Чего он ждет?
Что кто-то придет в его кабинет?
Нет, Лена поняла – фальшивый нотариус ждет, когда на нее подействует этот странный чай, точнее, то, что его секретарша в него подсыпала.
Лена зевнула, сделала вид, что у нее слипаются глаза.
Нотариус тут же привстал и проговорил мягким гипнотическим голосом:
– Подпишите этот документ… подпишите его в тех местах, где я вам покажу… подпишите… подпишите…
Лена послушно потянулась за ручкой, но вдруг оттолкнула ее и проговорила решительным голосом:
– Нет, я так не могу! Дайте мне эти бумаги с собой, я их дома внимательно изучу, а уже потом подпишу. Если в них нет никаких подводных камней.
Нотариус был явно потрясен ее внезапным преображением. Он заморгал, укоризненно посмотрел на пустую чашку, как будто она его очень подвела. Лена тем временем потянула к себе документы.
Нотариус опомнился.
– Нет! – вскрикнул он и выхватил бумаги у Лены. – Я не могу их вам дать! Это – единственный экземпляр, и я несу за него материальную ответственность!
– Что же, у вас нет копии? Это неразумно! Снимите сейчас, я видела у вашей секретарши ксерокс. Вам и самому понадобятся копии этих документов.
– Нет, я не имею права… – забормотал нотариус, пряча документы в ящик стола.
– А я ничего не подпишу, пока не прочитаю, – твердо ответила Лена.
– Ну как же так… – заныл нотариус. – Ведь вы тем самым очень подводите другого человека…
В это время у него в кармане зазвонил мобильный телефон.
Нотариус вытащил его, взглянул на дисплей, поднес к уху и заговорил вполголоса.
– Да… пока нет… да, я пытаюсь… ну может быть так… хорошо, я постараюсь…
Нотариус спрятал телефон и снова заговорил с Леной. Он бормотал что-то невразумительное, а сам снова исподтишка поглядывал на часы.
Лена поняла, что на этот раз он кого-то ждет.
– Извините, – произнесла она, вставая, – мне пора идти. Я опаздываю на похороны.
– На похороны? – переспросил нотариус с фальшивым сочувствием. – Примите мои самые искренние соболезнования… это кто-то из ваших родственников?
– Знакомая, – против воли ответила Лена.
– Тем не менее давайте все же закончим наше дело. Когда еще вы ко мне придете…
– Да хоть завтра. Но только в том случае, если вы дадите мне возможность ознакомиться с документами.
– Нет, до завтра мы ждать не можем! – Нотариус загородил ей дорогу. – Подождите немного, скоро приедет ваша тезка, другая Елена Павловна, и она сама вам все объяснит.
– Да пропустите меня! – Лена повысила голос и шагнула вперед, но нотариус стоял насмерть.
Тут открылась дверь кабинета, и на пороге появился Толик.
– Лена, мы опаздываем! – проговорил он своим внушительным голосом. – Нас ждут!
– Все, мы уже закончили! Правда, Модест Витальевич? – ответила Лена, обходя нотариуса, который застыл под впечатлением Толиных габаритов.
– Пра… правда… – пролепетал он, отступая в сторону. – Но вы обещали еще раз зайти, чтобы довести наше дело до конца. Нам его обязательно нужно закончить.
– Всенепременно! – отчеканила Лена, проходя через приемную.
– Ты извини, – выдавил Толик, когда они вышли на улицу. – Ты мне не велела туда заходить, но я сначала только заглянул и увидел его… а когда увидел, понял, что надо тебя вызволять.
Лена слушала его вполуха, но его последние слова заставили ее остановиться.
– Ты о ком? – спросила она Толика.
– Ну как о ком? О нотариусе этом.
– Ты что – знаешь его?
– Ну не то чтобы знаю, но видел один раз. Только он тогда был не нотариус…
– А кто же?
– Таксист.
– Таксист? Какой таксист? Ты ничего не путаешь?
– Той ночью, когда мы тусовались у Кати… после того, как ты уже ушла, туда пришел мужик, сказал, что вызывали такси. Вроде как для тебя. Ему сказали, что ты ушла, и он жутко разозлился. Так вот, это был этот же самый мужик. Ну сегодняшний нотариус. – Толик не стал злиться на Ленину тупость и забывчивость, не рявкнул, что уже рассказывал про это, а терпеливо повторил.
– Ты ничего не путаешь? – удивленно спросила Лена. – Таксист и нотариус…
– Ничего я не путаю. У меня на лица память очень хорошая. Раз увижу человека – сразу запомню, никогда не забуду. Говорю тебе – это тот самый мужик, только тогда он был темно-русый, а теперь – брюнет. И усов у него не было.
– Точно, волосы у него крашеные… – задумчиво сказала Лена, – а усы, стало быть, приклеены.
– И чего ему от тебя надо было?
– Как-то все странно… – Лена машинально шла за Толиком, машинально села в его машину, – болтал про какое-то наследство, которое мне оставили якобы по ошибке, подсовывал какие-то бумаги, которые я должна подписать.
– Ты ничего не подписала? – забеспокоился Толик.
– Уж как-нибудь сообразила, – буркнула Лена.
Вот с чего это ей вздумалось откровенничать с этим шкафообразным Толиком? Ведь он ей никто, а уже возит на машине, интересуется ее делами. Нужно это прекратить. Вот сейчас съездят они на похороны, а после Лена с ним распрощается. Вежливо, но твердо.
– С этим нотариусом нужно обязательно разобраться, – сказал Толик, выруливая на проспект, – сейчас мы, конечно, торопимся, нам не до него, а потом…
– Я сказала, что завтра к нему зайду, но ноги моей больше там не будет!
– Это правильно, не завтра, а сегодня нужно к нему наведаться, – согласился Толик, и у Лены язык не повернулся бросить ему насмешливо, чтобы не командовал и не решал за нее. И не употреблял местоимение «мы». Нет никаких «нас», есть она, Лена, и он, Толик. И лучше бы его вообще не было.
Машина подпрыгнула на выбоине дороги, и в голове у Лены что-то щелкнуло. Точнее, не щелкнуло, а встало на место.
Вот с чего она так злится на этого Толика? Ведь он, в общем, не сделал ей ничего плохого, сегодня даже помог от этого фальшивого нотариуса уйти. И тогда, когда они с Катькой у нее на дне рождения чуть не разодрались, Толик их разнял. И если рассуждать здраво, то в последнее время вокруг Лены творится что-то странное и нехорошее. И вовсе не лишне иметь рядом этого здорового Толика.
Да, но тогда он еще вообразит себе невесть что. Нет, нужно с ним построже себя вести.
Они едва успели к началу прощания, уже стояла небольшая группа людей возле морга той самой больницы, где работала Катерина Супрунова. Некоторые были в больничной униформе, кто-то – в белом халате. Заняты люди, прибежали проститься с коллегой, да и снова на работу, больные ждать не будут.
