— Ясно. Извините, что перебила, — поспешила вернуться в нужное русло Женя, — так что там с его работой?
— Я точно не знаю, но с Кайдановым он встретился и даже не раз, и потом, я знаю, что тот приезжал к ним в исследовательский центр и разговаривал с руководством, но, насколько я поняла, они ни до чего не договорились, — спешила загладить неловкое отступление Алена.
— А зачем ему надо было ездить в исследовательский центр? — включила незаметно диктофон Женя.
— Алеша говорил, у них возникли непредвиденные трудности с препаратом, который начал разрабатывать еще Кайданов, а Алеша потом продолжил. Но, что там точно было, он не рассказывал. Затем Алексей попросил меня приехать к нему, и я приехала. Он был весь нервный и дерганый какой-то, на себя не похожий. — Теперь Алена сидела, опустив голову, и теребила свою длинную, толстую, в нелепую клеточку юбку. — Знаете, метался, как зверь в клетке, хотя обычно всегда такой спокойный был. А тут то к окну подойдет, то в кухню выйдет, то комп включит, на каждый шорох вздрагивал. А потом вдруг спросил ни с того ни с сего, думала ли я когда-нибудь о смерти. Я тогда не поняла, что он боится чего-то. Стала какую-то ерунду умную говорить. А он вдруг повернулся ко мне, сказал, что все бы отдал, лишь бы не умирать, да они, наверное, не поверят. И знаете, быстро, так быстро, словно в бреду, говорил. — Алена вскинула на Женю глаза, и та отчего-то сразу поняла, как выглядел Девятов во время последнего разговора с Аленой.
— «Вот если бы они мне ту таблетку дали, чтоб страха не чувствовать, так ведь не дадут! Мне-то как раз и не дадут!» — И рассмеялся, страшно так, словно ненормальный. Я так растерялась и спросила, кто ему не поверит и кто таблетку не даст. Так просто спросила, чтобы не молчать. А он вдруг смутился, улыбнулся и говорит, ангелы, конечно. Потом мы какое-то время молчали, я пыталась о чем-то постороннем говорить, но он не слушал, так кивал только, — то и дело, судорожно втягивая в себя воздух, торопилась рассказать Алена. — А потом вдруг совсем невпопад и говорит: «Это все Кайданов, дурак. Сам дурак и меня научил». Зло так сказал. Я очень удивилась и спросила, почему дурак. А Алеша говорит: «Ты старые черно-белые фильмы про ученых смотрела? Там, где они опыты на себе ставили ради науки и ради будущих поколений собой жертвовали?» Да, говорю. «Ну, так вот, Кайданов всю жизнь из себя такого дурака разыгрывал, все про совесть твердил, про моральный облик и высокую ответственность, и я, как дурак, его слушал. Все соответствовать хотел. Ну, так вот, теперь мечты сбываются!» Руки вверх поднял и опять захохотал. Уж тут я не выдержала, подбежала к нему, хотела обнять, успокоить, даже заплакала. А он сперва отбивался, кричал, чтобы я его в покое оставила, а потом вдруг сник, а когда совсем успокоился, стал меня домой выпроваживать.
— А это когда было? — снова встряла Женя.
— Примерно за неделю, может, больше до его смерти, — вскинула глаза на Женю Алена.
— А потом что было?
— Потом он позвонил и сказал, что у него большие неприятности, за ним следят и ему угрожают. Я испугалась, подумала, у него нервный срыв или еще что-то. — Алена снова покраснела. — Ну, знаете, от перегрузок, усталости, такое бывает с талантливыми людьми. Он понял, о чем я думаю, и рассердился. Сказал, что хотел мне довериться, как лучшему другу, а я… — В голосе Алены послышались невыплаканные слезы. — А на следующий день он позвонил и говорил каким-то грустным, непривычным голосом, попросил у меня прощения и сказал, чтобы я о нем плохо не думала ни сейчас, ни потом. Сказал, что взял отпуск и хочет пожить пару дней на даче. Я тут же пообещала приехать. Меня саму совесть мучила, а на следующий день, когда я приехала на дачу, его уже не было.
