— Лен! — подал голос Штырь. — А, Лен!
Жена не откликалась, сосредоточенно звеня столовыми приборами.
— Лен! — упорно взывал супруг. — Поехали в ночной клуб, а?
— Куда?! — сдвинула брови та.
— В ночной клуб!
— Стёпа, я не склонна сейчас воспринимать твой юмор.
— Почему юмор? — Васильич, кряхтя, переменил позу. — Я серьёзно. Поехали в ночной клуб, расслабимся.
— Тебе сейчас надо в постель и спать, — супруга подняла поднос, заставленный тарелками, — а не по ночным клубам шастать. Иди в дом, я тебе давление померяю.
— Нормальное у меня давление, не надо мне его мерить, — мотнул головой Штырь. — И спать я не хочу. Я хочу продолжения банкета! Поехали в ночной клуб.
Васильич не заметил, что хозяйка усадьбы уже скрылась в доме, и он разговаривает сам с собой.
— Чисто расслабимся, — бухтел он. — Лен, а, Лен! В казино сходим, в ресторане посидим. Чё ты, расслабиться не хочешь? Лен!
Жена, вернувшаяся за очередной порцией посуды, поморщилась.
— Стёпа, не морочь мне голову! Я очень устала.
— Ну вот и отдохнёшь! Расслабишься. Поехали в ночной клуб, а, Лен!
— Иди спать, Стёпа! — отрезала та и, нагрузив поднос, снова отправилась в дом.
Егоровна, стоя на кухне у раковины, мыла тарелки. Дочь с раздражённым видом принялась подкладывать ей новые.
— Чего такая недовольная? — покосилась на неё мать. — Всё из-за Верки с Петькой переживаешь, что ли?
Лена не отвечала.
— Да не переживай ты! Все ж пьяные были вдрызг — вот и полаялись. Завтра проспятся и на трезвую голову помирятся.
— Вера с Петей ни при чём, — отозвалась Лена. — Степан там опять чудит.
— Степан? Что он хочет?
— В ночной клуб ехать хочет. И чтобы я с ним поехала.
— О господи! — покачала головой Егоровна. — Опять на подвиги потянуло! Как что-нибудь спьяну в голову взбредёт! Никита вон нажрался и спать завалился. А этому ночной клуб подавай! Ну и что ты решила? Поедешь?
— Ты что, мам, смеёшься? Какой ночной клуб? Я в жизни там не была и не собираюсь. Тем более я так устала, что еле на ногах стою, — ответила Лена.
— Ну так иди ложись, — посоветовала мать. — Чего мучиться-то? Я тут сама домою.
— Сейчас пойду. Надо ещё Стёпу уложить.
— Ты над ним прямо как над дитятей, — укоризненно произнесла Егоровна. — Сам ляжет — большой мальчик уже.
— Да ведь он может и на улице заснуть, мам, в таком-то состоянии!
— Ничего, не зима. Если и на улице поспит, не замёрзнет.
Лена выглянула в окно, надеясь увидеть сидящего за столом мужа. Его плетёное кресло пустовало.
— Ой, а где он? — забеспокоилась женщина.
— Чего? Нету? — Егоровна тоже подошла к окну, напряжённо всматриваясь в темноту. — Может, спать пошёл?
— Как он мог пойти спать, если он мимо нас не проходил?
— Ну, не знаю… С другого входа зашёл, — предположила мать.
— Зачем? — удивилась Лена.
В тот же миг женщины услышали грохот и, бросив всё, опрометью кинулись на звук. Васильич стоял возле гостевой спальни и барабанил в дверь.
— Никита! — орал он. — Открывай, твою мать! Никита!
Хлипкая створка сотрясалась под его ударами, грозя слететь с петель. Лена с Егоровной бросились к горе-родственнику и, шикая, вцепились в него с двух сторон, пытаясь увлечь прочь. Но не тут-то было! Сдвинуть с места огромного мужчину двум хрупким женщинам оказалось не под силу. Тем временем дверь спальни отворилась, и на пороге появился шатающийся мэр. Он еле держался на ногах, измятая донельзя рубашка вылезла из джинсов. Никита Петрович спал, не раздеваясь. С трудом приоткрыв красные, как у кролика, глаза, Бабенко промямлил:
— Вам кого?
Васильич облокотился о дверной косяк.
— Слышь, Никит, в ночной клуб поедешь? — с надеждой в голосе спросил он.
Никита Петрович, не соображая, что от него хотят, продолжал пялиться на Штыря пьяным взглядом.
— Чисто расслабимся, а? — уговаривал тот.
Мэр, шатаясь, держался за дверь, чтобы не упасть, и молчал.
— Стёпа, пошли спать, не мешай людям! — воззвала к мужу супруга, но безуспешно.
— Поехали, а, Никит? Чисто расслабимся. — Васильича явно заклинило. — В ночной клуб поехали! А? Тёлок снимем!
Услышав последние слова, Лена изменилась в лице. С силой налегая на мужа, она пыталась сдвинуть его с места. Егоровна помогала ей, но Штырь, казалось, совершенно не замечал их обеих. Никита Петрович, пошатавшись ещё немного, не рассчитал амплитуды и с грохотом захлопнул дверь прямо перед носом Васильича. В ту же секунду послышался звук падающего тела — видимо, Бабенко лёг спать прямо на полу. Хозяин усадьбы озабоченно прислушался и произнёс:
— И этот устал.
Повернувшись, он вздохнул и побрёл обратно на улицу. Жена с тёщей сердито смотрели ему вслед. Опустившись в плетёное кресло и продолжая вздыхать, Васильич в раздумье побарабанил пальцами по столу. Тёплая тьма ласково обнимала его, крупные звёзды весело подмигивали в бездонном чёрном небе. Некая мысль, очевидно, внезапно посетила пьяный мозг, и Штырь, резко поднявшись, вновь пошёл в дом. Миновав дверь кухни, где с криком: «Стёпа, ты куда опять?» нервно подскочила супруга, Васильич направился дальше по коридору. Плюхнувшись на стул, ножки которого жалобно заскрипели, он подтянул к себе стоящий на столике телефонный аппарат. Набрав длинный номер, хозяин усадьбы слушал гудки, летящие ему в ухо. На том конце кто-то брал трубку, успевал сказать: «Алло!», и связь обрывалась. Штырь терпеливо набирал ещё раз, снова слушал гудки, и снова связь не срабатывала. Наконец, Славкин голос произнёс:
— Слушаю, Степан Васильич!
— Славка! — обрадовался тот. И тут же протянул обиженным тоном: — Зна-аешь, меня тут все бросили, никто меня не понимает… Я в ночной клуб хочу, а ни одна зараза не желает составить мне компанию!
Лена, прислонившись к стене, слушала телефонную исповедь мужа.
— Приезжай ко мне, ты мне нужен, — продолжал тот. — Только побыстрее!
— Хорошо, Степан Васильич, — раздалось из трубки. — В ночной клуб поедем?
— Ага, — закивал шеф, как будто Славка мог это увидеть. — Чисто расслабимся! Точно? А, Славк? Давай, не копайся, я жду!
Закончив разговор, хозяин усадьбы вытащил из кармана сигареты и тут же закурил, не двигаясь с места. Супруга стояла, глядя на мужа скорбным взглядом.
— Стёпа! — произнесла она. — Зачем ты вызвал Славу? У мальчика выходной, что ты его дёргаешь?
— Так мы же отдыхать поедем, а не работать. — Прищурившись, Штырь смотрел на жену сквозь пелену сигаретного дыма. — В ночной клуб. Поедешь с нами? Поехали! Последний раз предлагаю, больше не буду.
