Такси завернуло за здание «Дейли экспресс», и Джонни поинтересовался, что Джейк думает о Кевине Доннелли. Когда Джонни уходил со станции, заработав достаточно, чтобы оплатить услуги видеозаписи, парень все еще работал.
Джейк пожал плечами. Просто несчастный мальчик.
— А чего он с нами сегодня не поехал? — спросил он. Настала очередь Джонни пожать плечами.
— Привык жить только так и не представляет, что бывает что-то другое. Не знаю… Может, когда я его позвал, он не поверил, что я всерьез. А может, ему просто нравится зарабатывать деньги.
— Может быть, — кивнул Джейк. Интересно, сколько заработал Джонни на этом дельце с кассетами? У него-то самого была одна десятка с мелочью — не хотелось бы, чтобы это стало помехой его веселью. — Он, кстати, говорил, что встретил какого-то знакомого, которому тоже нужно кое-что переписать.
— Какого еще знакомого?
— Не знаю… Друга или постоянного клиента — что-то вроде того. Я сказал ему, что мог бы это устроить — за определенную плату.
— Ты уверен, что там не будет ничего незаконного?
— Ну, вряд ли он решил переписать фильм «Бэмби», правда?
— «Белоснежка и семь сексуальных гномиков».
— «Тысяча и одно феллацио».
Машина скользила вдоль южной стороны Пикадилли-Гарденз — там, где заканчивают свое путешествие все ночные автобусы Манчестера. Было уже почти двенадцать, но автобусы отходили от станции полупустыми. Уезжать домой только потому, что закрываются пабы, — непростительная глупость. Ночь с пятницы на субботу — время сборов: люди собираются в кучи, не забыв перед этим собрать рюкзак с зубной щеткой. Толпы гетеросексуалов бодро шагали по унылому саду,
[61] все в одном и том же направлении — в сторону дискотеки «Роттерс» на Оксфорд-роуд. Они называли поклонников «Роттерс» ротти-ротвейлерами за то, что те наперекор зиме шли на дискотеку в майках без рукавов и с голыми ногами. От обморожения их спасало лишь выпитое спиртное. Хорошо, конечно, что они так полны страсти, но только изливают ее куда-то не туда. Пока такси дожидалось возможности свернуть налево, Джейк рассмотрел цвет ног девушек-ротти: ноги были красные, белые и голубые под глазурью фальшивого загара. Ротти было так много, что водителю пришлось пробираться сквозь них как через отару овец, не снимая руки с клаксона. Впереди уже возвышалось здание автобусной станции «Чорлтон-стрит». Еще секунда — и вот они снова в Деревне, у входа в «Добрый день».
Джонни сразу занял место у стойки, а Джейк потащился в глубь зала, спрашивая всех, не видел ли кто дилера. Знакомый мальчик отправил его на улицу: он видел, как Пауло разговаривал с кем-то у входа в рыбную забегаловку. Джейк помахал Джонни, произнес одними губами: «Я на минутку!» — и вышел из паба.
В забегаловке у входа на автовокзал была целая толпа: очередь тянулась вдоль всего прилавка и еще столько же от конца прилавка до двери. На выступе под витриной рядком сидели мальчики-проститутки и о чем-то болтали над промасленными бумажными пакетами с рыбой и жареной картошкой. Ближе к концу витрины пристроился Кевин Доннелли, его рука двигалась от пакета ко рту и обратно так, словно это был железный кран-хваталка в игровом автомате. Услышав, как Джейк спрашивает у мальчиков, не видел ли кто Пауло, Кевин поднял голову. Джейк ему кивнул.
Парень с рыжими волосами сказал, что Пауло будет через минуту. Джейк решил подождать. Он присел на карниз рядом с Кевином, и тот вдруг шепнул ему на ухо:
— Тебя искали.
— Кто?
— Тот коп. — Пауза. — Ну, помнишь, вчерашний.
— О господи! — Джейк поднял глаза к небу и пробежал взглядом по крышам домов напротив. — Чего он хотел?
— Сказал: «Пускай не зевает». — Слова были переданы без прикрас, со стенографической точностью. — Он что, против тебя что-то имеет?
Джейк помотал головой.
— Не знаю.
В конце улицы Джейк наконец заметил Пауло — тот пробирался сквозь толпу у автобуса на Бирмингем, пошатываясь на своих высоких каблуках. Джейк поднялся.
— Время веселья.
— Что?
— Ничего. Увидимся позже… Приходи, если опять захочешь где-нибудь переночевать.
Подъемный кран отправил в рот очередную порцию картошки. Когда Кевин промямлил: «Ага, спасибо», картофельная мякоть вылезла у него изо рта, и это было похоже на зубы из ваты, с которых стекает подсолнечное масло. Джейк порадовался, что сегодня уже не собирался есть.
Перебегая через дорогу, он крикнул:
— Эй, Пауло! Стой!
Глава одиннадцатая
Джейк полдня проспал. В пять он принял душ, чтобы окончательно избавиться от чувства тошноты. Позвонил в казино сказать, что берет отгул, потом домой — чтобы услышать гудок пустого автоответчика, и, одевшись, вышел из номера. Он направлялся в Деревню. Единственное, что немного все портило: он забыл взять с собой воск для волос. Ну и ладно — перед кем тут красоваться?
Можно было бы пойти в Деревню напрямую или даже срезать через Чайнатаун. Но Джейку захотелось поплутать в паутине переулков, чтобы почувствовать себя настоящим местным, который знает тут все входы и выходы. Улицы были узкими, слева и справа громоздились нескончаемые ряды викторианских складов. Здания казались на первый взгляд пустыми и заброшенными — до того мало было в них признаков жизни. Видимо, на задние дворы домов правительственная кампания «За новый Манчестер» не распространялась. Тут, в переулках, Джейк не обнаружил никаких серьезных перемен — пятнадцать лет прошли для них незамеченными.
А потом дворы расступились, и за ними показалась автобусная станция Чорлтон-стрит — точь-в-точь такая же, как будто бы Джейк никуда и не уезжал. Все тот же грязный бар с фортепьяно в углу, ночной клуб, втиснутый в угол многоэтажки, те же автобусы «Нейшнл экспресс» медленно сворачивают на Сэквиль-стрит. А напротив автовокзала — все тот же ряд деревенских домиков в серой побелке: порно-магазин для голубых, паб для голубых и ларек с китайской кухней там, где раньше стояла рыбная забегаловка. На тротуаре несколько проституток — мужчин и женщин — наскоро перекусывают, пользуясь затишьем после часа пик, который всегда наступает тут в конце рабочего дня.
В далеком 1981-м Кевин Доннелли, казалось, вообще жил на одной жареной картошке. Ел ее обычно прямо из бумажного пакетика, с солью и уксусом. Или, для разнообразия, с подноса, с соусом карри. Джейк считал, что все это осталось в далеком прошлом, но тут и сегодня околачивалось несколько точно таких же ребят. Особенно один был похож — точно так же жевал картошку, не закрывая рта, прямо настоящий Доннелли Кевин Второй. Даже цвет лица как у Кевина — в тон соусу карри.
