— Где ваша заимка? Карта есть?
— Да, есть, — Андрей лихорадочно полез во внутренний карман куртки. — Вот она, вот заимка. — Ткнул он пальцем.
Мужики посмотрели на карту, переглянулись, потом осмотрели ребят.
— Далековато вы забрались.
— Помогите, пожалуйста, мы заплатим. Мы не ели весь день, да и вчера тоже…
— Можно, мы у вас обсохнем?
— Нет, к нам нельзя…
— Почему?
— Староверы? — догадался Андрей.
— Ну… вроде того.
— Мы все будем делать, как у вас положено, — у девчонок на глазах заблестели слезы.
— У вас есть рация? Надо сообщить в партию, что мы нашлись, нас ищут, наверно… — они говорили, перебивая друг друга.
Это было просто невероятно, столкнуться с людьми в этой тайге и им отказывают в помощи!..
— Ладно, посидите в избе, только по деревне не шастайте. Пошли, — наконец согласился мужик постарше.
Он прошел мимо ребят — этот человек явно привык командовать, а по тропе шел как на марше, четко печатая шаг. Второй мужик и мальчик поспешили следом. Ребята не успевали за ними, тогда один из местных, молодой, оглянулся и остановился:
— Давайте ваши мешки.
Оля быстро сняла мешок и протянула ему. Он повернулся к Жене:
— А ты чего ждешь?
Та торопливо, без возражений сняла груз. Мужик взвалил оба мешка себе на спину, и снова бодро зашагал вперед. Девчонки забрали у Андрея ружье и спальник — у него остались рюкзак, топор и котелок. Теперь они почти успевали за своими проводниками. Шли долго, минут сорок. Деревня показалась неожиданно — десятка два домов разбросанных как-то непривычно, в беспорядке на ровной зеленой лужайке. До них было еще далековато, но издали уже было видно, что все избы основательные, сложены из ровных толстых бревен. Не было бесконечных пристроек мал-мала-меньше, как это обычно бывает в нищих российских деревнях: к дому достраивают сарай, потом коровник, курятник, еще один поменьше… Эта деревня выглядела удивительно красивой, не дома — терема, хоромы. Хозяйственные постройки, если они были, ничем не выделялись. Похоже, они строились такими же добротными, как и дома, и находились под одной крышей. Слева деревню охраняла почти отвесная скала, справа — чистая зеленая поляна, дальше — стена леса, постепенно поднимающегося вверх по склону холма. Проводники приостановились, видно, они и сами залюбовались своим селением.
Снова пошел дождь.
8
Мужик помоложе провел ребят к небольшому дому у тропы. Они этот домик сразу не заметили, разглядывая деревню вдалеке. Из дома торопливо вышли женщина и девочка, и, не оглядываясь, бегом поспешили прочь. Наверно, им и смотреть нельзя на чужаков. Только странно, они ни разу не оглянулись, не посмотрели, кто идет. Они же не могли знать, что сюда ведут чужих.
В избе было тепло и чисто. На столе стояли кружки, кувшин с молоком, деревянная миска с еще дымящейся вареной картошкой, свежие огурцы и хлеб. В печи горели дрова, на печи парил чайник. Это было удивительно, все выглядело так, как будто их здесь ждали.
— Одежду мокрую разложите на лавке у печи, и вот тут повесьте, пусть сохнет. Там за занавеской топчан широкий, для девчат, а ты здесь ляжешь, — молодой мужик кивнул на кровать у другой стены.
— В сенях рукомойник. Видели? Дрова в печь сможете подкинуть? Еще чуток протопите, чтобы ваше барахло высохло. Завтра покажем вам дорогу назад.
Он не прощаясь, вышел.
— Откуда они узнали, что мы придем?
— Кто узнал, Андрюша? — не поняла Женя.
— Ну вы же видите, здесь все готово для нас — картошка сварена, печь топится… Мобильников я у них не заметил.
— А может быть какие-то условные сигналы? Если они сектанты, привыкли все время прятаться, разработали систему сигналов…
— Они не кричали, не стреляли, не подавали дымовых сигналов. Как еще можно сообщить за пару километров? Тем более из-за холма. Издали нас видеть не могли. Вы заметили что-нибудь? Я — нет.
— Наверно у них сторожа сидят где-нибудь на деревьях и передают друг другу…
— Война что ли, сидеть в засаде? Кого они ждали, нас боятся?
Они уселись, только потянулись к еде, но тут в дом вошла босая женщина, в длинном, до щиколоток, полотняном платье, выглядывающем из-под прозрачного дождевика. Подол внизу намок, потемнел. В руках она держала миску с разломанной на куски вареной курицей, поставила ее на стол, оглядела практикантов, покачала головой, шепнула, словно сама себе: «Совсем молоденькие, бедные…», потом погромче:
— Ребята, бегите отсюда, плохое тут место…
— Как бегите? Почему?
— Бегите, бегите, не гоже вам тут оставаться… — Она пугливо оглядывалась, говорила тихо, быстро.
— А что тут плохого?
— Нелюди здесь. Вам подальше надо, на юг, там есть деревня… Ешьте и бегите…
— Ночью? Прямо сейчас? — Ее страх заражал, ребята тоже начали оглядываться по сторонам, на темные, не занавешенные окна.
— Да… — она оглядела их, задумалась. — Сейчас в болота попадете… не пройдете сейчас. Утром бегите, пораньше вставайте, пока никто не пришел.
И вышла.
— Что она сказала: «здесь не люди» или «нелюди»?
— Какая разница?
— Большая, «нелюди» — так говорят обычно о жестоких людях, а «не люди» — понятно всем.
— Что понятно?
— Ну не люди, а инопланетяне, мутанты, призраки, роботы, что еще может быть?
— Андрей, ты еще больше пугаешь… — Оля с вытаращенными от страха глазами выглядела как призрак,
— Давай, Андрей, поедим сначала, потом будем размышлять, а то меня уже тошнит от голода. — Женя не теряя больше времени схватила картошку и кусок курицы.
— А тарелок чистых тут нет?
Оля встала, отдернула белую занавесочку на полке, потом выглянула в сени.
— Ничего нет, это не жилой дом, что-то вроде гостиницы. Между прочим, на нашем деревянном лежаке вместо матраса листы поролона.
— Ну и что?
— Откуда в глухой тайге поролон? Тут должны быть перины, шкуры. Что-то не вяжется.
Разговор затих. Не задумываясь больше о культуре поведения за столом, каждый положил около себя на чистом деревянном еще влажном столе огурец, ломоть хлеба, картошку и принялись наворачивать, не глядя на соседей. Ребята не замечали, с какой жадностью едят.
Вдруг Оля услышала тихий смех. Она поперхнулась, оглянулась — кроме них в избе никого не было. Андрей встал, он сидел посередине, спиной к комнате, взял свой стул и передвинул его поближе к Жене.
— Мне все время кажется, что сзади кто-то стоит, — пояснил он и заглянул за занавеску.
