Питер коротко посвятил его в недавние события.
— О да, естественно, я еду! — тут же загорелся этой идеей Мино. — Стык науки и коммерции? Испытание молодежи золотым тельцом? Какие могут быть сомнения — я должен быть с вами!
Питер как раз доставал стаканчик кофе из машины в углу лаборатории, когда к нему подошла Эрика.
— Что вечером думаешь делать? — спросила она.
— Пока не знаю, а что?
— Вот подумала, не стоит ли к тебе в гости заскочить.
Девушка смотрела на него, не отводя взгляда. Подобная прямолинейность всегда заставала его врасплох.
— Ну, не знаю, Эрика, — промямлил Дженсен. — Я тут, наверное, допоздна.
Про себя он подумал: «Мы с тобой уже три недели так не встречались, с того раза».
— Лично я уже почти все, — сказала Молл. — И сейчас всего лишь девять.
— Ну, не знаю. Посмотрим.
— Ты что, не рад моему предложению? — Студентка по-прежнему неотрывно смотрела на Питера, внимательно изучая его лицо.
— А я думал, ты с Амаром встречаешься.
— Мне нравится Амар, очень. Он очень умный. Ты тоже нравишься. И всегда нравился.
— Может, поговорим позже? — предложил молодой человек. Налив в кофе молока, он поскорее двинулся прочь — да так поспешно, что даже немного расплескал.
— Надеюсь, — произнесла Эрика ему вслед.
— Не обжегся? — спросил Рик Хаттер, поднимая взгляд на Питера и ухмыляясь. В сильном свете галогеновой лампы он держал перед собой перевернутую на спину крысу, измеряя толщину ее опухшей задней лапы небольшим кронциркулем.
— Не, — отозвался Дженсен. — Я просто… гм, удивился, что он такой горячий.
— Ну-ну. Я бы сказал, такой удивительно горячий.
— Каррагинановый препарат? — спросил Питер, чтобы поскорей сменить тему. Это был стандартный и хорошо отработанный способ вызвать искусственный отек на лапе лабораторного животного, применяющийся при моделировании и изучении воспалительных процессов в лабораториях по всему миру.
— Совершенно верно, — подтвердил Рик. — Чтобы лапа отекла, я ввел каррагинан. Потом обмотал ее снизу повязкой с экстрактом коры химатантус сукууба — это такое небольшое дерево, растет в тропиках. И теперь — по крайней мере, я на это надеюсь — мы сможем убедиться в ее противовоспалительных свойствах. С млечным соком этого дерева результат уже положительный. Химатантус вообще много чего может: заживлять раны, исцелять язвы… Шаманы на Коста-Рике уверяют, что у него очень много полезных свойств — это тебе и антибиотик, и анальгетик, и противопаразитарное средство, и чуть ли не рак оно лечит. Но этого я еще не проверял. Однако опухоль у этой крысы экстракт коры действительно снял довольно быстро.
— Ты уже определил, что именно в этой коре обеспечивает ее противовоспалительный эффект?
— Бразильские исследователи склонны считать, что это содержащиеся в ней альфа-амирин и прочие соединения коричной кислоты, но подтверждений этому я пока не нашел.
Покончив с измерениями, Хаттер убрал крысу обратно в клетку, а результаты вкупе с текущим временем и датой забил в лэптоп.
— И вот что еще тебе скажу: экстракты этого дерева, судя по всему, совершенно нетоксичны. Когда-нибудь их можно будет прописывать даже беременным. Во, только глянь! — указал он пальцем на крысу, которая бодро бегала по клетке. — Теперь уже совсем не хромает.
Питер хлопнул его по спине.
— Ты уж будь поосторожней, — сказал он. — Как бы не побили тебя за такие эксперименты. Фармацевтические компании такой конкуренции своим дорогим пилюлям вряд ли обрадуются!
— Насчет этого я спокоен, — хохотнул Рик. — Если бы эти ребята и в самом деле занимались разработкой новых лекарств, то давно бы уже все соки из этого дерева выжали. Но зачем им утруждаться? Пусть американские налогоплательщики оплатят исследовательскую работу, пусть какой-нибудь бедный студент месяцами корпит, получая результат. И вот тогда-то они заявятся сюда и просто купят все готовеньким прямо у университета. А потом нам же все это и будут продавать, но уже совсем по другой цене. Так вот у этих барыг все и делается. — Хаттер был явно в настроении произнести очередную обличительную речь. — Говорю тебе, все эти фармацевтические гиган…
— Рик, — быстро перебил его Дженсен. — Мне надо идти.
— Ну ладно, иди. Никто не хочет этого слушать, знаю.
— Мне надо еще яд на центрифуге прокрутить.
— Нет проблем.
Рик примолк и взглянул через плечо на Эрику.
— Послушай, это, конечно, не мое дело, но…
— Совершенно верно, не твое.
— Но просто не могу смотреть, как парень вроде тебя попадает в лапы… э-э… Короче, помнишь Хорхе? Приятеля моего из Техноложки, который спец по информатике? Если вдруг захочешь узнать, что эта Эрика за штучка, звякни вот по этому номеру. — Хаттер сунул Питеру визитку. — Хорхе пробьет по компьютеру ее телефон — кто когда кому звонил, эсэмски, даже в голосовую почту залезет, — и ты откроешь всю правду насчет ее, гм, некоторой неразборчивости в половом вопросе.
— А это законно?
— Нет. Но чертовски действенно.
— Ладно, по-любому спасибо, — сказал Дженсен. — Только вот…
— Нет-нет, держи, — не отставал его собеседник.
— Все равно же не позвоню.
— Не зарекайся, — наставительно произнес Рик. — Учетные записи не лгут.
— Ладно.
Проще было взять визитку, чем объяснять, почему она не нужна. Питер сунул ее в карман.
— Кстати, — сказал Хаттер, — насчет твоего брата…
— Что насчет него?
— Как думаешь — у них там все законно?
— В смысле, у компании?
— Ну да, у «Наниджен».
— Думаю, что да, — сказал Питер. — Только вот, честно говоря, я почти ничего про них не знаю.
— А он тебе не рассказывал?
— Вообще-то на эту тему он особо не распространяется.
— А там действительно есть что-то по-настоящему инновационное?
Да уж, и еще какое инновационное, подумал Питер, вглядываясь в изображение на сканирующем микроскопе. Он опять смотрел на тот белый камешек, или микробот, или что это там еще было. Брат уверял, что никакая это не кабина, а слот для внешнего питания или управляющего чипа. Какой там слот! Вот сиденье, вот тщательно проработанная приборная панель…
Дженсен еще ломал над этим голову, пока не осознал, что в лаборатории вдруг воцарилась полная тишина. Обернувшись, он увидел, что изображение микроскопа дублируется еще и на огромном плоском экране, подвешенном к стене. И что все на этот экран вытаращились.
— Это еще что за хрень?! — вопросил Рик.
