— Вот! И выходные прошли, и брата не повидал. Скажет: «Приехал в гости!» Бросили незнамо где и носа не кажут.
— Взяла бы да сама съездила, — предложил Славка. — Проведала племянничка. Всё равно целыми днями дома сидишь. А потом — ничего себе, бросили! Шикарную хату ему предоставили, а сами уехали. Живи, отдыхай сколько влезет! Всех бы так бросали.
— Да когда мне ехать? — возмутилась Галина Сергеевна. — Сказал тоже — дома сижу! Я, как гончая, каждое утро на вокзал мотаюсь, московский поезд встречаю! А он говорит — дома сижу! Постыдился бы!
— И чего ты его встречаешь? — проворчал парень. — Куда тебе ещё отдыхающих брать? Вон, две комнаты наверху заняты — и хватит! А то напихаешь сюда народа — сами будем как на вокзале жить — не протолкнёшься.
— Ничего, протолкнёшься! — ответила мать. — На терраску ещё можно людей поселить, и мансарда пустая. Лишняя копейка никогда не помешает! Потом, мужик этот, который вечно с матрасом ходит, через два дня уже съезжает. Надо кого-то на его место искать. На что я зимой жить-то буду? А? На какие шиши? Что летом заработаешь, то зимой и полопаешь! А тебе всегда лишь бы самому спокойно жилось, лишь бы твой отдых не нарушали. Потому и не женишься, что любишь жить в своё удовольствие!
— Блин, мать! — вскипел Славка. — Ты меня сейчас доведёшь! Отстань от меня со своей женитьбой! Кто живёт в своё удовольствие? Я? Я пашу, как конь, каждый день, с утра до вечера!
— Ага, с девками, в кабаках!
— Отвали, я сказал!
Галина Сергеевна захлопнула рот и стала молча загружать продукты обратно в холодильник.
— Подвинься! — сердито пихнула она Славкины ноги, которые тот вытянул через всю кухню. Сын подобрал их под себя.
На улице зашуршали шаги — кто-то шёл по дорожке к дому.
— Кто это к нам пожаловал? — вытянула шею мать. — Девка какая-то, что ль?
— Кто там? — обернулся к окну Славка. — О, блин! — изменился он в лице.
Раздался тихий стук в дверь. Недоумённо косясь на сына, Галина Сергеевна пошла открывать. На пороге стояла Вика Матюшина.
— Здравствуйте, Галина Сергеевна. А Слава дома?
— Дома, дома, проходи, — закивала та. — Слава на кухне. Слав, это к тебе!
Заискивающе улыбнувшись, Вика засеменила в указанном направлении. Воробьёв, не поднимаясь с табуретки, недовольно взглянул на незваную гостью.
Матюшина предстала перед ним совершенно в другом виде, нежели ночью. Аккуратные летние брючки, скромненькая блузочка, лицо без косметики, волосы собраны в тугой пучок.
— Привет, Славик! — произнесла девушка.
— Привет! — Воробьёв сыто рыгнул.
— А я вот мимо шла и решила в гости зайти.
— Проходи-проходи, Вика, — засуетилась Галина Сергеевна. — Проходи! Посиди со Славой. Он только проснулся недавно, всю ночь работал.
— Вика в курсе! — усмехнулся сын.
— Проходи, я вам сейчас чаю налью. Попьёшь чайку? — Мать пропустила его слова мимо ушей.
— Да нет, чаю не хочется — жарко. — Матюшина скромно опустила глаза.
— А тогда морсу холодненького! А? У меня морс есть ягодный, сама варила. Налить вам морсу, а? — Женщина переводила взгляд с сына на гостью и обратно.
— Ничего нам не надо, мам! — отказался Славка. — Вика ненадолго, она сейчас уходит.
Девушка метнула на него обиженный взгляд.
— А, ну ладно, хорошо. Я тогда пойду, у меня дела. — Хозяйка дома решила удалиться. — Вы тут сами разберётесь, да? Слав, может, в комнату проводишь гостью?
— Ничего, ей и на кухне хорошо! — Сын явно не церемонился с пришедшей.
— Ага. — Галина Сергеевна выскользнула за дверь и аккуратно прикрыла за собой створку.
Вика продолжала стоять посреди кухни.
— Чего явилась? — В славкином вопросе не было ни капли дружелюбия.
— Просто так. — Девушка всё-таки присела на табуретку. — Подумала, мы провели вместе шикарный вечер — надо зайти поблагодарить.
— Ну, благодарить тебе надо не меня, а сама знаешь кого. Это раз. А два — вечер провели не мы и не вместе а ты отдельно и я отдельно. Всё?
— Что — всё?
— Всё, спрашиваю? Всё сказала?
— Нет.
— Что ещё?
Вика вздохнула, затем сложила руки на коленях и, как будто на что-то решившись, выпалила:
— Слав, у тебя с этой Жанной ничего не получится!
Парень покачнулся на шаткой табуретке.
— Блин! — усмехнулся он. — А тебе-то какое дело до Жанны? Ты кто, вообще? Мне твоё мнение совершенно неинтересно, особенно насчёт моей личной жизни.
— Не сердись, Слав!
— Матюшина, ты чё припёрлась? — Воробьёву надоела вся эта канитель. — Ты чё ко мне липнешь, а?
— Ты мне нравишься, — тихо произнесла Вика.
— Угу. Нравлюсь. С каких это пор?
— Со вчерашнего вечера.
— Ага. А ты мне нет. Матюшина, ты мне никогда не нравилась и сейчас не нравишься! Понятно? Я вчера тебе просто поразился. Просто! Понимаешь? Ну ты же девушка, женщина…, я не знаю! У тебя же гордость какая-то должна быть, честь — как это всё у вас называется. А ты ведёшь себя, как последняя шлюха! Мало того, что водку глушишь, так ещё к мужикам липнешь, как банный лист! Тебя выгоняют — а ты не уходишь, выгоняют — а ты сидишь! Это как вообще?
— Кто меня выгонял? — подняла глаза Вика.
— Я тебя выгонял!
— Когда?
— Вчера!!! Ты чё, правда дура или притворяешься? Матюшина! Я вчера с другой девушкой был! Понимаешь? С другой! Да нормальная баба на твоём месте сто раз встала бы и ушла, а ты весь вечер сидела! Тебе самой это не унизительно?
— Что?
— Да ты больная, ей богу, — поразился Славка. — Что — «что»? У тебя с головой всё в порядке?
— У тебя с этой Жанной всё равно ничего не выйдет, — повторила Вика. — Она тебе не пара.
— Да ты-то откуда знаешь? — скривился Воробьёв.
— Знаю.
— А ты, значит, пара — да?
— Да.
— Матюшина! — Славка уже устал объяснять. — Даже если у меня с Жанной ничего не выйдет, то у тебя шансов всё равно ноль! Иди лучше домой, а? Отстаньте вы все от меня, дайте хоть один вечер пожить спокойно!
Дверь в кухню отворилась.
— Славк, ты чего так кричишь? — заглянула Галина Сергеевна. — Я уж думала, случилось чего. Ой, а что ж вы так за пустым столом и сидите? Ни морсу не налили, ни чаю. Славка, почему за гостьей не ухаживаешь?
— Она уже домой уходит! — буркнул сын и отвернулся к окну.
— Викуля, ты уже домой? — как будто даже огорчилась мать. — А морсу на дорожку. А? С печеньем?
