– Я надеюсь, не будет слишком бесстыдным, если я у вас спрошу, не могли бы вы пойти со мной как-нибудь выпить кофе. Потому что мне хотелось бы с вами немного поговорить. Есть некоторые вещи, по которым меня интересовало бы ваше мнение. Может, вы смогли бы мне дать тот или иной совет.
Да, я сказал это так. Надеюсь, прозвучало нейтрально – каким был и взгляд, который я за это снискал, а такие нейтральные взгляды всегда опасны. Потому что с ними обычно сочетались фразы типа «В ближайшее полугодие я, к сожалению, очень занята».
Но мне повезло. Нейтральный взгляд Ребекки перешел в улыбку, и она сказала:
– Да, давайте так и сделаем! Это было бы даже очень кстати. Потому что у меня тоже есть один… как бы это сказать, один вопрос к вам, совершенно не обязательный, не так чтобы я хотела вас как-то притеснить.
– Притесняйте на здоровье, по отношению к вам у меня нет боязни прикосновений, – ответил я в первом порыве восторга от ее сенсационного ответа, то есть крайне спонтанно. Не спонтанно я бы никогда не допустил, чтобы с моего языка сорвалось такое неуклюжее заигрывание.
– У меня тоже по отношению к вам нет… боязни прикосновений, – произнесла она.
У меня на секунду закружилась голова, но она указала, увы, на один из своих зубовно-пыточных инструментов, и только тут я понял ее посыл. Значит, у нее было чувство юмора, и даже черного, я бы даже сказал, кариесно-черного. Только я вознамерился украдкой пробраться к осторожному вопросу о времени нашей будущей встречи, как она сказала:
– У меня сегодня прием до восемнадцати часов. Тут поблизости есть приятное кафе «У Маргарет», если вы хотите…
– Сегодня? Сегодня мне очень даже подходит! Завтра было бы немного трудно, но сегодня в восемнадцать – это, собственно говоря, идеально, – сказал я.
– Прекрасно, тогда договорились, – ответила она.
Обычно после такого успеха на переполненных стадионах скользишь на коленях тридцать метров в направлении экстатически ликующей зоны фанов, но я раз в жизни остался трезвым и ответил:
– Да, договорились.
И мы смогли спокойно предаться делу. Я занял уже привычное мне место в стоматологическом кресле, закрыл – чуть ли не в блаженстве – глаза и думал о том, что наше первое свидание теперь может быть сорвано разве что тяжелой катастрофой – например, крушением керамического моста с контузией зубов мудрости под завалами. Но предотвратить эту катастрофу было, так сказать, в ее руках.
Пациент и джентльмен
Между пережитым посещением зубного врача и свиданием со стоматологиней мне оставалось как раз полтора часа, чтобы от роли пациента перейти к роли офицера и джентльмена, или хотя бы к субкультурному варианту этой роли, что делало необходимой паническую покупку джинсов, жилетки и ботинок. Деньги, как уже говорилось, значили для меня не так много, но все же я был благодарен, что в столь необычной ситуации мог прибегнуть не к Подарочному центру, а к модному магазину. Чтобы сэкономить время, я указал продавщице на первый попавшийся мужской манекен в витрине, одетый приемлемо по виду и по цене:
– Все как на этом, только моего размера – и без головного убора.
– Что ты задумал? – немного испуганно спросил меня Мануэль, когда я появился дома с большим пакетом, полным обновок.
– Я встречаюсь со стоматологиней – приватно, – сказал я.
– Ты шутишь.
– Нет, я серьезно.
– Она с тобой встречается? Почему? – удивился он.
Это было, во-первых, наглостью, во-вторых, я и в самом деле не имел желания объяснять ему межличностные отношения.
– Когда встретишься с ней, спроси, не хочет ли она пойти с тобой через две недели в субботу, ну, ты знаешь, – на нашу игру против «Union CS», – добавил он.
Это была, вообще-то, фантастически хорошая идея. Или, может, это была не такая уж хорошая идея.
– Вряд ли у нее бывает свободное время по субботам, она наверняка счастлива замужем и ухаживает за своим мужем – или он за ней, – сказал я.
– Ее муж тоже может пойти, ведь чем больше зрителей, тем лучше.
В данном случае я придерживался решительно другой точки зрения.
* * *
– Привет, я Герольд, враги называют меня Гери, – сказал я, чтобы перекрыть стук собственного сердца. Она ведь еще не знала этой прикольной шутки.
– Ребекка, я рада.
Она была такой волнующей, а сама казалась на зависть невзволнованной, и это делало ее еще более волнующей, а меня – еще более взволнованным. В принципе, это был заколдованный круг.
– Тебе не будет неприятно, если я закажу себе пиво? – спросил я вместо того, чтобы хоть раз попробовать обойтись без него, но не вышло.
– Нет, мне не будет неприятно, если ты сразу закажешь пиво и для меня, – ответила она.
Это был первый большой сюрприз.
Второй обнаружился после взрывных минут биографических разоблачений: Ребекка оказалась свободна, говорю по буквам: с, в, о, б, о, д, н, а. У нее было много близких друзей, среди них и мужчины, однако все ее длительные отношения на тот момент изжили себя – притом что никто не почувствовал себя всерьез брошенным.
– Ведь в таких вещах не заставишь себя, – сказала она.
– Да, насильно мил не будешь, – подтвердил я.
– А я еще и разборчива, чтобы не сказать придирчива в таких вещах.
Ясное дело, иначе бы она тут со мной не сидела, подбодрил я себя.
– Но биологические часы, разумеется, тикают, и моложе я не становлюсь, – заметила она.
– Моложе мы все не становимся, но к тебе, Ребекка, это относится меньше всего, – ответил я.
Она улыбнулась. Почему такие фразы не приходят мне в голову чаще?
К сожалению, она потом воспользовалась первой попавшейся паузой сентиментальной задумчивости, чтобы сменить тему и поймать меня на слове – на слове, которое я уже и забыл. Слово было «совет».
– Ты ведь хотел со мной посоветоваться. Итак, о чем речь? – спросила она.
Это застало меня врасплох, и какое-то время я заикался и что-то судорожно лепетал, так что она наверняка подумала, что речь идет о жизни и смерти, приблизительно в таком ключе: как быстро и без бюрократии добраться до трансплантации печени или до свежего легкого, ибо одной целиком обновленной челюстью тут не обойтись. Пока я не огорошил ее полной противоположностью. Я рассказал ей, что тайком от Мануэля купил себе велосипед и уже почти приступил к тренировкам – с той целью, чтобы пригласить моего мальчика на велосипедную прогулку. И тут мы и подошли к вопросу… то есть вопрос состоял в том… Ладно, неважно, ничего лучшего мне просто не пришло в голову:
– Куда бы нам поехать, я имею в виду, в какое место, я подумал, ты выглядишь так спортивно, что наверняка знаешь, где в Вене можно покататься на велосипеде, особенно в середине ноября.
