— Мама, иди скорее сюда! Кажется, всё складывается таким образом, что у тебя будет четверо внуков. Сердечно тебя поздравляю!
— Но это же... бессовестно! — Роберт не на шутку разволновался. — Почему никто в этой семье ничего мне не сказал?!
Тут и Карин взорвалась:
— А у тебя, значит, мальчик, Аня? Как ты могла мне такое устроить?!
— Двойня! — побагровел Роберт. — Вот почему тебя так разнесло! О боже, теперь в этом гнезде будет вдвое больше крику!
Хильдегард переводила взгляд с одного на другого, не понимая, что происходит. Карин вскочила:
— И мне придётся быть матерью мальчика!
Из-за угла веранды показался с открытой бутылкой Теодор:
— Я думаю, настало время выпить по бокалу хорошего шампанского за здоровье трёх очаровательных будущих матерей!
Роберт пошатнулся.
— Я еду... домой!
Регина испугалась:
— В таком состоянии ты не можешь вести машину!
— Мальчик! — негодовала Карин. — И этот Себастьян бродит ночами вокруг нашего дома! Аня, сознавайся, ты с ним снова встречалась?!
Сюзанна удержала Роберта:
— Пожалуйста, пусть Регина сядет за руль!
Тот вырвался:
— А вы, мадам шеф-акушерка!.. Не тебе меня учить!
— Опомнись, мужчина!
Регина схватила его за рукав:
— Роберт!
— Отстань, ты, свиноматка супоросая!
Она спонтанно размахнулась и влепила ему пощёчину. Карин пронеслась мимо счастливых супругов с криком:
— Ни минуты здесь больше не останусь!
Аня побежала за ней вслед:
— Клянусь тебе, больше я с ним не встречалась!
Роберт, спотыкаясь, направился в дом.
Матушка Хильдегард беспомощно простёрла руки, ничего уже не понимая в этом мире. Теодор онемел со своей бутылкой шампанского. Закатное солнце тонуло в золотом расплаве, разноцветными огнями светились лампионы.
12
Крайние меры
Утром Карин и Аня шагали к клинике. Был уже ноябрь. Холодный ветер срывал с деревьев последние листья.
Когда они остались в приёмном покое одни, Карин покосилась на дверь и заговорщицки прошептала подруге:
— Итак, предоставь всё мне, как договорились! Понятно? От этого зависит всё.
— Да-да, я поняла.
Вошла Сюзанна, бросилась к сестре, взяла её за руку:
— Боже мой, ну что случилось?
— У неё вдруг начались схватки, — сказала Карин. — По срокам ещё рано, ведь у неё только тридцать три недели.
— Адские боли, — жалобно пролепетала Аня.
— Сейчас придёт доктор Леман. Мы сделаем всё что можно, не волнуйся.
Сюзанна подключила биометрический прибор, измерила у Ани все показания: давление, пульс, температуру.
Вскоре в приёмную проскользнул доктор Леман. Увидев Аню, он просиял:
— Добрый день, госпожа Раймунд! Чем могу быть полезен?
За Аню ответила Карин:
— У неё тридцать три недели, и сегодня утром внезапно начались схватки. Я очень за неё боюсь.
— Так-так, — невозмутимо сказал врач и взглянул на показания прибора. — Преждевременные схватки на тридцать третьей неделе не редкость. Хорошо, что вы сразу пришли, мы примем срочные меры. Хм... у вас уже бывали в этой беременности схватки?
— Нет.
— С каким интервалом они следуют?
— Минут через пять — десять, доктор, — ответила Карин.
— Так... И вы на тридцать третьей неделе? — Он полистал её карту.
— Я уже говорила, — в голосе Карин слышалось раздражение.
— Очень больно, — снова пожаловалась Аня.
— Скоро пройдёт, — пообещала Сюзанна. Карин принялась возмущаться:
— Ужасно несправедливо устроена человеческая сексуальность: мужчина получает удовольствие, а женщина потом страдает.
— Да, Карин, — усмехнулась Сюзанна, — но вы, феминистки, в корне измените ситуацию.
— М-да, — пробормотал доктор Леман, — немного удовольствия получают всё-таки и женщины, а?
Карин отреагировала враждебно:
— Оставьте эти ваши сексистские намёки!
Он испуганно втянул голову в плечи и обратился к Сюзанне:
— Что показал вагинальный осмотр?
— Ничего особенного. Матка закрыта.
— Хм, хм, и пациентка на тридцать третьей неделе! Немного рановато. Немного чересчур рановато. А вы что думаете, госпожа Раймунд?
— Я бы предложила вот что: положить её на первый пост и сделать капельницу, ослабляющую схватки, господин доктор.
— Нет, — вмешалась Карин. — Никаких химических воздействий! Только щадящие средства.
Доктор Леман обратился к Ане:
— Вы тоже так считаете, госпожа Раймунд?
— Да, она тоже так считает, — ответила за неё Карин.
Врач пожал плечами:
— Думаю, вначале попробуем постельный режим и таблетки. Если не поможет, назначим капельницы.
— А таблетки нельзя исключить? — спросила Карин.
— Ни в коем случае, — возразила Сюзанна. — С преждевременными схватками не шутят.
— Тогда я хотела бы, чтобы моя подруга лежала в спокойной одноместной палате.
Сюзанна кивнула:
— Посмотрим, что получится.
Стемнело рано. Марк открыл дверь и улыбнулся, увидев Регину.
— Привет, входи! Ивонна как раз укладывает Лизу.
Регина вошла в маленький домик на краю Старого города. Деревянные балки на потолке и резные деревянные двери со старинными ручками создавали неповторимую атмосферу. У молодого человека были светлые локоны и красивые изящные руки. В правом ухе поблёскивало маленькое колечко. Он принимал Регину с безукоризненной вежливостью, что было ей очень приятно.
— Позволь, я помогу тебе снять пальто.
— О, спасибо, Марк!
— Там похолодало, да?
— Да, но у вас тут тепло. — Она потёрла руки, получая в этот миг удовольствие и от зимы.
Из детской комнаты вышла Ивонна и обняла её.
— Как хорошо, что ты пришла!
— Рада тебя видеть, Ивонна. Лиза уже спит?
— Нет, она ждёт, что Марк расскажет ей на ночь сказку. Без неё она не засыпает.
Женщины заглянули в комнату. Четырёхлетняя девочка лежала в постели и, широко раскрыв глаза, слушала, что вполголоса рассказывал ей Марк. Над кроваткой мигала электрогирлянда.
