И больше он не раздумывал. Скинул школьную сумку и прыгнул в канал. Плавал Патрик хорошо и утонуть не боялся, ему грозило разве что промокнуть и замёрзнуть. Глотать воду из канала тоже не стоило, поэтому он изо всех сил сжал губы. Несколько гребков на середину канала – и вот уже Патрик схватил мешок, развернулся и поплыл обратно к берегу. Ему вдруг показалось, что берег далеко-далеко, но всё же он до него добрался.
Сложнее всего было вылезти, потому что одежда отяжелела и облепила тело, а скользкий мешок норовил вырваться из рук. Патрик вдруг ослабел, холод пробрал его до костей. Но вот одно последнее усилие – и он подтянулся, сумел закинуть коленку на берег и наконец вылез из канала. С него текло. Он встал на ноги, развязал мешок и открыл его.
Внутри были пять щеночков – голенастых, тощих, прямо скелетиков, и все они дрожали от холода и лезли друг на друга, чтобы выбраться из мешка, а из разинутых ротиков вырывался отчаянный писк. Таких щенков Патрик ещё никогда не видел.
Варианта было два, и Патрик понимал, что оба плохие. Можно вернуться домой и оставить щенков в своей комнате – у Патрика был ключ, так что в квартиру он мог попасть без труда. Дома никого, щенки хотя бы отогреются. Да и сам Патрик сможет переодеться в сухое. А потом, когда вернётся из школы, он их покормит. Беда в том, что добираться туда и обратно он будет целую вечность и в школу точно опоздает, да так, что миссис Брайтуэлл опять чуть не лопнет со злости, и не миновать Патрику наказания – она заставит его неделю оставаться после уроков да ещё напишет очередную сердитую записку маме с папой.
Да, директриса уж точно не поверит, когда он начнёт оправдываться: «Простите за опоздание, миссис Брайтуэлл, просто мне по дороге пришлось прыгнуть в канал, чтобы спасти щенят». Если Патрик придёт без щенят и к тому же успеет переодеться, миссис Брайтуэлл точно решит, что он всё сочинил. К тому же она вообще терпеть не может оправданий, особенно если в них трудно поверить. Да она на него танком наедет!
Ещё можно пойти в школу прямо как есть, мокрым и вонючим, почти не опоздав и со щеночками. Ведь тогда миссис Брайтуэлл придётся поверить его объяснениям, ничего не попишешь! Но тут Патрик подумал, что скажет Джимми Рингтон, когда он, Патрик, придёт в школу весь мокрый и грязный, как все посмеются над ним. И потом будут припоминать при каждом удобном случае, это уж точно. К тому же нужно было как-то обойти лебедя, который по-прежнему торчал на пути и злобно глядел на Патрика.
Принять решение Патрику помог мистер Бутс, школьный регулировщик. Патрик стоял, весь окоченевший, не зная, как же поступить, и тут увидел, что по дорожке к нему спешит мистер Бутс – в развевающемся жёлтом жилете и со знаком «Осторожно, дети» на палке в руке. Мистера Бутса Патрик не очень любил. Не зря того прозвали Командирищем. От мистера Бутса всегда так и веяло самодовольством, он вечно ходил надутый от важности. И к тому же Патрику чудилось в нём что-то подозрительное. Похоже, думал Патрик, он чего-то недоговаривает. Но сейчас Патрик был только рад регулировщику.
Когда мистер Бутс добежал до Патрика, то совсем запыхался. Даже говорить поначалу мог только короткими выдохами, сипло, по слогам.
– Взял… да… и… прыг! – выговорил он. – Вот… что? Вот… зачем?!
Вместо ответа Патрик показал ему, что́ в мешке. Мистер Бутс нагнулся поглядеть. И снова засипел:
– Да чтоб мне лопнуть! Щенки, щенки грейхаунда! Да какие красавчики! – Он посмотрел на Патрика. – Ты же сам мог утонуть! Смотри, до нитки вымок! Замёрзнешь тут до смерти! Давай-ка бегом в школу. Говорю тебе, когда миссис Брайтуэлл узнает… Идём со мной. Вот, если хочешь, подержи мой знак, а я понесу твою сумку и щенков.
