— Стрелок, епта, — сказал он беззлобно. — Хера себе у вас ориентирование. Пошли отсюда, что ли?
Они вылезли из закутка, Дубняк запихнул туда связанного гида и задвинул перегородку. Один за другим спустились они на землю. Уже наступило настоящее, светлое утро, кругом был лес, а поезд стоял на пути, который обрывался через пару десятков метров — так же, как и тот, по которому они вышли к заводу.
— Дела, — сказал Окунев. — Мы что, там же?
— Нет, — ответил Дубняк, оглядевшись. Глаза у него были красные, но в целом, если бы не сногсшибательное амбре, казался вполне свежим. — Лес другой.
Тихонов уже все понял. Не было никаких отгрузок, никакого обмена деталями. Все было обманом — потому и единственный вагон был зажат между двумя локомотивами: его приводили сюда или еще куда, путей было много, но все они заканчивались ничем, он тут какое-то время стоял, а затем отправлялся назад, везя то же, что и увозил. Имитация, без которой завод не существовал бы. Но все это он собирался объяснить после, сейчас у него не было сил на разговоры. Он впрягся в рюкзак и двинулся за Дубняком в лес, подальше от железной дороги, поезда, гида, завода с его бессмысленными механизмами, от Жени, от всего этого безумия, мира, который не может существовать, но существует, к своему привычному, который существовать может, но никто не знает зачем.
Навстречу им, отводя ветки, снимая с прелестного скуластого лица подобную липкой смерти осеннюю паутину, шла Марина Лебедева.
Глава пятая
Красавица и чудовище
1
Даша Антипова, как все обитатели заброшенных и опустевших деревень, думала не одной только головой, а всем телом. Для этого тело надо было содержать чисто, использовать полно и правильно. Захотелось тебе поваляться — так надо поваляться. Валяльщик Даши Антиповой, Сергей Сергенбаев, жил в сорока километрах от ее родной деревни Булыгино — в своей родной деревне Ждановка, и Даша Антипова к нему пошла. Хотела она ему послать смс, а связи не было. Связь один день была, другой нет. А он и без смс ее ждал. Он ей приглашение послал через программу «Дом-2», там бегущей строкой шел смс-чат. Он ей написал: «Котюленька жду ты самый дорогой мой человечек приходи непожалееш». Котюленька — это было, конечно, не из его словаря, но от сильного желания чего не сделаешь. Дальше там вообще шло объявление «Лижу девушке женщине везде». Но еще неприличнее, кажется, было «Продам десятую „Ладу“ 2003 состояние хорошее». Если у тебя десятая «Лада» десятилетней давности, то ты хоть не ври.
И вот Даша Антипова пошла к Сергею Сергенбаеву за сорок километров поваляться, в июле пошла, а в конце сентября еще не пришла, потому что заблудилась, отклонилась от хорошо, казалось бы, известной тропки и попала в пространство вины, куда лучше человеку не попадать. Человек если попадет в это пространство, то делается виноват, и ему начинает, например, казаться, что он кого-нибудь съел, одного или двух. Здоровый, сильный и сравнительно молодой мужчина еще может это преодолеть, но девушка в семнадцать лет, приехавшая на лето к маме и бабушке из перовского бухгалтерского училища, такую силу преодолеть не может, и она начинает кружить по тайге столько, сколько хватит сил. А что потом с ней бывает, никто не знает.
Бабушка Даши Антиповой подняла, конечно, шум, побежала в милицию, милиция одна была на пять деревень и сказала, что если будет труп, то пусть он приходит, и они тогда возбудят дело о пропаже или, может быть, несчастном случае, но пока трупа нет, время искать еще не вышло. Бабушка переполошила мать Даши Антиповой, которая с новым мужем жила в Балахове, но в Балахове тогда случилось наводнение от дождей и было не до того. Но прошло пять дней, потом неделя, а Даши не было. И тогда началась поисковая операция, то есть милиционер Ухтомин пошел в тайну и стал искать Дашу. Не нашел ни Даши, ни грибов — ничего не было.
