— Фамилия?
— Зекунов Михаил Дмитриевич.
— С Шешеней знаком?
— Нет. Они вообще люди разные. Шешеня просто солдат, служака. Савинкову такой нужен только как преданный исполнитель несложных заданий. Привезти, отвезти, проверить. Ну и стрелять, естественно, умеет. Зекунов интеллигентнее, похоже, и совестливее
[27].
Менжинский слушал внимательно. Его всегда глубоко интересовали не только поступки, но и мотивы, их вызвавшие, характеры людей, оказавшихся в поле зрения ВЧК — ГПУ.
— Что ж, — сказал он после некоторого размышления. — Арест обоих зашифруйте, обеспечьте секретность содержания и приступайте к разработке.
— Хорошо.
— Кого из сотрудников назначаете на главную роль?
— Андрея Павловича Федорова.
— Чем обосновываете?
— Деловыми качествами. Прекрасное образование — Мариупольская гимназия. По образованию — юрист, знает языки. До революции боевой офицер. С начала Гражданской — в Красной армии. Забрасывался в тыл к белым в качестве военного разведчика, действовал под видом белогвардейского офицера. Тверд, решителен, находчив, умеет отстаивать собственное мнение. Это очень важно, если придется столкнуться лично с Савинковым, вы же знаете, как он умеет подавлять людей. Еще одно соображение. Савинков писал как-то военному министру Франции, что Советская власть в России может быть свергнута только русскими крестьянами. А Федоров внешне типичный крепкий и сметливый русский крестьянин. Он уже внешне будет импонировать Савинкову, как человек из гущи народа, а не говорун из интеллигенции, каких при нем и своих достаточно.
— Что ж, выбор, похоже, удачен. Я знаю Федорова, правда, не так много о его достоинствах. Кстати, когда начнете составлять для него легенду, держитесь как можно ближе к подлинной биографии, поскольку у Федорова она при некоторой «отделке» очень выигрышна.
— Значит, начинаю работать.
— Работайте. Через несколько дней будьте готовы доложить обо всем председателю. Помните, его интересует все, что относится к «Синдикату».
Председатель ГПУ, ознакомившись с планом «Синдикат-2», операцию утвердил. Еще раз попросил Менжинского и Артузова непрерывно держать его в курсе всех дел, связанных с Савинковым. Утвердил он и кандидатуру Федорова на роль полномочного представителя и одного из руководителей ЛД. Псевдоним Федорову был выбран Мухин, имя и отчество оставили настоящие — Андрей Павлович.
Для Зекунова Артузов придумал роль серьезную и интересную. Надо сказать, что этого савинковского эмиссара Артузов вычислил безошибочно. Зекунов в душе давно отошел от антисоветской деятельности, он и в самом деле ничего не делал в качестве резидента НСЗРС в Москве, очень тяготился своим прошлым и, в сущности, занял вполне лояльную позицию по отношению к советской власти. Зекунов согласился помогать ГПУ, и, забегая вперед, скажем, что с порученным ему делом он справился успешно
[28].
С Шешеней пришлось повозиться. Он был старателен, но, как говорится, «чело его не омрачала печать мудрости». Шешеня был изрядно туповат, каждую комбинацию с ним приходилось отрабатывать до мелочей, поскольку самостоятельно действовать он просто не был способен.
В условленный срок Шешеня послал Савинкову первое донесение, в котором информировал своего бывшего хозяина о политическом положении в Советской России, сообщал, что появились новые силы, способные выступить против большевиков.
Новое письмо — Шешеня докладывает Савинкову о плодотворной работе в Москве эмиссара НСЗРС Зекунова. Следует перечень диверсий, актов террора и саботажа, якобы предпринятых в последнее время Зекуновым и завербованными им людьми.
Наконец настала пора для реализации замысла. Савинкову сообщают, что в Москве Зекунов встретил надежного человека, сослуживца по белой армии, бывшего офицера Андрея Павловича Мухина. После осторожных взаимных прощупываний Мухин сознался Зекунову, что является одним из руководителей подпольной организации «Либеральные демократы». Более того, Мухин даже предложил Зекунову вступить в эту организацию.
Шешеня сообщал Савинкову, что в организации «Либеральные демократы» конфликт между членами. Нет единства.
В душе Савинкова возникла мысль: в России нужен вождь. А этим вождем быть только ему — Борису Савинкову.
Артузов начал постепенно внушать Савинкову мысль о необходимости его приезда в Россию для консолидации антисоветских сил и руководства ими в решающий момент.
Интерес Савинкова к ЛД день ото дня возрастал, но он не слишком полагался на своего бывшего адъютанта и хотел узнать о положении в ЛД от более авторитетного сведущего человека — самого Зекунова. Артузов решил рискнуть и послал на границу Зекунова.
В Вильно его встретил полномочный представитель Савинкова Иван Фомичев, затем уже вдвоем они выехали в Варшаву, где Зекунову пришлось сделать настоящий доклад и ответить на тысячу вопросов о деятельности «Либеральных демократов».
Все прошло благополучно. Зекунову, конечно, расставили немало ловушек, но он их миновал, сделав вид, что ничего даже не заметил. Более того, ему удалось установить имена и фамилии нескольких савинковских агентов, направленных в Россию. Все они были обезврежены ОГПУ, разумеется, так, чтобы ни в коей мере не бросить и тень подозрения на Зекунова. Он также узнал, что весной на советскую территорию будет заброшено несколько вооруженных банд.
Зекунов получил от своего савинковского руководства указание поддерживать тесные контакты с ЛД и пригласить их руководителя Мухина на переговоры о совместных действиях в Варшаву и Париж, где теперь постоянно обитал Савинков, а также супруги Деренталь.
Приглашение было принято.
Федоров был опытный чекист и смелый человек. Его профессия требовала риска. В жизни Федорова наступила нелегкая пора. Савинков мог проверить его не только через Зекунова. В любой момент в столице мог появиться еще один эмиссар НСЗРС, о котором Шешеня ничего бы не знал, с одним-единственным заданием: выяснить, кто такой господин Мухин и существует такой на свете вообще. После чего вернуться обратно, опять же не поставив в известность ни Шешеню, ни Зекунова не только о результатах своей проверки, но и о визите вообще.
Поэтому Артузов принял решение перевести Андрея Павловича на… нелегальное положение. Отныне Федоров в родной Москве жил с документами на фамилию Мухина. К ОГПУ он и на версту не подходил. Артузов, Пузицкий, Пилляр, Демиденко, Сыроежкин, другие товарищи встречались теперь с ним только на конспиративной квартире. Артузов снова послал Федорова за границу.
Поездка должна была осуществляться «нелегально» — на западной границе большими трудами чекистов (для этого требовалось создать самостоятельную и убедительную легенду) «оборудовали окно». Ведал им командир-пограничник Ян Карлович Крикман, старый латышский революционер, когда-то бежавший с царской каторги через Сибирь в Америку, по легенде — один из активнейших военных работников ЛД.