Пока они торопливо шагали по тропинке, мимо пропыхтела баржа.
– Что, сынок, искупнулся на славу? – засмеялся рулевой.
Но Патрик и ухом не повёл – он смотрел только на лебедя. Теперь он чувствовал себя несколько увереннее: если что, можно отбиться знаком на палке. Но и этого не потребовалось. Когда они подбежали к лебедю, тот попятился, плюхнулся в канал и уплыл следом за баржей. А Патрик с мистером Бутсом поднялись по ступенькам, перешли дорогу и очутились на школьном дворе.
Едва ступив за порог, Патрик понял, что всё-таки опоздал. В вестибюле не было ни души. Все уже в актовом зале, на линейке перед уроками. Ну и влетит же Патрику… Ему страшно захотелось со всех ног броситься домой. Но он не мог, поскольку мистер Бутс крепко держал его за руку и вёл по коридору в зал. Оттуда уже доносился голос миссис Брайтуэлл. Она делала очередное важное объявление и, судя по тону, разошлась не на шутку: что-то уже успело вывести её из себя. «Неподходящий момент, чтобы перебивать её», – подумал Патрик. У дверей мистер Бутс остановился поправить галстук и пригладить волосы: волос у него было не очень много, но он следил, чтобы они лежали безупречно. Затем, деликатно кашлянув, он открыл двойные двери, и они вошли в зал.
Все обернулись и разинули рты. Миссис Брайтуэлл за кафедрой осеклась на полуфразе. В наступившем молчании они двинулись через весь зал к миссис Брайтуэлл. Патрику мерещилось, будто с каждым шагом в ботинках у него хлюпает всё громче, а щенки в мешке всё время поскуливали и попискивали.
Миссис Брайтуэлл явно была очень недовольна.
– Мистер Бутс! – воскликнула она. – Что происходит? Почему Патрик натоптал у меня по всему актовому залу? Что это за безобразие?
– На самом деле это довольно долгая история, миссис Брайтуэлл. – Мистер Бутс, как обычно, весь надулся от важности. – Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Стою я на перекрёстке у школы, исполняю свои обязанности и вдруг слышу громкий плеск. Гляжу с моста – и что я вижу? Наш малыш Патрик плывёт по каналу, что твоя рыбка! Ну, я, само собой, решил, что он свалился и тонет. Вот я и побежал – как же иначе? Ведь спасти ребёнка – мой долг! Но тут я увидел, что он вовсе не тонет. Вцепился в этот пакет и во всю прыть плывёт к берегу! Тогда я подумал: «Да у тебя, сынок, шарики за ролики заехали, если ты решил нырнуть в вонючий канал за старым грязным пластиковым пакетом». К счастью для нашего малыша Патрика, я вовремя подоспел и помог ему выбраться на берег, сам-то он не смог бы, это уж точно!
«Ах ты, врун! – подумал Патрик. – Врун-врунище!»
Но вслух ничего не сказал.
Мистер Бутс ещё не договорил. Он наслаждался всеобщим вниманием, будто актёр на сцене.
– И вот Патрик стоит на берегу и весь дрожит и трясётся, и тогда я заглядываю в мешок – самое время! И что я вижу? Мешок набит щенятами, вот что, их там целых пятеро, бедняжек, и, если не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, все грейхаунды, на вид месяца полтора от роду. У нас тут тигровые, чёрные и один золотистый. Я иногда хожу на собачьи бега, так что грейхаундов где угодно узнаю. Я, можно сказать, ценитель грейхаундов. А щеночки-то прелесть, отличные будут псы. А наш малыш Патрик прыгнул в канал и спас их. Я своими глазами видел. Так что, если хотите знать, он, чтоб меня… ах, простите, миссис Брайтуэлл! – он, чтоб меня, настоящий герой!
