Пока председатель божился, что он всегда рад любой проверке, Татьяна, взяв свое заявление, бочком, прижимаясь к стене, пробралась к выходу. Перед тем как выйти из кабинета, женщина сунула свою бумагу скромно стоявшему у двери милиционеру.
Юрий Антонович продолжал брататься с высоким гостем, и неожиданно прозвучавшая фраза «товарищ майор, здесь жалоба поступила!» была громом среди ясного неба.
Майор и председатель одновременно перевели недоумевающий взгляд на сержанта, державшего в руках бумагу. Затем Юрий Антонович, вспомнив, хлопнул себя по лбу и с облегчением произнес:
– А-а, это – Сидякина! Она при вас вышла из кабинета. Всю жизнь на мужа жалуется. Между нами говоря, баба вредная. Андрей, муж ее, стоящий мужик, главное – никогда не распускает рук! Ну а если налево когда посмотрит – его дело. Давай, сержант, заявление, и мы его в корзину. Я по нему уже провел работу.
Но сержант вдруг начал читать содержимое бумаги вслух:
– «Прошу председателя принять меры в отношении гражданки Радченковой Зинаиды, приехавшей недавно в наш поселок. Данная гражданка вместо того, чтобы смотреть за своими детьми, неизвестно от кого рожденными, между прочим, охотится за чужими мужьями. А ее дети в это время ходят по чужим дворам и воруют. Сегодня они своровали у Ольги Трусовой, моей соседки, кастрюлю с котлетами. Я самолично нашла эту кастрюлю у Зинки во дворе и вернула владелице Ольге. Но котлет там уже не было и в помине. А моего мужа Андрея данная гражданка Радченкова подговорила, и он весной, когда в своем хозяйстве много работы, целых два дня чинил ей окна. А она, бесстыжая, ни копейки не заплатила. Прошу председателя нашего поселка Беседино воздействовать на гражданку Радченкову Зинаиду в том смысле, чтобы она не склоняла к себе чужих мужей, и если нарожала байстрюков, пусть смотрит за ними. Заодно повлияйте и на мужа моего, Сидякина Андрея, чтобы не шлялся куда ни попадя, а держался законной жены. В этом тоже прошу мне посодействовать.
С надеждой на помощь Сидякина Татьяна».
Бесединский председатель, дождавшийся конца чтения, горячо выпалил:
– Ах, паршивка! Я же Андрею заплатил из поселкового бюджета «по благоустройству». Сейчас, товарищ майор, покажу все бумаги. Они у меня в отдельной папке, я их даже бухгалтеру не даю!
Пока Юрий Антонович судорожно открывал ящики стола в поисках нужных бумаг, майор внимательно перечитывал заявление.
– Вот, товарищ майор! – победно воскликнул председатель, держа в руке бумагу.
Но майор изменившимся тоном хмуро произнес:
– Тут такое дело, Юрий Антоныч… Дети. А сколько громких дел, связанных с ущемлением детских прав, расследуется сейчас, ты знаешь. Так что извини, давай рассказывай, что за дети, сколько их, откуда взялись (я имею в виду не буквально, а откуда приехали) и почему воруют?
Все сели за длинный стол. Сержант и майор в ожидании уставились на председателя. Тот достал из кармана аккуратно сложенный платок и, вытерев вспотевший лоб, начал:
– Радченкова Зинаида – это наша, бесединская. Здесь родилась и выросла. Ее мать умерла три года назад. Зинаида жила последние лет семь (точно не помню) в городе. Сейчас приехала с детьми и поселилась в доме, оставшемся ей от матери. Администрация поселка выделила средства, правда, небольшие, чтобы привести дом в порядок. Столько времени стоял без хозяина! Вот как раз Сидякин весной и ремонтировал окна. Недавно Зинаида устроилась работать на ферму – за телятами смотрит. Ну а дети… их у нее трое. Приехала без мужа, не знаю, они в разводе или нет. Алиментов, насколько мне известно, она не получает. Пока получит пособие на детей, администрация на первое время выдала Радченковой двадцать килограммов гречки. Ну а если по правде – фермер пожертвовал. У нас сами знаете, какой бюджет. Да, и еще: младшую девочку со следующей недели Зинаида будет водить в садик. Хоть там и переполнено, но заведующая по моей просьбе пошла навстречу…
Майор прервал председателя:
– Вижу, Юрий Антонович, что работаешь. Я и не сомневался в этом. Значит, так: заявление зарегистрируй, поставь подпись, а я все-таки со временем в органы опеки доложу. Черкни мне на бумажку ее фамилию. И эта, как ее, Радикова, пусть будет готова, предупреди. С опеки обязательно приедут проверять. Нам с тобой лишние передряги не нужны! Ну а пока – бывай!
Озадаченный Юрий Антонович попрощался с гостями, затем отправил посыльную тетю Валю на ферму – пусть Зинаида срочно идет в кабинет к председателю для разговора!
* * *
Ушатом холодной воды обрушилось на голову Зинаиды прочитанное председателем заявление Татьяны. Затем Юрий Антонович предупредил, чтобы приготовилась встречать представителей из детской опеки. Будут проверять условия содержания детей.
От этого известия женщине стало жарко, даже горячо! Нет, она была спокойна за условия. Свое нехитрое хозяйство она приведет в порядок сегодня же, наведет чистоту.
В панику впала из-за Анечки. Она не ее родная дочь. Все документы, конечно, в порядке – у Зинаиды оформлено опекунство на девочку. Но когда оно оформлялось, у нее был муж. Артем тогда таксистом работал.
А потом… Артем ушел. Зинаида из-за этого и в поселок вернулась, боясь очередной проверки из опеки. Для приемного ребенка должна быть полная семья. А женщина к тому времени уже не могла отделить Нюшку от своих детей. Когда пыталась мысленно это представить – получалась неразрывная цепочка: Сережка, Нюшка, Костик. Почему-то «Нюшка» всегда посредине – попробуй вырви ее оттуда!
* * *
Два года было Анюте, когда она с мамой Светой оказалась в доме Зинаиды. Светлана и Зина раньше вместе работали продавцами в магазине. Подружились. Обе приезжие. Светка приехала откуда-то из-за Урала. Зине запомнилось название Светкиной деревни – Щегловка.
Вскоре Зинаида ушла в декрет, родила второго мальчика, Сережку, и долго не видела подругу. Та явилась к ним в квартиру с плачущим маленьким ребенком на руках. Даже коляски не было. Артем тогда работал. Зина была дома с детьми.
Девочку переодели, покормили. Зинаида ни о чем не спрашивала подругу, а та молчала. Затем, чувствуя неминуемость разговора, произнесла:
– Зина, не знаю, что делать. Осталась одна с ребенком. Одно время ходила мыть подъезды, хоть какие-то крохи зарабатывала. А теперь и этого нет – фирмы комплексно обслуживают все дома. Завтра должна освободить квартиру, хозяйка предупреждала месяц назад. За прошлый месяц не заплачено. Деньги закончились два дня назад.
Зина во все глаза глядела на Свету, опасаясь, что та начнет рыдать. Света не плакала. Наоборот, ее глаза сверкали сухим блеском. Говорила отрывисто, решительным тоном:
– Зина, хочу завтра попытаться найти работу. Такую, чтобы ребенка можно было с собой брать. Мне одна знакомая говорила, что на овощебазу можно приходить с ребенком. Ты не бойся, только один день пусть у тебя Анютка побудет. Кроме тебя, мне некого больше просить…
Зинаида, как могла, мягко спросила:
