Теперь мы только вдвоем.
Меня бросает в холодный пот, я ощущаю на шее его прохладные капли. Я смотрю на Райен. Мы оба застыли в неловком молчании.
Почему она ничего не говорит? Она должна знать, кто я. Конечно, она не в курсе, что я недавно создал группу, потому что я хотел удивить ее настоящей олдскульной демозаписью на выпускной через несколько месяцев. Но в наши дни просто невозможно оставаться невидимым. Наши имена и фотографии есть на странице группы в «Фейсбуке» и напечатаны на флаерах, которые лежат у входа. Она пытается меня одурачить?
Она меняет позу, и я вижу, как медленно поднимается ее грудь. Она так тяжело дышит, будто ждет, что я что-то скажу. Но я молчу. Она вздыхает и опускает глаза на карточку.
– А еще мне нужна фотография того, как я ем что-нибудь с кем-нибудь, как в «Леди и бродяге».
Мои руки по-прежнему сложены на груди. Я смотрю на нее, слегка прищурившись. Она что, собирается и дальше ломать комедию?
– Или, – продолжает она недовольным голосом, видимо, потому что я не ответил, – мне нужно сделать фотографию фотографии фотографии. Что бы это ни значило.
Я молчу, озадаченный тем, что она ведет себя, как будто ничего особенного не происходит. Семь лет переписки, и вот так ты решила провести нашу первую встречу, мой ангел?
Она качает головой, давая понять, что это я здесь веду себя грубо.
– Ладно, забей.
Она отворачивается и собирается уйти.
– Подожди! – кричит ей кто-то.
Дейн догоняет Райен, останавливает ее, затем подходит ко мне, ругаясь себе под нос.
– Чувак, почему ты смотришь на нее с таким видом, будто она только что ударила твою бабулю? Черт тебя побери.
Он снова поворачивается к Райен и расплывается в улыбке.
– Привет. Как дела?
Я опускаю глаза, но всего на долю секунды. Она что, действительно представления не имеет, кто я?
Наверное, здесь может быть полно людей, которые о нас даже не слышали. Мы не такие уж большие звезды, а это мероприятие – единственное, что происходит интересного в радиусе восьмидесяти километров. Так почему бы ей не прийти только потому, что больше нечем заняться?
Может, она ни сном ни духом, что прямо сейчас перед ней стоит Миша Лейр, мальчик, которому она пишет письма с одиннадцати лет.
– Как тебя зовут? – спрашивает ее Дейн.
Она разворачивается и прожигает меня глазами, показывая, что теперь ее есть кому защитить. Спасибо мне.
– Райен, – отвечает она. – А тебя?
– Дейн. – Потом он поворачивается ко мне. – А это…
Я слегка тыкаю его в живот, не давая закончить.
Нет. Это произойдет не так.
Райен удивленно сводит брови. Наверно, думает, что я со странностями.
– Так ты живешь в Фэлконс Уэлл? – продолжает Дейн. Он понял мой намек и меняет тему.
– Да.
Он кивает, и теперь они оба стоят молча и смотрят друг на друга.
– Понятно, а еще… – Дейн хлопает в ладоши, – я слышал, тебе нужно что-то съесть на камеру в стиле «Леди и бродяги»?
Не дожидаясь ее ответа, он заглядывает за барную стойку и залезает в контейнер с украшениями для коктейлей.
Увидев, что он выудил оттуда дольку лимона, Райен морщится.
– Лимон?
– Слабо? – бросает вызов он.
Она качает головой.
– Окей, подожди минутку, – просит она, а я продолжаю смотреть на нее, не в силах оторвать взгляд и пытаясь осознать, что это та самая Райен.
Тонкие пальцы, что написали мне уже пятьсот восемьдесят два письма. Подбородок, всегда припудренный, чтобы скрыть маленький шрам, который она заработала, когда упала, катаясь на лыжах в восемь лет. Волосы, что она каждый раз собирает в хвост перед сном, потому что нет ничего отвратительнее, чем проснуться с собственными волосами во рту.
У меня было с полдюжины девушек, и каждую из них я знал в десять раз хуже, чем знаю эту.
А она понятия не имеет, что…
Дейн возвращается с деревянной палочкой, на конце которой красуется кусочек поджаренного на костре маршмеллоу.
Он толкает меня в бок.
– Помоги, пожалуйста.
Дейн поворачивается к ней и берет у нее телефон.
– Ты позируешь. А я сделаю фото.
За долю секунды от восторженного взгляда Райен не остается и следа. Она переводит глаза на меня и моментально мрачнеет, потому что ежу понятно, что у нее нет ни малейшего желания есть что-то в стиле «Леди и бродяги» со мной.
Но она не отступает и даже не пытается изобразить застенчивость. Подбежав к стойке, хватает барный стул и встает на подножку, чтобы стать чуть выше. Нет, она не маленького роста, но ощутимо ниже моих ста восьмидесяти трех сантиметров. Наклонившись ко мне, она приоткрывает рот и пристально смотрит мне в глаза. Мое сердце просто выпрыгивает из груди. Я собираю всю волю в кулак, чтобы не дать волю рукам и не дотронуться до нее.
Но она вдруг останавливается.
– Я пришла к тебе и сделала все что нужно, – замечает она. – Ты должен показать мне, что тоже этого хочешь.
И я ничего не могу с собой поделать. Уголки губ изгибаются в легкой улыбке.
Черт, а она сексуальна.
Я не ожидал.
И я прогибаюсь. Беру маршмеллоу и открываю рот. Смотрю ей в глаза, мы оба наклоняемся и откусываем по кусочку, замирая, чтобы Дейн мог сделать фото. Она смотрит на меня, и я чувствую ее дыхание на губах в такт тому, как поднимается и опускается ее грудь.
У меня уже горит все тело, а когда она приближается, чтобы откусить еще кусочек, ее губы касаются моих, и я едва сдерживаю стон.
Я отстраняюсь, проглатывая сладость целиком, не разжевывая. Черт.
Она жует кусочек маршмеллоу, облизывает губы и слезает со стула.
– Спасибо.
Я киваю и чувствую на себе взгляд Дейна. Уверен, он понимает: что-то не так. Я кладу шпажку на барную стойку и встречаюсь с ним взглядом. Он загадочно улыбается.
Вот зараза.
Ну ладно. Мне понравился маршмеллоу, Дейн. Я бы с ней их еще дюжину съел. Может, сегодня не стоит спешить домой?
Телефон в кармане начинает вибрировать. Я достаю его, вижу на экране имя Энни и сбрасываю звонок. Скорее всего, хочет узнать, куда это я запропастился вместе с ее сладостями. Через минуту ей перезвоню.
– Итак, – говорит Дейн, – все эти фотографии, что ты постишь сейчас у себя на странице… У тебя нет парня, который придет за нами ночью за такое, да?
Я напрягаюсь. У Райен нет парня. Она бы мне рассказала.
