— ..и как они смеют требовать плату наперед — как они вообще смеют требовать плату!..
Ага! Ну что ж, суть дела ясна. Теперь Лоррин поймал древесную змею за хвост. Каэллах злился не из-за того, что торговцы желали получать плату за свои товары авансом, его бесило, что он вообще должен за что-то платить. Возможно, это объяснялось тем, что единственная имевшаяся в распоряжении Каэллаха Гвайна монета обесценилась, если выражаться начистоту. Он больше не был ни самым могущественным волшебником, ни самым искусным, а жадность заставляла его тратить большую часть силы на собственные удобства, и в результате ему не на что было выменивать нужные вещи.
— И как эти.., эти варвары!..
Ага, еще одно лыко в строку. Каэллаха бесило, что Железный Народ не выказывает по отношению к нему ни малейшего почтения и абсолютно не нуждается в его магии.
Почему Каэллах уверен, что сборище плохо организованных, проживающих в пещерах беглецов может считать себя более цивилизованным, чем сплоченный кочевой народ, было для Лоррина полнейшей загадкой. «Но предубеждение не имеет ничего общего с логикой». Возможно, дело было в том, что волшебники не произвели на Железный Народ никакого впечатления. Железному Народу для защиты от эльфийских лордов не нужны были волшебники: у них были железные украшения и много воинов. Не говоря уж о том, что они давно держали в плену двух эльфийских лордов — просто ради того, чтобы те их развлекали.
Так что самое большее, на что мог бы рассчитывать Каэллах Гвайн, если бы столкнулся с ними, — это унести свою шкуру целой и невредимой.
С этим была связана и еще одна вещь. Каэллах и его приятели либо не могли понять, либо не желали признать, что в том, что эльфы таки обнаружили старую Цитадель и ее обитателей, виновата не одна лишь Шана, Проклятие Эльфов. Волшебники очень долго ходили по лезвию бритвы с этим их воровством у эльфийских лордов и всем прочим. А с точки зрения эльфов, хорошим полукровкой мог считаться лишь мертвый полукровка. Им вообще не полагалось существовать, и большинство эльфийских лордов тщательно следили, чтобы полукровки не появлялись на свет. Действия Лашаны послужили лишь поводом для карательного похода эльфов, а вовсе не причиной.
А если бы не способность Лашаны быстро принимать решения и не ее друзья-драконы, волшебники вообще бы не выжили.
И мало того, опасность все еще не миновала. До тех пор, пока волшебники-полукровки живы, эльфийские лорды будут стремиться уничтожить их, невзирая ни на какой договор. И если Каэллах Гвайн и его окружение думают иначе, они просто занимаются самообманом.
Хотя, впрочем, им не впервой…
В конце концов Каэллах завершил свои излияния и уселся. Лоррин давно уже понял, что проще всего позволить старому волшебнику выговориться, хотя, по правде говоря, слушать его нытье было очень неприятно, ибо после этого он уже молчал до конца собрания.
— Благодарю вас, Каэллах. Ваш богатый жизненный опыт совершенно неоспорим, — любезно произнес Лоррин. Каэллах довольно приосанился. — А ваши замечания, как всегда, чрезвычайно интересны.
Один из полукровок, прикрыв лицо ладонью, состроил гримасу, а еще нескольких перекосило, так они старались сдержать смех, но Лоррин не обратил на это внимания.
— А теперь я предлагаю поставить на голосование вопрос о пастбище для коз. Кто за?
Даже Каэллах, и тот поднял руку. Старого волшебника во всем этом, несомненно, более всего радовало, что теперь, когда у них появилось несколько выращенных Железным Народом огромных овчарок, козы практически не нуждались ни в присмотре, ни в пастухах. Лоррин обвел присутствующих взглядом, проверяя, есть ли несогласные, и кивнул.
— Прекрасно. Решение принято единогласно. Хальфден, будь так добр, подбери нескольких добровольцев для этой работы и пришли их ко мне, ладно? Я хочу с ними переговорить.
Для этой работы нужны были люди. Лучше всего — дети, владеющие мысленной речью, чтобы они могли позвать на помощь, если стрясется что-нибудь такое, с чем не смогут справиться ни они сами, ни собаки.
«То есть слуги, которых Каэллах Гвайн считает своим личным имуществом».
Хальфден — тоже бывший раб, только годами постарше, — кивнул, и Лоррин объявил заседание закрытым.
Но вопрос, касающийся Каэллаха, не был закрыт — во всяком случае, так считал сам Каэллах.
— Лоррин, мне совершенно необходимо поговорить с вами о моем жилье. Оно совершенно неудовлетворительно! — заявил старый волшебник, ухватив Лоррина за локоть, прежде чем тот успел удрать. Лоррин устремил на него невыразительный взгляд.
— Почтеннейший, — произнес он вежливым тоном, в котором показное тепло и обаяние соединялись с полнейшим спокойствием, — если вы думаете, что вас ущемляют, я приглашаю вас взглянуть на мою комнату — или на комнату Шаны, если уж на то пошло. Вы сами убедитесь, что они никоим образом не превосходят ваши покои. На самом деле, поскольку мы с Шаной выбирали себе комнаты уже в последнюю очередь, неудивительно, что они намного хуже ваших.
— Да, но… — попытался было возразить Каэллах, но вышло у него неубедительно, поскольку он и вправду заглядывал в тот закоулок, где поселился Лоррин, и знал, что он не больше чулана в его собственных покоях, состоящих из нескольких соединенных меж собою пещер.
— Я знаю, что вы испытываете, оказавшись в столь примитивных условиях — и это после уюта и удобств, которые вам пришлось покинуть, — сказал Лоррин, подбавив в голос сочувственную нотку. — Кому вас и понять, как не мне! Подумайте, с чем расстался я — я был единственным наследником могущественного лорда! Но если вы будете думать не о потерях, а о возможностях, вскоре этот образ жизни покажется вам таким же бодрящим, как и мне! Задумайтесь только! Теперь у вас появилась возможность создать покои в вашем вкусе — над вами больше не тяготеют все неудобства и безвкусица, созданные предыдущими поколениями! А теперь, стоит вам только постараться, вы сможете сотворить совершенство!
— Да.., но… — нерешительно пробормотал Каэллах.
— Теперь вы меня понимаете? — Лоррин легонько хлопнул его по плечу. — Ведь подобный подход куда благотворнее, правда? Я знал, что могу на вас положиться!
И он неторопливо двинулся прочь, оставив Каэллаха заново прокручивать в голове их беседу и соображать, в чем же тут кроется подвох.
Едва лишь Лоррин завернул за угол, как кто-то прыгнул на него из темноты. Лоррин рефлекторно отступил и выхватил кинжал, поставив одновременно с этим магический щит, способный отразить молнию-стрелу.
— Уже лучше! — рассмеялась Шана и прислонилась к стене, сложив руки на груди с таким видом, как будто это не она мгновение назад выскочила из ниши, расположенной на уровне ее головы.
— Ну, я надеюсь! — парировал Лоррин. — Уж кто-кто, а ты меня без тренировок не оставляешь! Ты слушала совещание?
— Слушала. Ты просто гений! А твоя магия — это что-то непостижимое! — Девушка насмешливо склонила голову набок. — У меня в голове не укладывается, как ты умудряешься управляться с Каэллахом и при этом не удавить его!
