— Ну ты мне устроила! — зашипел Роберт, нервно шаря по карманам в поисках сигарет. — Женщина-уролог! Ты хоть представляешь, как это стыдно?
— Здесь нельзя курить! — напомнила ему Регина.
— Да, конечно. — Он убрал сигареты.
— Как я могла догадаться, что это женщина? — оправдывалась его жена. — В справочнике было написано: «Урологическая практика — доктор Урбанский, доктор Гешайдле». Женщины в этой профессии почти не встречаются, я и не подумала об этом.
— Вот теперь будем расхлёбывать, — прошептал он и в отчаянии огляделся, в любую минуту ожидая, что разразится катастрофа.
Менее чем через минуту она разразилась: в кабинет вошла привлекательная женщина лет тридцати в белом халате.
— Здравствуйте, я доктор Гешайдле, практикующий уролог и нефролог, — она произнесла всё это с баварским крестьянским акцентом, широко улыбнулась и протянула руку для пожатия.
Роберт подумывал о бегстве. Регина пожала протянутую руку.
Доктор села за свой стол и раскрыла ещё пустую карточку пациента.
— Чем могу быть вам полезна, господин и госпожа Маркуард?
— Мы вот уже год целенаправленно пытаемся зачать ребенка, — решительно врала Регина, — и до сих пор не добились результата. Мой гинеколог посоветовал мне сперва обследовать мужа.
Молодая докторша излучала счастье.
— Правильно, правильно, сперва обследуются мужчины. Но для начала несколько общих вопросов. Сколько вам лет?
— Моему мужу сорок, а мне тридцать шесть, госпожа доктор. Беременности у меня не было ни одной.
Докторша кивнула.
— Господин Маркуард, как часто вы имеете половые сношения с вашей женой?
Роберт сглотнул.
— Пусть лучше она...
Регина наклонилась вперёд:
— Между девятым и пятнадцатым днями моего цикла—как можно чаще. Всё остальное время мы воздерживаемся, чтобы повысить в сперме концентрацию семенных клеток.
— Ну надо же! — воскликнула доктор Гешайдле. — Как основательно вы подходите к вопросу! Не было ли у вас серьёзных заболеваний и операций?
Регина и Роберт отрицательно покачали головой.
— Господин Маркуард, у вас бывают проблемы с эрекцией или нарушение либидо?
— Разумеется, нет, — оскорбился он.
— А как с эякуляцией?
Он почувствовал, как его лицо наливается кровью.
— Никаких проблем, госпожа доктор.
Урологиня встала.
— Хорошо, тогда я хотела бы вас осмотреть. Господин Маркуард, будьте любезны снять брюки!
Его бросало то в жар, то в холод. Он медленно подчинился и лёг на кушетку в таком напряжении, как будто ему предстоял допрос в КГБ с применением пыток. Доктор Гешайдле натянула резиновые перчатки и осмотрела его гениталии.
— Вид просто великолепный, — радостно прокомментировала она. — У вас нет ни изъянов, ни наростов, ни изменений кожного покрова, господин Маркуард. Не страдаете ли вы преждевременным семяизвержением?
«Я убью эту бабу!» — подумал Роберт и через силу ответил:
— Нет... естественно, нет.
— Отлично! Тогда пойдите, пожалуйста, в туалет и эякулируйте в эту мензурку!
Он и так был здесь не в своей тарелке, теперь же окончательно почувствовал себя как подросток с эрекцией, выпирающей из штанов, когда его вызывают к доске.
«Я её убью», — снова подумал он и произнес заикаясь:
— Но, но, госпожа доктор...
Она понимающе улыбнулась:
— Это важно, господин Маркуард. Мне ведь надо узнать, достаточно ли у вас семенной жидкости. Кроме того, играет роль число и подвижность сперматозоидов. Если вы испытываете трудности с онанированием, пусть вас сопровождает ваша жена.
— Нет, нет, я справлюсь сам, — пролепетал он в мучительном приступе стыда и вышел из кабинета.
У регистратуры стояли три молоденькие медсестры. Роберт в испуге прикрыл мензурку ладонями.
Альтернативщик вопросительно взглянул на Сюзанну:
— Что написать в заявке на ремонт?
Она как раз говорила по телефону. Зажав ладонью мембрану, она простонала:
— Ох уж эти мужчины! Техника — это как раз женское дело. Да напиши просто как есть: сломалась круглая дырка, в которую вытекает вода.
— Госпожа Раймунд, — робко предложил альтернативщик, — а можно я напишу «сток»?
Из-за угла коридора показался доктор Леман, он засмеялся:
— «Круглая дырка, в которую вытекает вода». Это надо занести в коллекцию наших перлов, госпожа Раймунд!
— Да на здоровье! — сердито буркнула она и заторопила альтернативщика: — Маркус, дописывай скорее эту проклятую заявку и поди принеси свежие простыни для круглого родового кресла! — И она вновь погрузилась в рутину текущих дел за своим письменным столом.
Ночью ей приснился Рене, от этого она проснулась и ещё целый час ворочалась в темноте. Три года назад она совершила ошибку— влюбилась. В Рене. До сих пор это имя звучит для неё сладкой музыкой — несмотря ни на что. А какие у него были красивые тёмные волосы! А эти глаза... Слишком красивые для уже немолодой акушерки, которая носит очки и не может полностью согнуть правую ногу в колене. Что делать этому мужчине с такой калекой, как она? Поэтому было совершенно логично, что после двух ночей любви он её бросил. С тех пор она решила больше никогда не заходить так далеко.
Ночь была её врагиня.
День был ей друг. День приносил ей веру в себя, успех, радость... пока снова не наступала ночь.
Биргит распахнула дверь кабинета.
— Сюзанна, тут этот... — Она взглянула на её отсутствующее лицо и осеклась: — Я помешала?
— Нет, не помешала. Что там у тебя?
Биргит держала в руках письмо.
— Только что курьер передал для тебя. Кажется, личное.
Сюзанна вздрогнула:
— Курьер?!
— Да. Он показался мне знакомым. Кажется, это тот брат, который три месяца назад привозил рожать свою сестру. Очень привлекательный парень, ничего не скажешь. У меня перед такими коленки подкашиваются.
— Чёрт бы побрал этого курьера! — Сюзанна взяла в руки письмо со смешанным чувством злости, печали и невольного любопытства.
— Но это же ужасно, Аня! — сказал Себастьян, полный глубокого сочувствия, и обнял её. Она выла, как цепная собака. Был вечер. В маленькой кухне горел свет.
— Я могу хоть что-нибудь сделать для тебя?
— Да, — всхлипывала она. — Не оставляй меня одну, пожалуйста. Я так, несчастна. У меня больше никого нет... на целом свете.
