Она уже познакомилась с некоторыми его персонажами. Сейчас перед ней стоял Простой Рабочий Человек. Был еще Старый Философ, который выходил из туалета, низко кланяясь ей на японский манер и бормоча: «Мементо мори, мементо мори». И еще — когда требовала ситуация — Безумный Сатир: он кидался на нее, впивался, торжествующе чмокал ее в живот.
В лавке у перекрестка она купила натурального кофе вместо растворимого, жирные сливки, бекон, мороженую брокколи, кусок местного сыра, банку крабов, наиболее пристойные помидоры, грибы, длиннозерный рис. И сигареты. Она была в том состоянии счастья, когда оно кажется абсолютно естественным и вечным. Спроси ее кто-нибудь, она сказала бы, что это из-за погоды — день был солнечный, несмотря на резкий ветер, — в неменьшей степени, чем из-за Симона.
— У вас, похоже, гости, — сказала хозяйка лавки. Она говорила без удивления, злобы или упрека — с чем-то вроде дружеской зависти.
— Да, совершенно неожиданные. — Роза вывалила на прилавок еще охапку продуктов. — Одна головная боль. И расходы. Поглядите, сколько стоит этот бекон. И сливки.
— Я бы от такого не отказалась, — заметила хозяйка.
* * *
Симон приготовил из всего этого потрясающий ужин. Розе не пришлось ничего делать, только смотреть. Еще она поменяла постельное белье на кровати.
— Деревенская жизнь, — произнесла она. — Я приехала сюда, представляя, как я буду жить. Мне виделись долгие прогулки по проселочным дорогам. В первый раз, как я вышла погулять, я услышала издалека шум машины — она неслась, расшвыривая гравий. Я убралась с дороги подальше. Потом послышались выстрелы. Я была в ужасе. Я спряталась в кустах, и мимо меня проехала машина — она виляла по всей дороге, и из нее палили по кустам. Я вернулась наискосок через поля и сказала продавщице в магазине, что надо вызвать полицию. Она сказала: ах да, по выходным парни затариваются ящиком пива и ездят стрелять сурков. А потом добавила: а что вы вообще делали на той дороге? Я поняла, что одинокая прогулка в ее глазах будет выглядеть гораздо подозрительней стрельбы в сурков. И такого было много. Я думала уехать, но отсюда мне близко до работы, и за жилье платить недорого. А продавщица на самом деле хорошая женщина. Она предсказывает будущее. Гадает на картах и на чайной гуще.
Симон рассказал, что из Лиона его послали работать на ферму в горах Прованса. Там люди жили и возделывали землю почти так же, как в средневековье. Они не умели ни читать, ни писать, ни говорить по-французски. Если кто-то из них заболевал, то они ждали, пока больной не выздоровеет или не умрет. Они никогда в жизни не видели врача, хотя раз в год в деревню приезжал ветеринар и осматривал коров. Симон пропорол себе ногу вилами, рана загноилась, его лихорадило. Он с огромным трудом уговорил крестьян послать за ветеринаром, который в это время был в соседней деревне. Наконец они согласились. Ветеринар приехал и сделал Симону укол огромным лошадиным шприцем, и Симон выздоровел. Семье, в которой он жил, было удивительно и смешно, что такие меры принимаются ради человеческой жизни.
— Деревня…
— А здесь не так уж и плохо. Этот дом можно замечательно приспособить для жизни, — размышлял Симон. — Тебе надо бы завести огород.
— Да, это еще один из моих несбывшихся планов. Я пыталась что-то сажать, но ничего не вышло. Я хотела вырастить капусту — капуста, по-моему, очень красивый овощ. Но ее съели какие-то червяки. Они изгрызли все листья в кружево, и после этого листья пожелтели и опали.
— Капусту очень трудно растить. Тебе нужно попробовать что-нибудь полегче. — Симон отошел от стола к окну. — Покажи мне, где у тебя был огород.
— Вдоль забора. Там же, где и у прежних хозяев.
— Это не годится. Слишком близко к каштану. Каштан плохо действует на почву.
— Я не знала.
— Ну так это правда. Надо сделать грядки ближе к дому. Завтра я вскопаю тебе огород. Нужно будет побольше удобрения. Лучше всего овечий навоз. Здесь поблизости кто-нибудь держит овец? Мы возьмем несколько мешков овечьего навоза и нарисуем план — где что сажать, хотя сейчас еще рано, еще будут заморозки. Ты можешь пока начать растить рассаду в доме, из семян. Помидоры.
— Ты же собирался уехать утренним автобусом, — сказала Роза; сюда он приехал с ней на ее машине.
— В понедельник у меня почти нет занятий. Позвоню и скажу, что не приду. Велю девочкам в офисе сказать, что у меня горло заболело.
— Горло?
— Ну, что-нибудь в этом роде.
— Как хорошо, что ты здесь, — искренне сказала Роза. — А то бы я сейчас сидела и думала не переставая про этого мальчишку. Я бы старалась не думать, но все равно у меня это крутилось бы в голове. Я бы мучилась стыдом и унижением.
— Такая мелочь не стоит стыда и унижения.
— Я понимаю. Но мне много не надо.
— Учись не быть тонкокожей, — сказал Симон, словно внес это в список необходимых улучшений наряду с делами по дому и огороду. — Редиска. Зеленый салат. Лук. Картошка. Ты ешь картошку?
До того как он уехал, они вместе нарисовали план огорода. Симон вскопал грядки и подготовил почву, хотя навоз нашелся только коровий. Розе в понедельник нужно было на работу, но весь день она думала о Симоне. Как он копает грядку. Как он, голый, вглядывается в коридор, ведущий к погребу. Коротенький, плотный, волосатый, теплый, с мятым лицом комика. Она знала, что он скажет, когда она приедет домой. «Надеюсь, мадам, вы довольны моей работой». И начнет ломать воображаемую шапку.
Именно так он и поступил, и Роза была в таком восторге, что воскликнула:
— Ах, Симон, глупенький, ты же мужчина моей жизни!
Такое счастье, такое солнце разлито было в этой минуте, что она не подумала об осторожности.
* * *
Посреди недели она зашла в магазин на перекрестке — не за покупками, а за гаданием. Продавщица заглянула в ее чашку и сказала:
— Ага! Вы встретили мужчину, который изменит все.
— Да, я тоже так думаю.
— Он изменит всю вашу жизнь. О боже. Вы не останетесь в наших краях. Я вижу славу. Я вижу воду.
— Ну, это я не знаю. Пока что он собирался утеплить мне дом.
— Перемены уже начались.
— Да, я знаю, начались. Да.
* * *
Она не смогла вспомнить, как они договорились насчет его следующего приезда. Ей казалось, что он должен появиться на выходные. Она ждала его — съездила за продуктами, причем не в лавку на перекрестке, а в супермаркет в нескольких милях от дома. Роза таскала в дом фирменные пакеты, надеясь, что хозяйка лавки не заметит. В пакетах были свежие овощи, стейки, импортная черешня, камамбер, груши. Еще Роза купила вино и пару простыней, разрисованных стильными гирляндами из желтых и синих цветочков. Роза надеялась, что ее бледные окорока будут хорошо смотреться на этом фоне.
В пятницу вечером она постелила новое белье и выложила черешню в синюю вазу. Вино охлаждалось, сыр размягчался. Часов в девять раздался громкий стук — шутливый стук в дверь, которого ждала Роза. Она удивилась, что не услышала подъезжающей машины.
