«Дурак, дурак!» — повторял Олег как заговоренный, он вообще сегодня много повторялся, а это было верным признаком крайней степени волнения. Почему он не послушал этого фээсбэшника? Сидел бы сейчас в лаборатории, занимался любимым делом, и Вика с ума не сходила. Но он не смог. Не мог он оставить это дело, зная, к каким последствиям для скольких неизвестных людей, целых семей, еще не родившихся младенцев приведет выпуск недоработанного препарата. Да какие там последствия? Трагедии. Врожденные уродства, мутации, детские смерти. Он не мог молчать. Да и странное поведение руководства компании. Какая безответственность!
Но теперь уже поздно об этом думать. Теперь надо бежать.
Их человека Олег заметил уже в кассовом зале вокзала. Он, не скрываясь, следовал за Олегом, этакий благообразный гражданин с равнодушным лицом. Рассматривал Олега, словно афишную тумбу, и ничего у него внутри не екало от мысли о скором убийстве. Тем не менее Олег смог взять билет, и даже голос его не очень дрожал, и руки тоже, как ни странно. Потом Олег огляделся. Он заставил себя действовать собранно, сосредоточенно, как во время важного опыта, то и дело подбадривая себя.
«Ты справишься, старик, ты справишься». Так он делал всегда в стрессовых ситуациях. В университете на защите дипломной работы, в школе на экзаменах, в загсе на свадьбе, у отца на похоронах. «Ты справишься», — твердил он, и это помогло.
Он отыскал на малолюдном вокзале группу пенсионеров и двинулся прямо к ней, врезаясь в самую ее гущу. Тип последовал за ним, прибавив шагу, как и рассчитал Олег.
В какой-то миг они оказались рядом, и Олег воткнул ему в ногу приготовленный шприц. Все. Он смог. Теперь оставались мелочи.
Олег был уверен, что его преследователь был один. Не стали бы они ради ученой мокрицы откомандировывать двоих, тем более троих. Да он бы их и заметил.
Тип моментально обмяк, и Олегу пришлось крепко поддерживать его под руку.
— Что со мной? — испуганно ватным заплетающимся языком спросил несостоявшийся убийца Олега.
— Ничего, — успокоил его Олег, — с сердцем плохо стало. Сейчас до машины доберемся, посидишь, — говорил он громко, четко, чтобы слышали любопытные прохожие, с интересом оглядывавшиеся на них.
Дальше все прошло еще проще. Они выехали из города на автомобиле Олега.
Притормозив на пустынном проселке в районе Репино, возле пустого детского лагеря, Олег переоделся. Убийца был почти в полной отключке. Олег натянул на него свой костюм, куртку, проверил наличие своего паспорта во внутреннем кармане, положил туда же кошелек с деньгами, но основную часть его и своих наличных выгреб и засунул во внутренний карман его куртки, теперь уже своей. Туда же положил свой загранпаспорт. Все было готово.
Оставалось самое трудное, но о сути того, что он собирается сейчас сделать, Олег думать не стал. Он просто делал. Потому что так было надо. Потому что этого требовала от него жизнь. Потому что надо было спасать свою жизнь, жизнь Вики, жизни детей. А он был мужик, настоящий мужик, способный защитить свою семью.
И он это сделал. Выехал на трассу «Скандинавия» и там, съехав на узкий проселок, вытащил почти обездвиженного и несоображающего бандита на трассу возле поворота, а услышав шум приближающейся фуры, стремительно кинулся в траву на обочине. Фура не остановилась. Как и надеялся Олег. Ее швырнуло из стороны в сторону, водитель выровнял машину и, прибавив газу, скрылся за поворотом.
Олег, преодолевая отвращение, осмотрел останки — лица у трупа не было. Это хорошо. Повезло. Повезло еще и в том, что мужик оказался одного с ним роста, среднего, и такой же средней, как у Олега, комплекции. Плюс документы в кармане. Вряд ли кто-то будет проводить глубокое опознание, сверяя группы крови или зубную карту. Затем он оттащил покойника в сторону, в траву, и оставил там. Скоро его найдут. Но не сразу. И это хорошо.
Потом Олег сел в свою машину, доехал до Выборга, бросил открытую машину с ключами в замке зажигания у вокзала и, сев в маршрутку, пересек границу с Финляндией по своему загранпаспорту.
Вот и все. Теперь оставался перелет в Германию, там его уже ждали работа, квартира, новая жизнь. И звонок маме. Только ей он обо всем расскажет. А она потом, позже, объяснит все Вике и детям.
Олег откинулся на спинку тесного автобусного кресла и заснул глубоким, безмятежным сном сильно уставшего человека.
