький «Элидженс» дожидался их в паре шагов от входа в «Асторию». По лобовому стеклу скатывались, будто слезы по щеке, тающие снежинки. Круглые серые фары автомобиля вполне могли бы сойти за слезящиеся глаза.
Нежин почувствовал, как со лба сбежала к переносице влажная струйка. Она задержалась на секунду-другую, после чего самоуверенно продолжила путь. Добравшись наконец до кончика носа, превратилась в обыкновенную дождевую каплю, свисающую над мокрым асфальтом, раскачивающуюся из стороны в сторону, готовую в любой момент сорваться, разбиться вдребезги.
Нежин провел по носу тыльной стороной ладони и чихнул.
– А вот это совсем лишнее! – Нечаев строго посмотрел на него. – Скорее в машину!
Нежин с трудом влез в узкую дверцу на место пассажира рядом с водителем. Нечаев постучал дворниками о лобовое стекло, стряхивая с них мокрый снег, после чего сел за руль. Изнутри машинка оказалась еще тесней, чем казалась снаружи. Нежину пришлось до предела отодвинуть сиденье, чтобы ноги смогли почувствовать себя хотя бы немного свободнее. Подумалось, что со стороны он, должно быть, выглядит довольно комично и напоминает раскладушку, которую пришлось затолкать в салон автомобиля, потому как она не умещалась в багажнике.
Нечаев повернул ключ в замке зажигания. Стартер прокашлялся, но двигатель не подал признаков жизни.
– Черт бы побрал эту рухлядь! – воскликнул юноша и с досадой ударил кулаком по приборной панели. – Ей уже давно место на свалке!
Он выпрыгнул наружу под липкий снег и дернул на себя крышку капота. Поколдовав над внутренностями некоторое время, он наконец, довольный собой, показал Нежину большой палец – жест, означающий что «все в полном порядке», закрыл капот и вернулся в салон.
