— Ну, значит, его и неси.
— Итак, ваш заказ — коньяк «хеннесси X.O.», сто грамм.
— Ну да-да, господи! — занервничал Штырь. — Зачем десять раз повторять? Какие же вы здесь все тупые! Скажи спасибо, что у меня сегодня гость, а то бы я вам устроил… Объяснил популярно, как надо работать.
— Ещё заказы будут? — Официантка проглотила нравоучение с каменным выражением лица. Видимо, к столику Штыря теперь посылали особо стойкий персонал.
— Можно, я закажу? — подала голос Ева.
— Конечно, чего ты спрашиваешь? — разрешил Васильич.
— Мне, пожалуйста, салат из авокадо и манго, блинчики с кленовым сиропом и зелёный чай.
Официантка кивнула, не забыв повторно озвучить заказ, чем вызвала у Штыря новый приступ возмущения.
— А вы всё-таки что-нибудь будете заказывать? — обратилась официантка к Сашке.
— Я уже сказал, я не голоден, — произнёс тот и почему-то покраснел. Ева наблюдала за ним с лёгкой усмешкой.
— Гм, так! — Штырь взял со стола меню. — Раз ты, Сашок, такой стеснительный, я тебе сам закажу.
Парень непонимающе дёрнулся. Васильич, не обращая внимания на его телодвижения, раскрыл папку, подслеповато прищурился, крякнул. Достал из кармана пиджака очки, нацепил их на нос и принялся водить пальцем по строчкам.
— Значит, так… Что тут тебе можно заказать?.. Салаты любишь?
— Я не буду! — предпринял Сашка ещё одну попытку сопротивления.
— Давай, пиши в свой блокнот, — приказал Штырь девушке в униформе. — Салат «оливье»!
— Не тратьте зря деньги, — произнёс московский гость. — Я же сказал, что не буду есть.
— Ничего. Не съешь — значит, на столе постоит. Не сидеть же нам за пустым столом! Правильно? — спросил Васильич у присутствующих. Никто не ответил.
— Мясо на гриле будешь? — снова обратился он к Сашке. — Свиная кореечка, жирненькая, мягонькая, м-м-м… Отличное блюдо, я только что ел.
— Нет.
— Ну ладно, я всё равно закажу, пусть постоит. Эй ты, давай, пиши! — прикрикнул Васильич на официантку. — Пишешь? Свиная корейка на гриле.
Та быстро водила ручкой по бумаге.
— На гарнир картошки ему варёной. Так, ну и закусок…
— Не надо, — промямлил Сашка.
— Что — не надо? Закуски — это для всех. — Штырь вернулся к первой странице меню. — Заливное из языка с хреном и горчицей, бутерброды с красной и чёрной икрой…
— Можно что-нибудь экзотическое, — подсказала Ева.
— Экзотическое? — Штырь глянул на неё поверх очков. — Мидии твои любимые, что ли? Дрянь!
— А может, ребятам понравится! — возразила девушка.
— Любишь мидии? — последовал вопрос в Сашкин адрес. Парень не знал, любит ли он мидии — он их никогда не ел. Не дождавшись ответа, Васильич махнул рукой.
— Давай, тут ещё мидии у вас какие-то… Так… — Штырь пролистал меню. — А теперь самое главное. Что пить будем? Ты что будешь?
Последний вопрос был снова обращён к Сашке.
— Не знаю… — еле слышно выдохнул тот.
— Водочки? Или коньячку?
«Если я на глазах у всех поперхнусь водкой и начну кашлять, это будет позор», — мгновенно сообразил парень.
— Нет, мне лучше вина, — быстро сказал он.
— Вина-а? — удивлённо протянул Васильич. — А почему не водки? Нормальный мужик должен пить спирт, а не гнильё ягодное.
— Что? — не понял московский гость.
— Гнильё ягодное, говорю, на фига пить?
— Почему гнильё? — удивился Сашка.
— Потому что вино — это перебродивший ягодный сок. Гниль, одним словом, — озвучил Славкин начальник свою любимую теорию.
— Но вино лучше всего подойдёт к блюдам, которые вы заказали, — попытался выкрутиться Сашка. И тут же об этом пожалел.
— Смотри-ка! — Штырь снял очки и принялся разглядывать гостя. — Гурман, что ли? «Вино лучше к блюдам подойдёт!..» — передразнил он. — Ну на, тогда сам выбирай, какое тебе вино. Из лозы с левого или правого берега Рейна?
Васильич подвинул Сашке папку-меню и сложил руки на груди. Почему-то его задели эти, казалось бы, невинные слова, сказанные парнем. Журналист растерянно моргал — в вине он не разбирался совершенно и понял, что сейчас просто-напросто сядет в лужу. Помощь пришла с неожиданной стороны.
— Саша, а давайте я закажу бутылочку на свой вкус, и мы её вместе с вами разопьём, — произнесла Ева.
Штырь недовольно покосился на подругу.
— Давайте. — Сашка посмотрел на блондинку с благодарностью.
— Девушка, «шато», красное, девяносто шестого года, пожалуйста!
— Любите молодое вино? — спросил Сашка у Евы. Просто так, из вежливости. Но реакция присутствующих снова была неадекватной. Васильич хмыкнул, а Славка посмотрел на брата с явным недоумением.
— Здесь другого нет, — ответила красотка.
— А ты любишь старое? — поддел Сашку родственник. — Пятнадцатилетней выдержки? Извини, брат, не угодили!
Тот промолчал.
— Заказ принят, — отрапортовала официантка и, забрав меню, удалилась.
Стол постепенно заполнялся блюдами. Глядя на это изобилие, Сашка пытался припомнить, когда он был последний раз в ресторане. Собственно, вспоминать тут было нечего — на новогодней корпоративной вечеринке. Как раз прошлый Новый год совпал с первым маленьким юбилеем их газеты — пятилетием со дня основания. Поэтому начальство и решило шикануть в ресторане, хотя раньше никогда этого не делало — не позволяли средства. Злачное заведение, названия которого Сашка даже не запомнил, располагалось где-то в районе третьего кольца, в полуподвальном помещении, прокуренном и тесном. На стенах из голого кирпича почему-то висели ржавые водопроводные трубы с кранами, соседствуя с такими же ржавыми довоенными утюгами, солдатскими железными кружками, раритетным поломанным радиоприёмником и морским штурвалом. Вся эта настенная мешанина называлась «стиль «Битлз», и персонал ресторана страшно им гордился. А Сашке показалось, что кто-то просто вытащил весь хлам со старого бабкиного чердака и «украсил» таким образом помещение. Кормили там мало и невкусно, а счёт, как доверительно поведала потом парню бухгалтерша Лидочка, выписали на умопомрачительную сумму. Но всё равно было интересно. Журналисты — народ творческий во всём: и в работе, и в веселье. За новогодним столом кто-то умудрился поспорить о литературных новинках, сочинить пародию на тему «попсовых» песен, спеть что-то в караоке и прочитать несколько собственных стихотворений.
На этот раз, сидя в просторном помещении ресторана, за уставленным аппетитными блюдами столом, Сашка представления не имел, о чём ему говорить с этими практически незнакомыми ему людьми. Причём определение «незнакомый» относилось и к брату Славке, с которым после десятилетнего перерыва надо было заново налаживать отношения. К тому же присутствие красавицы Евы приводило Сашку в особенное смятение. Он справился с первым шоком и уже мог разговаривать более-менее спокойным голосом. Но внутри у него всё трепетало, а сердце то и дело сбивалось с ритма.