Штука еще и в том, что Даша не сказала бабушке, зачем пошла. Она пошла будто к подруге Свете Козиной, в Трунино, а это день пути да день назад, ну и там бы они погуляли дня два, сходили бы на танцы или еще к какой подруге, но потом бы она всяко вернулась. Поэтому бабушка три дня не волновалась, заволновалась на четвертый, заявила на пятый, а на пятый, сказал Ухтомин, искать уже трудно. Уже не осталось следов. Заявили, конечно, в город, но в городе сказали, что мало ли, может, они с подругами пошли в Сельцово, там мотоклуб. Запросили Сельцово — нет, никто не приходил, и мотоклуба нет. Пока искали мотоклуб, прошла еще неделя. Наконец стали прочесывать вдоль опушки, ничего не нашли, а вертолеты все были заняты, и как-то руки у всех опустились. Мать в Балахове спросила экстрасенса, экстрасенс сказал, что жива, но очень печальна. Мать Даши плюнула экстрасенсу в рожу и пошла бы искать сама, но август, август, огород! В августе день всю зиму кормит. Отлучись от огорода — и что тогда? А Даша Антипова была девушка самостоятельная, так просто пропасть не могла, и как знать, может, прав экстрасенс?
Даша Антипова в это время уже месяц ходила по тайге и стала догадываться, что заблукала. Это не страшно, человеку из деревни Булыгино тайга — дом родной, и у нее были с собой бутерброды. На третий день она их доела и перешла на грибы, которых было мало. Мобильный то брал, то не брал, но в деревне никто не отвечал, а Сергей Сергенбаев был почему-то вне зоны доступа. Это получилось потому, что за участие в чате «Дома-2» с него сняли все, что у него там было, а больше он положить пока не мог. Даша и тут не растерялась, она прислушалась всем телом, как умела, это многие умеют в тайге безо всякой Перепетуи, и услышала рядом с собой охотничью избушку. В избушке этой не было никакого запаса, но можно было хоть пересидеть те самые дожди, которые рядом заливали Балахово. Потом она призвала кабаргу, убила и наелась. А потом она почувствовала себя ужасно виноватой, сначала перед кабаргой, потом перед бабушкой, и такая это была ужасная вина, что ни сесть, ни встать. Так она и сидела в избушке, когда увидела за окном огромного коричневого человека. Он только мелькнул и сразу пропал. Мобильный у Даши давно разрядился, и снять его она не сумела. Это, кстати, причина, по которой никто до сих пор не снял йети. Мобильный на пятый день разряжается, а йети обычно приходят на шестой.
Йети приметил Дашу давно, еще когда она только приехала на каникулы. Он присмотрелся всем телом, как это у них водится, и выбрал Дашу, потому что она была молода, красива и могла дать хорошее потомство. Осталось дождаться, пока она пойдет в лес, а потом хитрым образом отвести ей глаза и направить чуть в сторону с тропинки. Сам йети еще не решался показаться Даше, только ходил вокруг и заглядывал в окна. Даша один раз увидела его большие следы. Она знала, что в тайге ходят всякие, да в Булыгине все это знали, но что вот так прямо — она представить не могла. Йети стал за ней ухаживать, то есть добиваться ее любви, но это была молодая особь, он не имел еще навыка ухаживания и вел себя довольно глупо. Даша, может, поговорила бы с ним, послушала бы музыку. Но музыки у него не было, а говорить он почти не умел и страшно стеснялся. Принести хворост — это он мог, и приносил, и однажды принес туесок ягод, но на большее не годился. Даша давно бы от него ушла, но ей страшно было отходить от избушки, а главное — йети напускал на нее виноватость, а в этом смысле им равных нету, что старым, что молодым.
