Сашка промолчал.
— Да! — поднял палец Стас. — Из вчерашнего разговора я запомнил и ещё кое-что. Вы сказали, что нет на свете такой вещи, ради которой вы могли бы унизиться. Ну или что-то в этом роде. Правильно?
— Разве я такое говорил? — попытался припомнить парень.
— Говорили, — произнёс мужчина. — Но это было, что называется, на пьяную голову. А вот сегодня, в трезвом уме, вы готовы подтвердить свои слова?
Сашка растерянно захлопал глазами и, выдержав секундную паузу, объявил:
— Конечно, вы тогда пристали ко мне, я и ляпнул первое, что пришло на ум!
— Интересно! — невесть чему обрадовался Стас. — Первое, что пришло на ум! Значит ли это, что в глубине души вы всё-таки допускаете возможность унижения, потери достоинства? Ради возможности жить в отдельной квартире, например?
— Смотря какое унижение имеется в виду, — пробурчал парень. — Что такое унизительное мне надо сделать, чтобы у меня появилась отдельная квартира?
— Ну хотя бы пойти работать в жёлтую газету.
— Да, и тут же на меня свалится миллион! Вручат вместе с записью в трудовой книжке, — усмехнулся журналист.
— Но вы же сказали, что там хорошо платят.
— Лучше, чем в других изданиях, но не настолько. К тому же придётся бегать, как сайгак, днём и ночью. А потом ещё и статьи писать, сочиняя ложь в каждой строчке. Противно!
— Зато вы заработаете на отдельную жилплощадь.
— Да никогда я не заработаю таких денег, понимаете, никогда! Для этого надо, чтобы невероятно повезло, суметь добыть эксклюзивную информацию! И мало того, надо добыть её первым и выгодно продать во все издания. Какой процент вероятности, что я сумею это сделать? Ноль целых хрен десятых? И что, в ожидании чуда лопатить дерьмо всю жизнь?
— Не хотите, — сделал вывод Стас.
— Не хочу! — отрезал Сашка.
— Что ж, ваше право.
Кипарисовая аллея закончилась, и дорогу нашим героям преградила небольшая скала. Обогнув её, собеседники вышли на морское побережье. Безлюдный берег был покрыт камнями. Пахло водорослями, чайки с громкими криками кружили над водой.
— Посидим? — предложил Стас. — Мне нравится это место. Отдыхающих здесь не бывает, на камнях неудобно лежать. А вот посидеть вполне можно.
Кряхтя, мужчина пристроился на одном из камней.
— Присаживайтесь, Александр! — пригласил он. — Посмотрим вместе на воду. Вы любите смотреть на воду?
Сашка нехотя опустился рядом.
— А я очень люблю, — не дожидаясь ответа, продолжил старый знакомый. — Созерцание воды отвлекает меня от мыслей, знаете ли.
— От каких мыслей? — вяло спросил журналист.
— От любых. Ведь наша главная беда в том, что мы слишком много думаем. Поэтому и жить сложно.
Парень криво усмехнулся.
— Конечно, лучше вообще не думать, и сразу жить станет легче, — произнёс он.
— Да. Да! Вы смеётесь, а ведь это правда. Кто меньше задумывается, тот чувствует себя счастливее.
Сашка решил не продолжать эту тему. К чему опять бесплодные споры?
— Кстати, Александр, позвольте узнать, о чём вы всё таки мечтаете? Об отдельной квартире? И всё?
— Нет, ещё о машине и загородном доме, — буркнул тот.
— А! — издал разочарованный возглас Стас. — Стандартный набор желаний. У кого ни спросишь — все мечтают об одном и том же. Никакого полёта фантазии, никакой оригинальности или романтики. Мелкие людишки, мелкие мыслишки.
— А о чём, по-вашему, надо мечтать? — возмутился Сашка. — В космос полететь?
— Почему нет? Космонавтам, кстати, много платят. И квартиры дают от государства.
Парню захотелось грязно выругаться, но он сдержался.
— Знаете, Стас, я, наверное, пойду, — поднялся журналист со своего места. — Хочу ещё найти какой-нибудь магазин, купить продуктов. У меня дома совершенно нечего есть.
— Да, конечно, идите, — закивал тот и тоже поднялся. Схватил Сашкину руку и принялся её трясти. — Спасибо вам за компанию, Александр. Извините, если я вас задел своими высказываниями. Просто захотелось горячей дискуссии, знаете ли. Размять немного мозги, а то совсем ворочаться перестанут в этой глуши.
— Да нет, что вы, какие могут быть обиды, — пожал плечами парень. — Вы очень интересный собеседник.
Сашка еле вырвался из цепкого рукопожатия и, улыбаясь натянутой улыбкой, пошагал обратно к кипарисовой аллее. Дойдя до небольшой скалы, он вдруг замер и обернулся. Его знакомый сидел на облюбованном им камне, устремив неподвижный взгляд в море.
— Стас! — окликнул его парень. Тот вздрогнул и оглянулся, вопросительно подняв брови.
— Это вы меня вчера домой привели?
— Да! — последовал ответ.
— А как вы узнали, где я живу?
— Вы назвали мне адрес!
— А! — уже тише, сказал журналист.
— Что?
— До свидания!
— До свидания! — Мужчина снова устремил взгляд в морскую даль.
Сашка обогнул скалу и пошагал по тенистой аллее.
Адреса квартиры, куда его поселил брат, он не знал.
Глава 11
Васильич, уже изрядно накачавшийся водкой, сидел за столом в обнимку с молодым курносым парнем. Опустив свою тяжёлую руку ему на плечи, Штырь практически повис на нём, чем доставлял тому немало неудобств.
— Петька, я ж тебя как родного сына люблю! — вещал хозяин усадьбы. — Ты ж муж моей дочки, блин! И отец моего сына… блин, внука! Пей давай!
Зятёк, красный, как свёкла, то ли от жары, то ли от смущения, вяло отказывался:
— Да не, я не буду. Я за рулём.
— За каким рулём, ты чё, офигел? — вытаращил глаза Васильич. — Куда ты собрался? Я сказал — вы сегодня здесь ночуете! Чё, места мало?
Свободной рукой Штырь повёл в сторону усадьбы.
— У меня ж не дом, а дворец! Места полно! Хотя слово «дворец» мне не нравится. Мне нравится слово «усадьба»! Как у помещика. А я и есть помещик! Крепостных бы мне ещё сотню-другую! Ух, я бы их тут держал!
Васильич сжал огромный кулак.
— Вот тут бы у меня все были!
— Да у тебя и так целый завод работников, — жуя шашлык, произнёс Бабенко. — Есть кем покомандовать.
— Завод — это да, — кивнул хозяин усадьбы и снял, наконец, руку с плеча зятя, чем принёс тому явное облегчение. — Где мои сигареты?
Штырь закурил, с наслаждением затягиваясь. Затем продолжил:
— На заводе все у меня по струнке ходят. Там только ослабь хватку — всю водку сопрут. Или выпьют, не отходя от конвейера. Алкаши проклятые! Представь, какой им всем соблазн! Бутылки на ленте под носом одна за одной: дзынь-дзынь, дзынь-дзынь. У многих нервы не выдерживают, ага. И штрафую, и премии лишаю — всё равно пьют. Увольнять приходится пачками. А новые приходят — такие же алкаши. Хоть охранников с собаками по цеху пускай.