— Он отравился? — переспросила Женя сочувственно.
— Да.
— А почему вы тогда прячетесь? — недоуменно нахмурив брови, спросила Женя.
Алена снова вскинула голову и взглянула на Женю напуганным, затравленным взглядом.
— Это было на кладбище, — сразу же съежившись и словно сдувшись, проговорила девушка. — Гроб уже закопали, и мы шли к автобусу, и тут ко мне подошел незнакомый мужчина. Обыкновенный такой, ничего особенного, поздоровался, я еще подумала, что он с Алешиной работы. Взял меня под локоток и повел к автобусу. Только медленно очень повел так, что нас почти все обогнали. Сначала рассказывал, какой Алеша был хороший человек и талантливый ученый, а потом спросил как бы между прочим, не передавал ли мне Алексей на хранение папку с документами. Я удивилась. А он мне говорит, что Алексей перед смертью взял домой папку с данными новых разработок и обратно ее не вернул, а там очень важные сведения. — Алена взглянула на гостью потерянными несчастными глазами. — Я тогда ему поверила и честно сказала, что ничего ни о каких папках я не знаю, Алексей мне ничего не передавал. Да и зачем она мне? Тогда он стал спрашивать, не мог Алексей передать документы родственникам или кому-то из друзей? Я сказала, что не знаю, что ему лучше у них спросить, а близких друзей у Алексея, кроме меня, не было. Про Кайданова я тогда забыла. И слава богу!
Женя согласно кивнула, но про себя подумала, что Аленина забывчивость Олегу все равно не помогла.
— И что было дальше? — участливо спросила она Алену.
— Потом мою квартиру обыскали, а еще на поминках Алешина сестра подсела ко мне и стала говорить о том, что они так мало общались с братом в последнее время, что она совсем не знала его взрослым. Что, когда она приехала к нему за вещами, там был такой кавардак, все вверх дном, а в детстве он был такой аккуратный мальчик, и так далее.
— И что вас удивило?
— Алеша всегда был аккуратным до педантизма, для исследователя это очень важное качество. Сам он никогда в жизни не оставил бы в квартире даже легкого беспорядка, — многозначительно произнесла Алена.
— То есть вы думаете, что его квартиру обыскивали? — с интересом спросила Женя.
— Тогда я ничего такого не подумала, потому что Алеша был сам не свой перед смертью. Но через два дня кто-то рылся в моей собственной квартире. Я пришла с работы домой, а там все верх дном и дверь квартиры едва прикрыта.
— Ничего себе, — присвистнула Женька.
— Я тогда проверила все вещи, все было цело, и вот тут-то я и вспомнила того мужика с кладбища и рассказ Наташи.
— И подались в бега? — с пониманием спросила Женя.
— Нет, — удивленно взглянула на Женю Алена. — Я вместе с сестрой живу, так что мы просто порядок навели, поменяли замки, а ее парень, здоровый амбал такой, борьбой какой-то занимается, согласился пожить у нас. Точнее, он давно об этом мечтал, у него своего жилья нет. Но я все время возражала, не хотелось, чтобы по квартире чужой мужик слонялся, — капризно и как-то не очень великодушно рассудила Алена. — К тому же он какой-то грубый, шутки у него дурацкие, но тут уж пришлось согласиться. А буквально через день я в метро ехала и почувствовала, как меня ощупывает кто-то, а когда из поезда выскочила, поняла, что и сумку мою перетряхнули. Когда сумку увидела, сразу поняла, что это не маньяк, а документы ищут. — Рассказывая о своих злоключениях, Алена то и дело сдувала и надувала свои пухленькие щечки, и у Жени создалось впечатление, что девушка без конца что-то пережевывает, на манер жвачного животного.
